Ужесточение риторики Вашингтона по отношению к Ирану, безусловно, обращает на себя внимание, однако делать выводы о наличии разработанных планов военных операций в отношении этой страны явно преждевременно.

Позиция американской администрации объясняется, скорее всего, опасениями, связанными с ростом влияния иранских духовных властей на развитие политического процесса в Ираке. Отсюда и обвинения в связях Тегерана с «Аль-Каедой», которые прозвучали не слишком убедительно. В ходе антиталибской операции Иран играл вполне конструктивную роль.

Что касается иранской ядерной программы, то здесь России необходима такая же ясность, как и другим участникам Договора о нераспространении ядерного оружия и членам МАГАТЭ. Поэтому мы ожидаем объективного доклада Гендиректора Мохаммеда аль-Барадеи в июне. Очевидно и то, что риск появления новых обладателей ядерного оружия, тем более вблизи от наших границ, для нас неприемлем. Об этом в Тегеране хорошо знают. Наше сотрудничество никогда не выйдет за четкие рамки международных обязательств в области нераспространения. Уверен, что на российско-американском саммите в Санкт-Петербурге этот подход не вызовет расхождений.

Власти Ирана, неоднократно выражавшие готовность содействовать повышению эффективности гарантий МАГАТЭ должны предпринять конкретные шаги в этом направлении, с тем, чтобы исключить любые подозрения в отношении своей ядерной программы.