Ведущие западные интеллектуалы диаметрально разошлись во мнениях: Славой Жижек чуть ли не приравнивает Буша к Гитлеру за действия США в Афганистане, а Ричард Рорти, напротив, считает, что Америка просто обязана играть роль "всемирного полицейского"

В престижном британском журнале The London Review of Books появилась статья (Slavoi Zizek. Are we in a war? Do we have an enemy?) известного словенского философа Славоя Жижека, в которой автор резко критикует действия американцев в Афганистане, чуть ли приравнивая Буша к Гитлеру, делившему мир на арийцев и недочеловеков. Но среди западной интеллектуальной публики есть и те, кто считает, что США были просто обязаны нанести ответный удар по талибам и Бен Ладену. Самое удивительное, что так думают не только консерваторы, но и самые что ни на есть радикальные демократы.    

Нынче профессор Люблянского университета Славой Жижек признан как наиболее яркий и талантливый представитель той относительно новой философской традиции, которая в крайне интересной форме сочетает новейшие прочтения марксизма и психоаналитическую школу француза Жака Лакана. Профессиональные философы, как в России, так и на Западе, в последние годы закрепили за словенским профессором титул самого талантливого неомарксиста современности, они же часто противопоставляют его замешанную на наследии Лакана и Альтюссера философскую школу сверхмодному постструктуралистскому направлению, одним из столпов которого был, как известно, французский философ и историк Мишель Фуко. Жижек увлеченно следит за политикой, в свое время он даже баллотировался на пост президента Словении, правда, безуспешно. Еще журналисты часто называют Славоя Жижека неокоммунистом, хоть такие утверждения выглядят странными: принято считать, что Жижек трактовал Маркса не как теоретика прямой классовой диалектики, а как коллекционера феноменов, смысловых игр и противоречий, которые могут пониматься самыми разнообразными способами. Грубо говоря, Жижек читает Маркса не как революционер, а как психоаналитик, для которого запинки и прерывания важнее непосредственного сообщения.

Другое дело, что когда речь заходит о политических реалиях сегодняшнего дня Жижек, конечно же, почти всегда занимает левую, часто радикально левую позицию. Его анализ событий и последствий трагедии 11 сентября не стал исключением.

Спустя очень короткое время после терактов в Америке Жижек опубликовал пространное эссе  "Добро пожаловать в пустыню реального", в котором привычно и остроумно сравнивал события в Нью-Йорке с голливудскими постановками и говорил, в частности, что с каждым годом мы, граждане сверхразвитой части земного шара, все больше и больше живем в кинематографической реальности. Наши страдания проходят яркой картинкой в новостном выпуске CNN, но как бы не касаются нас вовсе - картинка существует отдельно, там все рушится, притом так красиво и впечатляюще, а крови и разорванных пополам трупов все равно почти не видно. Другое дело, когда речь заходит о катастрофах, скажем, в Судане, Уганде или в беднейших странах Азии. Здесь, наоборот, нет недостатка именно в прямых ужасах - живые скелеты, набухшие чумные бубоны, разлагающиеся прямо на улицах тела, смакование подробностей какой-нибудь резни и т.п.

И в том, первом эссе, и в нынешней яркой, хоть и не очень просто написанной статье в The London Review of Books Жижек показывает, что шок от событий прошлой осени во многом связан и с тем, что Запад так долго переносил себя, свои принципы и видения на весь остальной мир, а потом вдруг получил сильнейший контрудар. Сентябрьские теракты стали двойником идущей с Запада глобализации, теперь террор тоже не привязан ни к какой местности, ни к какому региональному контексту - как было в Ольстере или стране басков. Сегодня террор действует по тем же самым смутным пока еще законам глобализации, а США не столько противостоят террору, сколько существуют с ним в одной данности. Уже нет войны и мира в их старом понимании, с двумя сражающимися друг против друга разными сторонами, исламисты Бен Ладена и люди из окружения президента Буша, говорит Жижек, принадлежат одному полю, живут и воюют в своеобразном замкнутом круге. Для Аль-Каэды, конечно, американский образ жизни - это и есть воплощение враждебного другого, но и в самих США с их двумя миллионами правых радикалов и проповедниками вроде Пэта Робертсона, говорящими о том, что гибель тысяч людей в Нью-Йорке - это плата за грехи Америки, образ врага все больше конструируется по законам средневековой религиозной войны. Вообще, Жижек, понятное дело, очень резко критикует саму Америку, которая представляется многим невинной жертвой, идеалистическим раем свободы и благосостояния. Невинность Америки, говорит он, была куплена ценой ряда катастроф за пределами Соединенных Штатов.

Тут, кстати, Жижек очень близок другому критику глобализации - массачусетскому профессору Ноаму Хомскому. Нынешней зимой российские поклонники Хомского из издательства "Логос" издали его небольшую книжку "11 сентября", в которой всемирно известный лингвист, а по совместительству и весьма спорный политолог говорит о том, что Америка сама спровоцировала атаку против собственных граждан и вообще задолго до сентябрьских событий залила кровью половину третьего мира. Нужно, впрочем, отметить, что выпущенная "Логосом" брошюра была лишь сборником интервью, которые Хомский давал представителям лево-демократической прессы, содержала массу повторов и вообще выглядела крайне слабо даже на фоне сравнительно небольших популярных эссе Славоя Жижека.

В статье Жижека в The London Review of Books есть масса интересных исторических примеров, рассуждений о глобализации и терроре, цитирований (от св. Павла до нынешних западных публицистов), но главный момент здесь, кажется, состоит в другом. Говоря о войне против терроризма, Жижек вводит термин, заимствованный им у левого итальянского философа Джорджио Агамбена, - homo sacer. Этими двумя латинскими словами (их буквальный перевод - "священный человек" - только запутает нас) в Риме называли людей, совершивших преступление в сакральной сфере, например, тех, кто оскорбил весталку. После святотатства эти люди оказывались вне закона и были обречены на принесение в жертву, только ценой собственной жизни они могли искупить вину перед божеством. Итальянец Агамбен называл этим термином оказавшихся вне обычного права евреев, цыган и гомосексуалистов Третьего Рейха. Славой Жижек считает, что нынешние homines sacri в глазах Запада - это соратники Бен Ладена и муллы Омара, которых даже министр обороны США Дональд Рамсфилд называет "незаконными боевиками", хоть эти люди родились, выросли и долго действовали вне американской юрисдикции. Теперь, продолжает Жижек, американские власти прямо говорят, что самое главное - это жизнь и здоровье граждан Соединенных Штатов, а в некоторых изданиях США прямо обсуждается возможность применения пыток против попавших в плен лидеров Аль-Каэды, естественно, для того, чтобы спасти от смерти новые потенциальные жертвы террористов. Когда рядом смерть - не до принципов. Террористы (короче говоря, это и не люди вовсе), замахнувшись на самое святое - на главный принцип Америки (а ведь это и есть ее Бог), - обрекли себя на короткую жизнь homines sacri вне закона. Министр юстиции Джон Эшкрофт, пишет Жижек, говорит, что террористы используют американскую свободу и демократию против самих Соединенных Штатов, поэтому свободу необходимо ограничить. Ясно, что Славоя Жижека такая перспектива устроить не может…

Профессор сравнительного литературоведения в Стэнфордском университете Ричард Рорти - в академическом мире фигура примерно того же калибра, что и словенец Жижек. Осенью 2001 года Рорти дал большое интервью баварской газете Sueddeutsche Zeitung, в котором заявил нечто прямо обратное тому, что говорят Жижек и Хомский. Самое интересное, что по своему бэкграунду,  включая и происхождение (родители Рорти были долгое время очень близки к американским троцкистам, а сам он вырос в уверенности, что мир спасет только пролетарская революция) Рорти как раз левый, а, может, даже и левак. Со временем, правда, его видение мира сильно менялось, сейчас он по-прежнему пишет и читает лекции об американской левой традиции Джона Дьюи и Линкольна, но примыкает скорее к интеллектуальным либералам из демократической партии. Забавно, но умеренного теперь Рорти не любят как революционеры, так и консерваторы. Левые радикалы предсказуемо проклинают его за иронию и "постмодернизм", простоватых республиканцев типа президента Буша рафинированный профессор сам терпеть не может. Выкладки Рорти немного напоминают публицистику знаменитой Сюзан Зонтаг, но если Зонтаг в сентябре больше всего ругала на страницах New Yorker "роботоподобного президента Буша", то Рорти в интервью немецкой газете выступил так резко проамерикански, что многих его либеральных друзей, должно быть, взяла оторопь. Рорти не вспоминал ни Агамбена, ни св. Павла, он просто говорил как разумный американец, человек, верящий, что он живет в хорошей, в принципе, стране, на которую напали варвары.

Рорти сказал, что разговоры о вреде американской идейной экспансии в страны третьего мира - это бред чистой воды. Афганцам что, хорошо жилось при талибах? Рабовладельцы Джорджии, помнится, тоже утверждали, что черные невольники - это вековая традиция Юга и нечего янки с Севера лезть со своим уставом в чужой монастырь. Рорти говорит, что передовой Запад за двести лет сумел создать великую гуманистическую традицию, и ее нужно, пускай даже силой, перенести на весь мир. Бездарный Макдональдс - это, право дело, небольшая плата за равноправие женщин и свободу совести. Только глобальный рынок способен создать сколь-либо справедливые условия для всего человечества. Америка была и есть великая, а часто последняя надежда всех угнетенных этого мира, а атака против нее - это атака против  великого "пристанища страждущих". Ну а когда начинаются разговоры о том, что нельзя отвечать насилием на насилие - это, считает Рорти, глупый, а потому опасный идеализм. Миру нужен глобальный полицейский, быть может, им должна стать Америка, быть может, Европа. Но только Запад должен взять на себя эти функции. Правда всегда одна, и она, конечно, на стороне Запада.

Павел Черноморский