Всю прошедшую неделю Грузия балансировала на грани очередного острого политического кризиса. Хотя чрезвычайное положение и было отменено раньше намеченного срока, тем не менее, на деле ситуация далека от нормализации. Наиболее ярким свидетельством этого стала отставка правительства Ногаидели и последовавшие за нею события.

Обращает на себя внимание тот факт, что премьер Ногаидели, на которого Саакашвили изначально возлагал ответственность за соблюдение режима ЧП, был отставлен буквально сразу по возвращении из США. Допустимо предположить, что из «Вашингтонского обкома» он привез неутешительные новости: американская администрация недвусмысленно дала понять, что на Саакашвили свет клином не сошелся. Главное – это сохранение общего курса, но в более мягком исполнении, без особенностей авторского стиля нынешнего грузинского лидера. Его напористость и задиристость чинят слишком много неудобств американскому начальству. Оно хотело бы использовать Грузию в нужные моменты и к месту, по собственному усмотрению и в определенных дозах. Но импульсивные действия Тбилиси все последнее время звучат как бестолковые синкопы в и без того не слишком гармоничной симфонии американской политики. Иными словами, Вашингтон наверняка постановил: в принципе ничего не менять, но действовать только по команде, в строго определенных пределах. И никакой самодеятельности! Грузия не является основным приоритетом, а потому – сидеть и ждать дальнейших распоряжений!

В связи с этим уместно привести довольно пространную цитату из статьи в The Wall Street Journal: «Правительство, которое поступает ответственно, неспешная реформа государственно-административного сектора, диалог с меньшинствами и оппозиционными силами, свободные СМИ – все эти скучные процессы необходимы, чтобы обеспечить эффективный переход государств Южного Кавказа к стабильности и современным стандартам. Однако у западных стран не хватает рычагов давления и силы воли для того, чтобы убедить местные элиты стремиться к этим целям.

У США и Европы в этих странах масса интересов: энергетическая безопасность, формирование альянсов перед лицом России и Ирана, борьба с организованной преступностью и терроризмом. У Запада также есть тактические средства, в чем можно было убедиться в последние две недели, наблюдая, как в Тбилиси прилетели его официальные представители, чтобы выкрутить руки грузинскому президенту и заставить его вернуться на демократический путь. Но ничто не свидетельствует о том, что у Запада есть общая стратегия по этому региону или концепция его будущего. В лучшем случае эти "пограничные земли" завязли в своем нынешнем положении; в худшем случае они рискуют соскользнуть в смуту ввиду несостоятельности своих лидеров и конфликта устремлений держав, которые их окружают».

Неудивительно, что подобное послание, привезенное Ногаидели из Америки, не обрадовало Саакашвили. По сути, он оказался в ситуации Шеварднадзе: мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Вернее, американцы мавром сделали, что им было нужно, теперь мавра можно отбросить. Но уйти Саакашвили может по-разному. Уж в этом вопросе он, по-видимому, хочет сохранить за собой право выбора.

Во-первых, он может пойти на «честные» выборы и проиграть. Но все-таки это не в его стиле. А главное – некому проигрывать. Не «объединенной» же оппозиции. Во-вторых, он может пойти на «нечестные» выборы, использовать весь арсенал политико-административных методов для обеспечения собственной победы. В этом случае он рискует практически один в один повторить путь своих предшественников, то есть быть сметенным очередной гражданской войной или «цветной революцией». В-третьих, он может в сотрудничестве с другими ключевыми фигурами действующего режима создать кризисную ситуацию, единственным выходом из которой будет введение нового ЧП, отмена выборов и переход власти от Саакашвили к кому-то другому, более подходящему персонажу (наиболее вероятный кандидат, как представляется, – спикер парламента Бурджанадзе). Наконец, в-четвертых, он может «упереться рогом», самостоятельно спровоцировать кризис (чем острее, тем лучше) с тем, чтобы добиться нового ЧП, только уже для себя одного с исключительной опорой на силовые структуры.

Отставка правительства накануне наступления 45-дневного срока перед выборами, когда действующий президент должен сам подать в отставку и уступить на время свой пост главы государства спикеру парламента, вроде бы говорил в пользу того, что Саакашвили избрал третий или четвертый вариант. Ведь если бы парламент не успел утвердить новый состав и программу кабинета (а вероятность такая была – одна из двух предложенных новых министров отказалась от работы в правительстве), то Грузия вполне могла бы и оказаться без избранного президента (после обязательной отставки Саакашвили), и без легитимно утвержденного правительства.

Понятно, что в таких условиях любая провокация, любой непродуманный шаг со стороны кого угодно, любая авария и т.п. могли бы стать детонатором острейшего кризиса. И тот, кто сумел бы обуздать такой кризис, вышел бы победителем.

Однако парламент успел-таки утвердить новое правительство. Причем – что интересно – его программа акцентирована в основном на решении социальных проблем и, в первую очередь, создание рабочих мест (а не на восстановлении территориального единства, усилении, укреплении и т.п.). Это может свидетельствовать о намерении Саакашвили пойти по пятому пути – выйти на «честные» выборы и выиграть – с тем, чтобы затем провести существенный пересмотр приоритетов своей политики и заняться решением задачи, до сих пор остающейся нерешенной (и нерешаемой?). Речь идет об эффективной социально-экономической политике, способной обеспечить поступательное наращивание и более равномерное распределение ресурсов в государстве.

Вполне возможно, что на выборы Саакашвили выйдет с идеей своего рода НЭПа, признав, что перенапряжение первых 4 лет после «революции роз», хотя и позволило усилить армию и укрепить независимость, отныне может только навредить. А следовательно, нужно смягчить курс и переориентироваться на работу по повышению уровня жизни и т.д.

Действительно ли Саакашвили предпримет этот шаг, будет ясно уже завтра, когда откроется съезд правящей в Грузии партии. Если на нем будет принята подобная, «социально ориентированная», программа, то Саакашвили, похоже, сумеет предложить избирателям «новое слово» и в то же время продемонстрировать Западу свою «гибкость», умение при необходимости менять стиль, отказываться от агрессии и напора и заниматься «скучными процессами». Безусловно, это повысит его шансы на выборах.

И тем не менее, думается, что действительно «новой политики» Саакашвили создать не в силах. Его возможная «переориентация», скорее всего, не выйдет за рамки предвыборной стратегии и не воплотится в реальные дела. Почему? Да все потому, что возможности любой власти в Грузии жестко ограничены дефицитом наличных и доступных ресурсов. Чтобы на деле создать те десятки и сотни тысяч рабочих мест, о которых говорит новый премьер и наверняка будет говорить уходящий президент, необходимы средства. А их нет, как нет и уверенности в том, что они появятся в необходимом объеме.

Конечно, определенный бодрящий эффект можно получить от начала строительства железной дороги Карс-Ахалкалаки-Баку, с помпой отмеченного на днях. Но перспективы эффективного использования этого проекта, как и других транзитных проектов, зависят не от Тбилиси. И как показывает опыт, например, Литвы, Эстонии, Белоруссии, Украины, транзитный бизнес – не самый надежный источник ресурсов.

Не приходится рассчитывать и на успех усилий по привлечению масштабных иностранных инвестиций, скажем, в портовую инфраструктуру или туризм. Для этого требуется политическая стабильность, с чем в Грузии плоховато. (Для полноты картины, см., например, здесь).

Призрачными представляются и надежды на «политические» инвестиции Запада, который, судя по всему, решил пока забыть о Грузии (см. выше: «В лучшем случае эти "пограничные земли" завязли в своем нынешнем положении…»). Во всяком случае, «под Саакашвили» Запад много денег давать не готов. Исключение составляют разве что Турция, по-видимому, с большим энтузиазмом почувствовавшая в нынешних проблемах Тбилиси возможность создать себе регионального клиента, да традиционные «друзья» вроде Польши, Литвы, Эстонии. Но от этих последних нужных средств не дождешься, а вот Турция новые рабочие места создавать не любит: она свой капитал экспортирует вместе с собственными рабочими.

Таким образом, что бы ни обещал Саакашвили, реальной стратегии социально-экономического развития страны он предложить не сможет из-за дефицита ресурсов. Справедливости ради, это можно сказать про любого другого кандидата – если только он не планирует нормализовать отношения с Россией и «запитать» экономику Грузии на ресурсы и рынки РФ и СНГ. Но пока таковых не просматривается: «единый кандидат от оппозиции» г-н Гачичеладзе изо всех сил настаивает на сохранении прозападного курса Грузии и обещает даже вывести страну из СНГ.

Таким образом, представляется, что принципиальных проблем Грузии предстоящие выборы не решат, кто бы в них ни победил. Конечно, можно ожидать некоторого смягчения режима, с Саакашвили (перекрасившимся в «заботливого хозяина») или без него; теоретически можно даже предположить смену режима (в случае победы кого-то из оппозиции), – все равно кардинального изменения социально-экономической ситуации это не даст. Более того, даже на политическом уровне, скорее всего, сохранится неопределенность и напряженность, поскольку в течение года должны будут пройти выборы в парламент. Может быть, они наконец-то создадут некую новую реальность?