В четверг покорению космоса человеком исполнилось 50 лет. 4 октября 1957 года был запущен ПС-1, первый искусственный спутник Земли. Впрочем, «покорение» – это и сейчас слишком громкое слово, а уж тогда тем более: ПС-1 читается как «Простейший спутник», и научной аппаратуры объект не нес – только два радиопередатчика, славших в эфир позывной «бип-бип». Зато СССР обогнал тогда американцев – New York Times печально писала: «90 процентов разговоров об искусственных спутниках Земли приходилось на долю США. Как оказалось, 100 процентов дела пришлось на Россию». К тому же, как говорил Нил Армстронг, хоть и по другому поводу, это был маленький шаг для человека, но огромный шаг для человечества. Строго говоря, не совсем понятно даже, почему день космонавтики 12 апреля, а не 4 октября – хотя, пожалуй, пуск ПС-1 был слишком большим событием, чтобы его важность можно было сразу осознать. Мысль улеглась только через несколько лет, к полету Гагарина.

Куда космонавтика пришла через 50 лет после «бип-бипа», сейчас с ходу и не скажешь. В 90-е было относительное затишье, но оно оказалось не перманентным. Затопленную станцию «Мир» сменили на МКС, миллиардер Брэнсон ищет методы коммерческих орбитальных полетов, Китай осваивает даже военные технологии (в нарушение международных соглашений), а уж научных проектов великое множество: марсоходы, японский спутник Луны, российский проект «Фобос-грунт», зонды, отправленные к кометам, и это не говоря о планах лунных и марсианских экспедиций, поселений, предприятий и даже транспортных линий.

Это все хорошо. Однако полувековой юбилей обязывает воспарить над повседневной рутиной и проектами ближнего прицела и осмотреть картину в целом.

В России уже прозвучали жалобы, что нынешний праздник мы недооценили, и вообще здесь пахнет национальной идеей – а мы к этому так легкомысленно относимся. Торжества действительно особым пиар-размахом не впечатляют – Банк России выпустил юбилейную монету, Яндекс и русский Google сделали праздничные заставки, да СМИ (в основном сетевые) отметились дежурными публикациями. Грызлов призвал увеличить дотации на космос, но без особого энтузиазма: в информационном пространстве господствуют выборы, и ПС-1 никак не может тягаться с Путиным – да что там, даже с Зубковым не может. Однако надо помнить, что космонавтика действительно не национальная идея – технология такой идеей быть не может, что «астро-», что «нано-». Есть, конечно, Корея и Япония с их культом роботехники, но и это, во-первых, еще не идеология, а во-вторых, исключение.

Космос не является и магистральной отраслью мировой экономики. Космические проекты – это прежде всего фундаментальные исследования, орбитальный бизнес – по-прежнему авантюра с туманными перспективами, в которую большинству боязно вкладывать деньги. Есть рутина – спутники для связи, шпионажа и метеорологических наблюдений, но это не прорыв. Не зря в первую очередь космос интересовал военных, которых привлек простой по своей сути маневр – зайти сверху. Однако и милитаристские проекты ограничены международными соглашениями – правда, Пекин их втихаря нарушает, но в военном смысле народно-освободительные хакеры Китая сейчас куда перспективнее (или куда более серьезная угроза - это как посмотреть).

Нельзя сказать, что произошла десакрализация космоса. Однако космонавтика действительно вытеснена куда-то на второй план общественного сознания. Собственно, на первом плане она и была, только пока шла геополитическая гонка, а когда ее накал спал, ситуация сразу изменилась – хоть и возвращается к прежнему руслу по мере роста мировой напряженности.

При этом покорение космоса –  самый грандиозный миф, который создала индустриальная цивилизация (даже если ограничивать его масштабами Солнечной системы). За прошедшие полвека миф не был разрушен, но и не был реализован. Отчасти он растворяется в повседневности – «золотой миллиард» вовсю пользуется Google Maps, GPS и спутниковой связью, а все остальное человечество, как минимум, узнает прогноз погоды, который тоже не по барометру делается. Однако миф рождает другие ожидания: космонавтика как мощная самостоятельная индустрия и главное – широкодоступные путешествия на орбиту. Люди должны летать в космос, и летать много. Этого пока нет.

Существует такое понятие, как «точки Лагранжа». Применительно к космонавтике это, грубо говоря, места, где малое тело – астероид или космический мусор – будет постоянно находиться в одном и том же положении по отношению к двум большим телам – например, Земле и Солнцу. Через 50 лет после ПС-1 космонавтика напоминает спутник в такой точке Лагранжа: работает стабильно, висит надежно, и вообще о нем можно забыть, пока не будет пора менять на новый. НАСА, Роскосмос, ЕКА и прочие с азартом обещают нарушить гравитационный баланс, включить двигатели и вырваться к новым поразительным свершениям. Обещания выполнимые; но по итогам первых 50 лет космонавтики – выполнимые потенциально.