Потребности
Rambler's Top100
 GlobalRus.ru 
 Арабески 
 Форум 
 О проекте 

Уилсон - наш человек

Премьера "Мадам Баттерфлай" в Большом - опоздание на пять лет

12 июня станет для российской оперы историческим: впервые на главной сцене страны возник автор, давно вошедший в мировую театральную элиту, живой классик, гений Роберт Уилсон.

Аномалия как старт гения

В далеком 1968-м Уилсон, подавшийся в Нью-Йорк уроженец Техаса, встретил на улице глухонемого подростка из многодетной чернокожей семьи, спас его от полицейского и усыновил. В багаже начинающего деятеля театра тогда были абстрактные балеты Баланчина, театр Но, уроки живописи у Джорж Макнила в Париже и архитектуре у Паоло Солери из Аризоны. Однако опыт необразованного подростка, выражавшегося с помощью рисунков, оказался важнее. Талантливый ребенок с богатым внутренним миром открыл дверь туда, куда переполненный словами взрослый зайти сам не мог – в бессловесный театр. Так из рисунков Раймонда и размышлений Уилсона родился семичасовой спектакль «Взгляд глухого» (1970), который произвел фурор в европейском прокате, был признан выдающимся явлением сцены, получил восторженный отзыв отца сюрреализма Луи Арагона и вошел в историю под лейблом «безмолвная опера». Так родился театр Роберта Уилсона.

«Безмолвная опера»

Опера (по латыни – труд, по-итальянски – сочинение) – ключевое слово визуального театра Уилсона. Так называются все его сценические проекты. Отказавшись от конструктивной роли слова, он выстраивает свои сценические фантазии по законам музыки, не поддающейся вербальной аргументации. Подобно Баланчину, Уилсон ищет пластический ключ в звуке, но в отличие от него раскрывает в движении не музыку, а третью реальность – странный мир, смешивающий сновидение и явь. Театр Уилсона сводится к нескольким простым вещам: минимализм, статика, ожившая скульптура, тишина. С помощью своего универсального метода он создает один и тот же спектакль, который выходит на разных сценах под разными названиями: «Медея» Шарпантье в Лионской Опере (1984 – дебют на оперной сцене), «Орфей и Эвридика» и «Альцеста» Глюка (Театр Шатле, Париж, 1998—1999) или «Кольцо нибелунга» Вагнера в Цюрихской Опере (1999—2002). Уилсон узнаваем по одному кадру: чистая пустая сцена, чистый задник, чистый интенсивный свет и актер – живая скульптура. В этом минималистком мире любое явление – на вес золота, любая деталь – совершенное произведение искусство. В том числе и певец, чья актерская и человеческая индивидуальность аннулированы до абстракции. Здесь нет другой воли, кроме воли создателя целого, режиссера-демиурга, здесь нет никакого смысла, кроме замедленного течения ритма и летаргической смены кадров. Несмотря на то, Уилсон – тотальный автор сцены (режиссура, сценография, свет, пластика), его театр сложно назвать авторским – его трудно пропустить через личный человеческий опыт, он не замешан на эмоциях, демонстративно уходя от любых психологический мотиваций. Метод Уилсона не в том, чтобы услышать в произведении свою индивидуальную историю, а в том, чтобы вложить его в некий безупречно выстроенный мир, одинаково пригодный для Глюка, Моцарта, Вагнера и Дебюсси.

«Пеллеас»

Самое впечатляющий момент контакта с Уилсоном – первая встреча. Для меня это случилось на Зальцбургском фестивале в 1997-м, когда на огромной сцене Большого Фестшпильхауса возник восхитительный «Пеллеас». Постановка «Пеллеаса и Мелисанда» -- идеальное воплощение идеальной уилсоновской модели: нежная музыка Дебюсси получила сценическое воплощение, похожее на мечту. Совершенный музыкальный уровень (Оркестр Опера де Пари, дирижер Сильвейн Кэмбрелен) озвучил композицию неземной красоты, и чудо свершилось: сцена исчезла как материальная величина, превратившись в часть музыки. Впервые стало ясно, что в опере можно не мучиться над смыслом и высший момент контакта с ней – тотальная релаксация. Говорить об исполнении было бессмысленно: несравненная Апшоу (Мелизанда) так растворилась в музыке, что не было ни певицы, ни персонажа – только медиум, передающий звуки в момент их зачатия. Переходя на рациональный язык, можно сказать, что Апшоу показала идеал Уилсона – полное отсутствие индивидуальности как высшее проявление актерского мастерства.

Тогда, в эпоху режиссерского театра это казалось невероятным. Вдруг обнаружилось, что не нужно никаких концепций и мотивировок, и от этого сделалось хорошо и свободно. Уилсон отменил все одним движением, явив свой безупречный внечеловеческий театр, он создал иллюзию, будто найден абсолютный способ существования музыки в сценической коробке. Возможно, что появись Уилсон в России в 1997-м, то это стало бы сокрушительным ударом по отечественному реализму и настала бы новая эпоха.

Новая российская документальность

Однако время вдруг страшно ускорилось, и оперный театр стал двигаться вперед какими-то невероятными скачками, что отразил тот же Зальцбург: 1998 – «Катя Кабанова» Яначека в постановке Кристофа Марталера, 1999 – его же «Сведьба Фигаро». Наконец, революция в 2001-м: «Ариадна на Наксосе» Р. Штрауса в постановке Йосси Вилера и Серджо Морабито, с которой начался новый отсчет истории. Абстрактная красота уступила дорогу новой достоверности, и опыты Уилсона ушли в прошлое: опера как декоративное искусство оказалась прекрасным, но недолгим сном европейской культуры. Да и в России климат стал меняться, и постепенно наша оперная сцена, испытав влияния таких величин, как Ларс фон Триер и Пина Бауш, начала осязать себя частью современной культуры. Некой важной константой стал авторский театр, представленный именами западными (Петер Конвичный, Джорджо Стрелер) и российскими (Дмитрий Черняков). С премьерой «Тристана и Изольды» в Мариинском театре этот процесс обострился. Дмитрий Черняков достиг здесь принципиально нового качества: в своих лучших проявлениях действие достигало абсолютной внутренней свободы, актеры – раскрепощенности и естественности, достоверность целого приближалась к кинематографической, а глубина и подробность авторского высказывания открывали новые горизонты искренности, возможной в опере. Казалось, российский театр развернулся к человеческой уникальности и новой правде. В этот момент на горизонте возникла монументальная фигура Уилсона с его театром абстрактной красоты.

«Мадам Баттерфлай» как исторический анахронизм

Свою первую «Баттерфлай» Уилсон вылепил в 1993-м в Опера де Бастий. С тех пор минималисткий опус модного художника трансплантировался на многие сцены мира, и вот, наконец, попал в Большой. Несмотря ни на что, это историческое событие. Западный минималист, архитектор и отрицатель смыслов Уилсон – в оплоте отечественного реализма, в Большом. В театре, который, несмотря на приток свежих режиссерских имен, все равно остается символом отечественного консерватизма. Уилсон как факт российской действительности – из разряда невероятных. Не только потому, что впервые на сцене Большого возникло архитектурное решение немыслимой красоты, которое не стыдно показать детям, не извиняясь при этом за родовые недостатки оперного жанра. Не только потому, что минимализм и Россия – явления несовместные, и что наша страна прежде всего вербальная. А потому, что есть такое явление – певец Большого театра со своим недисциплинированным эгоизмом, который вряд ли захочет существовать в статуарной, рассчитанной до миллиметра пластике театрального диктатора.

Однако, все встало на свои места: послушные певцы Большого, неотразимые в дорогих одеждах из натуральных тканей, выдержали все напряженные линии режиссерской партитуры, подолгу оставаясь в напряженных застывших позах. Но реально пережитого чуда не случилось: ощущение, что эта идеальная пластическая композиция с приличным музыкальным уровнем (дирижер Роберто Рицци Бриньоли) запоздала в Россию минимум лет на пять, было едва ли не главным при созерцании спектакля, лишенного, как обычно у Уилсона, любых человеческих проявлений. Не вызывает сомнения, что тот, кто впервые увидит инсталляцию из живых фигур с эффектным светом, может потерять голову – просто от неожиданности, что можно сделать с оперой. Или от метаморфозы обыденного – то, что в другом случае бездумно топчут ногами здесь шедевр дизайна: гофрированный пол, покрытый мелкой натуральной морской галькой с рисунком черных дорожек (крупная галька) и чистыми деревянными площадками, над которыми парят в эстетике театра Но певцы и статисты Большого. Те, кто уверен, что «Баттерфлай» -- мелодрама будет потрясен ее превращению в торжественное и монументальное зрелище, где музыка и движение существуют независимо друг от друга.

Исторический смысл акции

Он очевиден и бесспорен. Хотя и с запозданием, Уилсон является на главной сцене страны, для которой хаос есть органичная форма существования. «Баттерфлай» актуальна в России не как новая для нее модель оперы, а как новый способ организации целого, основанного на стройности, порядке и чистоте. Уилсон в России – не художественный акт, а культурно-профилактическая акция: Большой примерил чуждый для себя стиль и встал в ряд крупнейших оперных домов мира, давно освоивших Уилсона. И возможно, этот внечеловеческий театр быстрее подтолкнет наше оперное дело к самобытности и человечности.

13.06.2005
Марина Борисова

Версия для печати
Обсудить

Вся Критика

Перейти
13.07.2006 
Айболит-2006
Алексей Балабанов и обновление петербургского мифа
Ян Левченко

07.07.2006 
Из Моцарта нам что-нибудь
«Свадьба Фигаро» и «Так поступают все женщины» в Доме музыки
Марина Борисова

29.05.2006 
Блудить, курить и петь
Гимн пролетарским порокам от любимого артиста братьев Коэн
Ян Левченко

23.05.2006 
Юрий Живаго. Новое усилье воскресения
Роман Пастернака в кинематографическом изложении
Юрий Богомолов

12.05.2006 
Праздничный привет Андрею Сычеву от Константина Эрнста
"Девятая рота" на Девятое мая
Юрий Богомолов

11.05.2006 
Измененная оптика
Москва претерпела наплыв театрального космополитизма
Ольга Рогинская

03.05.2006 
Вендетта как оперетта
Братья Вачовски перестарались
Ян Левченко

24.04.2006 
М-р Пиквик, м-р Паркер и динозавр путинизма
Ответ М.В. Кононенку о причинах неуспеха "Реальной политики"
Максим Соколов

24.04.2006 
Есть ли театр в России?
Прошел национальный театральный фестиваль «Золотая маска»
Марина Борисова


Лирика

Перейти
21.07.2006 
Present continious
В Центре им. Мейерхольда нечто происходит
Ольга Рогинская

17.07.2006 
Как продать то, чего нет
Гимн отсутствию
Ирина Сударикова

07.07.2006 
Афродита и КГБ
Проституток защитят высокие каблуки
Людмила Сырникова

31.05.2006 
Управление потребителем
«Большой брат» держит свечку над каждой страницей
Дмитрий Кралечкин

23.05.2006 
Слова и предрассудки.
Что общего между Александром Калягиным и Дэном Брауном?
Наталья Кирста

16.05.2006 
Плюс пасхализация всея страны
Прошел Пятый московский пасхальный фестиваль
Марина Борисова

04.05.2006 
Мудрость бедных
К экономической мысли Сократа (II)
Михаил Маяцкий

03.05.2006 
Бедность мудрых
К экономической мысли Сократа (I)
Михаил Маяцкий

28.04.2006 
Как стать миллионером
Американка заработала $1,7 млн. за шлепок по заднице
Алексей Пантыкин


Вся Критика

Перейти
13.07.2006 
Айболит-2006
Алексей Балабанов и обновление петербургского мифа
Ян Левченко

07.07.2006 
Из Моцарта нам что-нибудь
«Свадьба Фигаро» и «Так поступают все женщины» в Доме музыки
Марина Борисова

29.05.2006 
Блудить, курить и петь
Гимн пролетарским порокам от любимого артиста братьев Коэн
Ян Левченко

23.05.2006 
Юрий Живаго. Новое усилье воскресения
Роман Пастернака в кинематографическом изложении
Юрий Богомолов

12.05.2006 
Праздничный привет Андрею Сычеву от Константина Эрнста
"Девятая рота" на Девятое мая
Юрий Богомолов

11.05.2006 
Измененная оптика
Москва претерпела наплыв театрального космополитизма
Ольга Рогинская

03.05.2006 
Вендетта как оперетта
Братья Вачовски перестарались
Ян Левченко

24.04.2006 
М-р Пиквик, м-р Паркер и динозавр путинизма
Ответ М.В. Кононенку о причинах неуспеха "Реальной политики"
Максим Соколов

24.04.2006 
Есть ли театр в России?
Прошел национальный театральный фестиваль «Золотая маска»
Марина Борисова


Прагматика

Перейти
25.07.2006
Гаргантюа и пиастры
Пираты на службе у потребителя
Дмитрий Кралечкин
19.07.2006
Смена вех
Европа усомнилась в священном праве интеллектуальной собственности
Виктор Ильин
11.07.2006
Плоть - уплочено
Никто не хотел умирать
Екатерина Мень
07.07.2006
Дух и материя
Надувные сиськи Гайдна уже в продаже
Людмила Сырникова
31.05.2006
Поп и приход
Воцерковление футбольного мяча
Алексей Пантыкин
26.05.2006
Japan Today
Японцы изобрели супероружие
Людмила Сырникова
19.05.2006
Лоренс Лессиг: «Каждый волен выбирать»
Современная альтернатива копирайту
Виктор Ильин
17.05.2006
Для чего нужна Украина?
Тимошенко vs Наоми Кэмпбелл
Людмила Сырникова
11.05.2006
Донкихотство в стране коммерции
Инвестиции и карманные расходы уравнялись в статусе
Дмитрий Кралечкин
06.05.2006
Виртуальные пилигримы
Большое видится без расстоянья
Наталья Кирста
03.05.2006
Фотобиеннальный опт
Потребление фотоискусства предопределяется кучностью спонсоров.
Андрей Ковалев
27.04.2006
Джульетта и брокеры
Китайцы отказались продавать душу
Людмила Сырникова
20.04.2006
Близка, близка победа над смертью!
Целлюлит непобедим
Людмила Сырникова
15.04.2006
Поэт, да не тот
Олеся Николаева получила главную поэтическую премию России
Дмитрий Ольшанский
13.04.2006
Кому позволено прыгать?
Рынок культуры – это рынок авторских статусов
Дмитрий Кралечкин
GlobalRus.ru    Арабески    О проекте    GlobalRus.ru © 2006 Кнопка Рамблера