Геннадий Андреевич Зюганов лично слетал на Кубу, чтобы вручить Фиделю Кастро Рус медаль «90-летие Великой Октябрьской социалистической революции» за номером один.

Так сказать, глава самой старой на планете коммунистической партии – самому старому на планете коммунистическому правителю преподносит изящную вещицу, заключающую в себе дорогой для обоих смысл. Достойно и стильно.

Это если не углубляться в детали. Но лучше, пожалуй, углубиться: увидишь мало стильного, но много смешного.

То, что восьмидесятилетний команданте времени для личной встречи с Зюгановым не нашел, это еще далеко не самое занятное. Хворый Фидель сосредоточен на том, чтобы дотянуть до 1 января 2009 года и стать диктатором с пятидесятилетним стажем, персонажем рекордных книг. Поэтому на незнатных визитеров не отвлекается, и зюгановскую медаль ему передали через кого-то из слуг.

Из иностранцев постоянный доступ к Кастро имеет только венесуэльский друг и спонсор Чавес. Геннадий Андреевич знает свое место и наверняка смирился бы, даже если б его предпочли не то что говоруну-венесуэльцу, но даже и боливийцу Моралесу, вздумай тот заехать в Гавану. Все-таки тоже революционер и тоже президент.

Но как раз в эти же дни Кастро принял для любезной беседы китайскую дипломатическую делегацию. А уж это обстоятельство шефа российских левых не обидеть не могло. Китайское правительство, хоть и величается коммунистическим, но по политике своей – одно из самых правых на планете. И вот патриарх латиноамериканской левизны пренебрегает зюгановским политическим первородством ради пекинской чечевичной похлебки.

Мало того. С вождем российских коммунистов не стал видеться даже исполняющий обязанности вождя кастровский брат Рауль, сравнительно бодрый еще семидесятипятилетний старичок, при котором, говорят, на Острове Свободы повеяло свежим ветром.

В чем именно этот ветер заключается, разъяснила недавно еще одна представительница правящего семейства, Мариэла Кастро, дочь Рауля и племянница Фиделя. Будучи в Испании и давая интервью EL PAIS, она пообещала, что через пятнадцать лет на Кубе будет «социалистическая демократия, основанная на сопричастности».

Видимо, это все, что может сообщить полувековой левый режим, смутно чувствующий, что от него ждут каких-то разъяснений.

И точно. Разъяснения пришлись бы кстати. Полвека назад, когда Кастро-дядя занял Гавану, а в Испании как раз перевалило через свою середину правление Франко (который в качестве латинского националиста хвалил Фиделя и помогал ему), уровень жизни в обеих странах был примерно одинаков. Средний кубинец жил тогда в несколько раз богаче, чем нынче, а средний испанец – во столько же раз беднее.

Сегодня Испания – вполне себе богатая европейская страна, а Куба – очень бедная латиноамериканская. В смысле – очень бедная по латиноамериканской мерке.

Валовой продукт на душу (в паритетах покупательной способности) здесь 2870 долл. в год (по справочнику The Economist 2006). Это чуточку ниже Гондураса, но на добрых полтораста долларов выше революционной Боливии, которая, видимо, и является чемпионом континента по нищете.

Правда, главная надежда латиноамериканских революционеров, Венесуэла, вдвое богаче. Но, во-первых, там нефть, во-вторых, средний венесуэлец в два-три раза беднее среднего чилийца, аргентинца или мексиканца, а в-третьих, Уго Чавес только еще начинает строить социализм, тогда как Фидель уже сделал в этом плане все, что мог.

Деградация Кубы под заскорузлым, тупым и беспощадным социалистическим режимом, казалось бы, должна поставить точку в спорах о том, хорош или плох социализм. По крайней мере, если речь идет о социализме прямом, радикальном, без европейского притворства.

Но точка-то и не поставлена. Говорят уже о латиноамериканском «красном поясе», о победном шествии левизны, о ренессансе фиделевско-чегеваровского мифа. И Чавес сыплет нефтедоллары на устроение оскудевшей Гаваны. И Моралес в окружении чиновных гостей возносит молитвы на месте гибели Че Гевары. И наша КПРФ уже вдохновляется не столько ленинско-сталинским прошлым, сколько латиноамериканским настоящим.

«Долой неверие в свои силы! Даже маленькая Куба устояла перед соседней Империей. Пример «Острова Свободы» вдохновляет сегодня другие народы. Вновь стали президентами: Уго Чавес – в Венесуэле, Лула де Силва – в Бразилии. Эво Моралес избран лидером Боливии. В Никарагуа вернулся к власти Даниэль Ортега. А это значит, что бороться и побеждать можно!» (из апрельского обращения ЦК КПРФ)

Конечно, бразильский демагог по прозвищу «Лула» приплетен сюда лишь для пущего эффекта. Режим его вполне капиталистический, хотя и с большой примесью антиамериканских декламаций (не мешающих деловому сотрудничеству). Что же до престарелого Ортеги, то на его революционные потенции наши коммунисты вправе ссылаться ничуть не больше, чем на потенции давнего своего однопартийца молдавского президента Воронина, о котором благоразумно помалкивают.

Но тенденция ухвачена правильно. Левая волна действительно идет, и не только по Латинской Америке. Пытаясь поймать в свои паруса левый ветер, набирающий силу в нашей стране, российские коммунисты, сами уже потерявшие в него веру, изумленно присматриваются к латиноамериканским левакам, надеясь то ли поживиться чем-нибудь материальным, то ли, на худой конец, чему-нибудь у них научиться. Но не выйдет у них ни того, ни другого.

Хотя и правда, есть что-то умилительное в том, как российские старшие братья тянутся на поклон к своим младшим (по историческому стажу) латиноамериканским братьям и покорно соглашаются состоять при них в шестерочьем звании.

Но умиления убудет, если присмотришься к протокольной стороне дела. Поездка группы зюгановцев в Латинскую Америку (Мексика, Куба, Венесуэла) – это не частный визит, хотя по семейным доходам им всем вполне хватило бы на билеты.

Нет. Это вполне официальная поездка членов думской фракции КПРФ во главе с руководителем этой фракции, осуществляемая на деньги того самого режима, в память основателя которого оставшиеся в Москве коммунисты не то чтобы совсем отказались подняться, но слегка привстали, изобразив на лицах, что привстают с отвращением. Такая вот загробная фига в кармане.

Когда молоденький Фидель плыл на «Гранме» завоевывать Кубу, он знал, что впереди кровь.

Когда Уго Чавес (выходец, как и Зюганов, из семьи сельских учителей, но только с образованием десантника, а не партийного лектора) брал в Каракасе власть, он реально рисковал жизнями сподвижников, а иногда и своей собственной.

Когда Эво Моралес начинал карьеру кокаинового фермера, ему было точно известно, что это занятие не для застенчивых.

В активе у Геннадия Андреевича Зюганова лишь предусмотрительное бегство из осажденного Белого Дома в октябре 93-го года.

И он сам, и люди его призыва слишком осмотрительны, трусоваты и буржуазны, чтобы освоить тот левый политический капитал, который, того и гляди, им у нас подвалит.

А капитал, надо думать, подвалит. Потому что сходство, пусть и неполное, между нашими сегодняшними обстоятельствами и тамошними, латиноамериканскими, действительно есть.

«Новая левая волна» поднялась там у них, казалось бы, вопреки здравому смыслу: полное фиаско «старой левой волны» слишком уж очевидно. Но очевидно лишь для тех, кто соображает. А новый тамошний социализм – это не социализм для умных, подобно западной, отчасти старой российской и даже отчасти старокубинской его разновидностям. Он абсолютно простонароден.

Интеллектуалы, которые некогда, как мухи над медом, жужжали над Гаваной, сейчас деликатно держатся в стороне. Трудно представить, чтобы карьерный писатель, даже самый банальный, даже какой-нибудь торговец культурным сэконд-хендом, вроде Пауло Коэльо, – сделал бы нынче серьезную ставку на Моралеса, как некогда нобелевский лауреат Маркес с серьезным видом восхвалял Фиделя.

Нет, за боливарианский и кокаиновый социализм Чавеса-Моралеса хватаются сегодня только простые люди. Очень простые и очень обиженные – и не столько даже на собственную бедность, а еще больше на местные так называемые элиты – замшелые, своекорыстные, замкнувшиеся в своих кланах и абсолютно равнодушные к тем, кто не допущен в их общество.

Так здесь сложилось веками. И до сих пор половина Латинской Америки не может выйти из круга отсталости, замкнутости, привилегированности одних и неполноправия других. Социалистический утопизм здесь рождается сам собой и будет возвращаться снова и снова до тех пор, пока порочный круг не будет разорван.

Хорошо, что Россия более продвинута, чем Боливия или Венесуэла. Но кое-что нас с ними нынче роднит. И чем больше роднит, тем заметнее наша собственная левая волна. Знать тут нельзя, но просто хочется верить, что будет она не такой нелепой и опасной, как там.

Но какой бы эта волна ни оказалась, старых наших зюгановцев она высоко не подымет. У нее найдутся другие лица. Фидель правильно делает, что лобызается с Чавесом и третирует Зюганова. Старый авантюрист знает, кого брать всерьез, а кого нет.