Возглавив федеральный список «Единой России» и фактически заявив о намерении занять в 2008 году пост премьер-министра, Путин сделал сильный ход. Сила заключается в том, что этот ход, объективно самый прогнозируемый, был глубоко замаскирован серией искусных маневров. Предсказания политологов были уведены далеко в сторону – вплоть до председателя МОКа, НОКа, совета директоров «Газпрома» или председателя Конституционного Суда РФ.

Сегодня политологи загадочно улыбаются: «Я-то, разумеется, знал. Но вы ведь понимаете?», а не политологи пожимают плечами: «Не все ли равно кем? То, что он останется, все и так знали». Будем считать, что смысл многолетних маневров в том и заключался, чтобы выдать нечто исключительное как раз за два месяца до парламентских выборов.

Кажется, новая тема интеллектуальных игр определяется вопросом: «Насколько далеко зайдет преобразование президентской республики в парламентскую?». То есть вновь нарушается принцип английского философа XIV века Уильяма Оккама – знаменитая «бритва Оккама», отсекающая все лишнее: «Не умножай сложности сверх необходимого».

Летом 2005 года мы писали («В президенты нельзя в премьеры. Конституция-качалка и проблема-2008») об эластичности российской Конституции, позволяющей наделить Председателя Правительства Российской Федерации (правда, звучит не хуже, чем Президент?) любыми полномочиями без формального нарушения Конституции.

Извините за длинную самоцитату: «...долой прогнозы. Мы просто вспомним то, что сказано, и перечитаем то, что записано. В Конституции. Отвечая на вопрос (пресс-конференции для российских СМИ 23.12.2004), нет ли у него планов «присоединиться или возглавить какую-нибудь партию», Владимир Владимирович ответил: «...я думаю над разными вариантами, но пока окончательного решения у меня нет». Во-первых, выяснилось, что «варианты» существуют, во-вторых, хорошо известная степень открытости нашего президента позволяет смело перевести ответ с русского государственного на русский общегражданский язык примерно так: «я обдумал все варианты, принял окончательное решение и уже приступил к его осуществлению». Большинство оппонентов В.Путина считают, что сохранение его у власти будет так или иначе связано с изменением Конституции либо с ее непозволительно «широким» толкованием. <...> И не похлопают ли оппозицию через два года сзади по плечу: «Вы куда стреляете-то? Мы здесь». Но ведь в этом случае максимум, на что может рассчитывать Путин – должность премьер-министра. Но представим <...> популярнейший деятель и глава партии, которая завоевывает 2/3 мест в Госдуме до самого 2012 года! Да, Россия, вроде бы, республика президентская. Полномочиям Президента посвящена целая глава из 14 статей. Глава, посвященная полномочиям Правительства вдвое короче. Но есть в ней интересный пункт – Ст.114/1ж: [Правительство РФ] «осуществляет иные полномочия, возложенные на него Конституцией РФ, федеральными законами, указами Президента РФ». А Конституция среди прочего возлагает на правительство обязанность осуществлять «меры по обеспечению обороны, государственной безопасности» (Ст.114/1д), «законности, прав и свобод граждан, охране собственности и общественного порядка» (Ст.114/1е). Законов в помощь Правительству Дума <...> может принять немало. Что же касается, указов Президента... Вряд ли Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин хотя бы помнил все те полномочия, которые он возложил на Председателя Совета Народных Комиссаров Иосифа Виссарионовича Сталина». Конец цитаты.

Есть ли какие-нибудь причины, которые не позволят президенту, возможно, В.А.Зубкову, поручить премьер-министру, возможно, В.В.Путину, формировать силовой блок правительства? Контролировать так называемый «ядерный чемоданчик»? Представлять Россию на саммитах «Большой восьмерки»? В тексте Конституции таких запретов нет. Разумеется, речь идет не о каких-то устных, неформальных договоренностях, а об указах, безупречных с точки зрения неукоснительного соблюдения Конституции и действующего законодательства.

Возможен ли бунт на корабле? Конечно. Но вот еще одна цитата из того же материала: «Да, Президент может распустить Думу всего за 3 недели (см. ст.111 Конституции РФ), а Федеральному Собранию для того, чтобы вынудить Президента подписать любой органический (не конституционный) закон требуется не менее 5 недель (см. ст.107). Поразительно, но «продавить» конституционный закон Собрание может всего за 2 недели (см. ст.108), а минимальный срок для выдвижения обвинения против Президента (что делает невозможным роспуск Госдумы – см. ст.109) в тексте Конституции не оговаривается!». Конец цитаты.

Еще одна тема интеллектуальных игр предстоящих двух месяцев: «Сколько наберет ЕР?». Исторический опыт деятельности подобного рода партий подсказывает, что уже в ближайшие дни развернется соревнование «прогнозов» и «планов». Когда планами становятся все более и более оптимистичные («политически грамотные») прогнозы. Когда неисполнение планов, основанных на чужих прогнозах, трактуется как ваш саботаж.

Еще не закончился съезд «Единой России», а уже зазвучали прогнозы «с шагом» в 3-5%, которым позавидовал бы любой аукцион. А кто-то из партийцев договорился до того, что предложил «Справедливой России» самораспуститься и дружными рядами влиться в «Единую». По правде сказать, невелика потеря. Только дремучее невежество позволяет называть «левую ногу» эсерами. Но почему-то вспомнилась мысль А.Солженицына, высказанная в «Архипелаге» – о том, что окончанием Революции стал не октябрьский переворот и не разгон Учредительного собрания, а разгром партии левых эсеров. Потому что он же означал и фактический конец многопартийных Советов (там еще встречались также анархисты, меньшевики и правые эсеры), конец Советской власти.

Последние прогнозы пророчат места в Думе «Единой России» и со значительным отставанием – КПРФ. На грани преодоления 7%-го барьера находятся «Справедливая Россия» и ЛДПР. Впрочем, закон требует представительства в парламенте не менее трех партий, даже если последняя наберет менее 7%. И этим цифрам, пожалуй, можно верить. За два месяца (всего за два месяца!) до выборов не наблюдается даже признаков имитации политической борьбы. Кажется, лидеры политических партий мучительно соображают, каким именно видом борьбы они могут заняться с партией, которую возглавил сам президент. Оживить кампанию, хоть как-то всколыхнуть «правых» и «левых» «оппозиционеров» мог бы допуск к парламентским выборам единственной безусловно оппозиционной силы – «Другой России», а на президентских выборах – ее лидера. Другороссы получили бы два месяца «правды в телевизоре», которые, по их мнению, перевернули бы Россию. Единороссы отмели бы малейшие обвинения в несправедливости выборов, откуда бы они ни исходили. Но уже само это предложение попахивает эксцентричностью на грани экстремизма. Последняя цитата: «Право, в 2008 можно провести самые честные выборы в истории человечества». Конец цитаты.