Самое обидное во всей истории с уничтожением котят в Троице-Сергиевой лавре – то, что этот знаменитый монастырь еще долго будет ассоциироваться у интернет-общественности с живодерством и варварством. «Лавра? Знаем-знаем, там котят убивают». Удар по репутации святого места – действительно более печальное явление, чем собственно судьба котят, потому что по здравому размышлению – ну в самом деле, котят на свете все-таки больше, чем желающих стать этим котятам хозяевами, и потому негуманные способы избавления от лишних животных давным-давно являются обыденным и скучным делом, почти ни у кого не вызывающим никаких эмоций.

Но тут как раз с эмоциями проблем не было. То ли утопленные, то ли выброшенные на свалку в полиэтиленовых пакетах монастырские котята взволновали интернет-общественность (а вслед за ней, как уже давно принято, и прессу) гораздо сильнее, чем любой эпизод продолжающейся думской кампании. Вероятно, сегодня уже не осталось ни одного политического комментатора, который не выразил бы своего отношения к судьбе котят, при этом позиция каждого находится в прямой зависимости от базовых взглядов: освободительная общественность в основном сочувствует котегам, вкладывая в свое отношение к котоубийцам всю нерастраченную ярость последних месяцев («маршей несогласных» не было достаточно давно, и ярости скопилось порядочно), охранители – напротив, защищают монахов.

Кроме того, кошачья трагедия оказалась очень удобным поводом для охранителей с фигой в кармане – те, кому по долгу службы положено любить власть и не любить оппозицию, получили прекрасную возможность для фронды – насчет котегов никаких указаний не было, поэтому можно солидаризироваться с освободителями, не нарываясь ни на какие неприятности.

Наконец, история с котятами стала подарком для конспирологов – таких лабораторно чистых случаев информационного вброса (периферийный форум – ЖЖ – Компромат.ру – СМИ) не было уже давно, и можно до бесконечности гадать, кто и зачем организовал антимонастырскую кампанию.

Что ж, может быть, мы действительно имеем дело с кампанией – то ли против лавры, то ли против всей православной церкви, или просто кто-то обкатывает технологию на ближайшее будущее – да к тем же выборам, в конце концов. И даже может быть, что автор первого сообщения на форуме «Кот и пес» что-нибудь приврал для большей убедительности, а на самом деле котят никто не убивал и даже в пакеты не упаковывал. Практика показывает, что поводом для всеобщей истерики может стать не подлинный факт, а любая городская легенда – главное, чтобы прозвучало что-нибудь вроде «а власти скрывают».

Но даже если расправа над котятами окажется выдумкой (более того – по-человечески хочется, чтобы это была выдумка, и чтобы у котят на самом деле было все в порядке), причины такой шумной реакции на эту историю очевидны и вполне реальны. Антиклерикальный запрос, становящийся все более сильным по мере проникновения церкви в нецерковную жизнь (от школьного курса ОПК до выступления патриарха в ПАСЕ), уже давно нарастает внутри общества, не находя выхода – нет ни одной сколько-нибудь заметной партии, ни одного сколько-нибудь серьезного политика, ни одного влиятельного СМИ, способного от имени немалой части общества сказать «нет» ползучей клерикализации страны. Даже пресловутая газета «Жизнь», играющая в современной России роль известного когтя, разрывающего покровы таинственности во всех сферах, от политики до шоу-бизнеса – даже этот таблоид публично заявляет, что Русская православная церковь для него – одно из двух (наравне с президентом Путиным) жестких табу. В вышедшей недавно жесткой кинокомедии «День выборов» один из самых колоритных персонажей – герой Михаила Ефремова, пьющий и циничный отец Иннокентий, но в начале фильма зрителю показывают, что этот персонаж – не священник, а просто жулик, укравший в театре бутафорскую рясу. Очень едко высмеяв все ключевые образы современной России, - губернаторов, политтехнологов, казаков, бандитов, военных, спецслужбистов, - создатели «Дня выборов» просто побоялись ставить в этот ряд настоящего священника – себе дороже выйдет.

Вот и получается, что за каждую возможность высказать реальное отношение к церкви общество хватается с энтузиазмом, бодро переходящим в кошачий концерт.