Президент Пакистана Первез Мушарраф объявил, что намерен сложить с себя обязанности главнокомандующего. Совмещение постов – Мушарраф одновременно руководит армией и является главой исполнительной власти в стране – стало формальной причиной нынешнего политического кризиса в Пакистане, когда против президента выступил, в частности, Верховный суд. Теперь Мушарраф объявил, что «твердо намерен снять военную форму», но только когда будут решены проблемы с судебной системой, с парламентом и исполнительной властью. Что это за проблемы и как они будут решаться, он не уточнил. Зато генпрокурор страны Малик Абдул Гаюм объявил, что парламентские выборы в стране будут проведены в намеченный срок, т.е. не позднее середины января. Стоит отметить, что ранее представители западных стран, в том числе госсекретарь США Кондолиза Райс, призвали Мушаррафа восстановить гражданское правление и не отменять парламентские выборы.

В субботу, 3 ноября, президент Мушарраф ввел в стране чрезвычайное положение. В Пакистане приостановлено действие конституции, не работают частные теле- и радиостанции, в Исламабад и ряд других городов введены войска. Кроме того, обновлен состав Верховного суда. Формально причиной для введения чрезвычайного положения послужила активизация боевиков-исламистов, однако роспуск Верховного суда означает нейтрализацию основного оплота антипрезидентской оппозиции во власти. Кстати, по неофициальной информации, Верховный суд как раз собирался признать нелегитимной победу Мушаррафа на последних президентских выборах. В стране также арестовано несколько сотен оппозиционеров, в основном активистов религиозной партии «Джаммат-е Ислами» и представителей Союза адвокатов Пакистана, которые начали общенациональную забастовку. Российский МИД уже порекомендовал своим гражданам проявлять осторожность при планировании поездок в Пакистан.

Происходящее не похоже на спонтанный нервный срыв: операция имеет внушительные масштабы, идет уже несколько дней и выдает четкое планирование. Строго говоря, у Мушаррафа не оставалось другого выхода, но для него размен получается вполне выгодный: он частично пожертвовал своим имиджем на Западе, но зато радикально решил проблему с оппозицией, которая на него насела крайне серьезно. Теперь он сохранил власть, а реальные отношения Пакистана с Западом, скорее всего, серьезных изменений не претерпят – не зря пока дело обходится ритуальной критикой. Серьезные санкции никому не нужны: весь остальной мир (не считая исламистов) в первую очередь заинтересован в том, чтобы Пакистан вел предсказуемую политику, боролся с терроризмом и, Боже упаси, не бряцал ядерным оружием. Только во вторую очередь идет местная демократия. Она остается вещью иллюзорной – как из-за бедности и необразованности населения, так и из-за отсутствия в стране системы сдержек и противовесов, без которых демократический строй работать не может, потому что рано или поздно кому-то будет проще выключить в стране телевидение, ввести войска и пересажать соперников, чем разбираться с оппозицией. В Пакистане это, собственно, случалось уже не раз (даже для самого Мушаррафа это не первый такой опыт). И, надо признать, что для обеспечения предсказуемой политики, борьбы с терроризмом и надежного хранения ядерных арсеналов это, возможно, более надежное средство, чем перманентная политическая нестабильность.