Финал поставленной два года назад Филиппом Янковским под руководством Никиты Михалкова экранизации «Статского советника» Акунина, как известно, сильно отличается от финала собственно романа. Книга заканчивается тем, что Фандорин уходит с государственной службы, не желая иметь ничего общего с теми негодяями-госслужащими, с которыми он познакомился по ходу действия. В фильме же герой, наоборот, хоть и слегка поколебавшись, но все-таки соглашается остаться на службе. Последние кадры «Статского советника» - Фандорин бодро шагает по Красной площади под звуки невероятно пошлой песни про честь и родину. Говорят, что на таком финале настоял Никита Михалков. Еще говорят, что Григорий Чхартишвили (Борис Акунин) был очень недоволен подобным вмешательством в сюжет, но ничего не смог сделать. Правда (и об этом почему-то не говорят), у Акунина была возможность избежать конфликта - потребовать убрать из титров свою фамилию или настоять на том, чтобы экранизация не вышла на экраны (рискуя заработком сценариста). Но вот почему-то на это Акукнин не пошел.

Глуповатая державность Михалкова при этом настолько бросается в глаза, что оттеняет лицемерие Акунина. Между тем лицемерие в данном случае не заслуживает того, чтобы его что-то оттеняло. Ведь если его не замечать, невозможно понять современную российскую интеллигенцию – ту, по крайней мере, ее часть, которую принято называть либеральной.

Недавно блогосфера долго и с удовольствием обсуждала то ли подвиг, то ли пьяную выходку журналистки Бакушинской, более известной под именем «Ольга Б.» Если кто не в курсе – Ольга Б., встретив на приеме по случаю 90-летия «Известий» Максима Соколова, вначале указала ему на то, что он «большое говно», а потом плеснула в него вином из своего бокала. Об этом, в общем, мелком случае никто, кроме присутствовавших на банкете, и не узнал бы, если бы сама Бакушинская не написала о случившемся двух статей – в первой шла речь собственно о происшествии (о том, что Соколов поплатился за фразу «находилась на обочине общественного внимания» об Анне Политковской, и о некоторых особенностях соколовской внешности и манеры говорить), во второй – о том, что после случая на приеме Бакушинской пришлось уволиться из «Известий», и теперь она, «женщина высокого класса» (цитата), летает над Москвой, подобно булгаковской Маргарите, и кричит – «Свободна, свободна!»

Правда, очень быстро выяснилось, что свобода эта относительна – «женщина высокого класса» просто поменяла место работы; еще до скандала с Соколовым Бакушинская начала вести ток-шоу «Скандальная жизнь Ольги Б.» на телевидении, и героический вызов цепным псам путинского режима в лице Максима Соколова был брошен уже в тот момент, когда у Бакушинской было новое место работы – до этого на протяжении полутора лет соседство с ненавистным автором на известинских полосах ее почему-то не смущало.

Наконец, чуть меньше месяца назад журнал «Новое время», который теперь называется «The New Times», и который знаменит в том числе тем, что после переименования его редакция отказалась от всех прежних обязательств «Нового времени» перед подписчиками, опубликовал сенсационное расследование, посвященное секретам прокремлевских молодежных организаций. Из расследования читатели узнали, что движение «Россия молодая», руководимое и направляемое зловещим Владиславом Сурковым, тайно создает боевые отряды, предназначенные для силового воздействия на оппозицию. Эти шокирующие подробности корреспондентам журнала рассказал некий активист НБП, который под видом активиста «России молодой» на протяжении нескольких месяцев участвовал в работе организации – собственно, именно его вопрос Суркову по поводу боевых отрядов (Сурков в ответ предложил поговорить об этом как-нибудь в другой раз) стал для авторов расследования главным доказательством существования планов Кремля по созданию бригад штурмовиков.

Доказательство, как нетрудно заметить, выглядит весьма сомнительно. Гораздо интереснее – процедура, с помощью которой оно было добыто. Героическим добытчиком (и, между прочим, производителем) информации становится не репортер-папарацци, а активист-провокатор, действующий в тылу вражеской организации, чтобы потом торжественно эту организацию разоблачить. При этом подобное поведение ни у кого не вызывает вопросов, да и какие тут могут быть вопросы – ведь «Россия молодая» - это прокремлевское движение, то есть почти Кремль. А против Кремля хороши все средства.

Популярное стихотворение Евгения Лукина про злого человека, которого ниспроверг добрый человек («Из гранатомета/ Шлеп его, козла./ Стало быть, добро-то/ Посильнее зла»), безусловно, заслуживает того, чтобы стать гимном российской либеральной интеллигенции. При этом важно учитывать, что «злой человек» - злой только потому, что в этом уверен «добрый человек» (вооруженный, заметим, гранатометом). «Россия молодая» не внедряет провокаторов в НБП. Максим Соколов не поливает Ольгу Бакушинскую вином. Никита Михалков, в отличие от Акунина, вполне искренне верит в свои опереточные православие-самодержавие-народность – но совестью нации почему-то остается именно поставивший свою подпись под откорректированным сценарием «Статского советника» Акунин.

Почему-то принято считать, что российская интеллигенция была такой всегда – мол, всегда оппозиционность была высшей доблестью, всегда интеллигенты-охранители вроде того же Максима Соколова воспринимались как враги и так далее. В известном смысле так оно и есть – правда, при чем здесь российская интеллигенция? Разве авторы «Бородинской годовщины», «Дневника писателя» или «Выбранных мест из переписки с друзьями» (их бы Бакушинская, очевидно, вообще утопила бы в вине) – не были интеллигенцией? Кто же тогда ею был?

В действительности критерий, согласно которому «правильный интеллигент» - это тот, кто против власти или, по крайней мере, служит ей, вооружившись фигой в кармане – явление сугубо советское. Оппозиционер из «Газпром-медиа» Алексей Венедиктов, Евгения «вон из профессии» Альбац и прочие бойцы либерального спецназа – это наследники не Льва Толстого с Владимиром Короленко, а Аксенова с Гладилиным, подающих в ОВИР заявления на выезд одновременно с рукописями очередных «Пламенных революционеров» в Политиздат. Межтусовочные войны, сопровождающиеся всеобщим нерукоподаванием и прочими, как принято говорить в интернете, пузомерками, - это не более чем реванш советской интеллигенции, реванш совка. Тонко чувствующий время Борис Гребенщиков спел в прошлом году – «Вот она, пропасть во ржи,/ Под босыми ногами ножи,/ Так достало жить не по лжи,/ Я не могу больше пить». «Жить не по лжи» и в самом деле достало – и совсем не потому, что кому-то хочется врать. Просто полномочия определять, что ложь, а что нет, не могут быть присвоены никем в принципе (даже автор слогана Солженицын на это не претендовал!) – а весь смысл существования совковой интеллигенции как раз и состоит в том, чтобы присваивать себе эти полномочия.

Безусловно, выстраивание этой «антивертикали» было бы невозможно, если бы не было самой вертикали, на сооружение которой потратила столько сил нынешняя власть. Когда в телевизоре – тотальная программа «Время», тоталитаризм сам собой образуется и по зрительскую сторону экрана. Мир делается двуцветным – если ты не с либеральным спецназом – значит, ты с программой «Время», и третьего не дано. А что эта формула – не более чем относительно вольный пересказ формулы «Кто не с нами – тот против нас», - так это никого не смущает. Это уже оттенки, а черно-белый мир оттенков не воспринимает. К примеру, коллега того же Соколова (или, между прочим, автора этих строк) по «Эксперту» Александр Привалов может сколько угодно критиковать, допустим, назначение питерского юриста Антона Иванова главой Высшего арбитаржного суда, - симпатий к Привалову в либерально-совково-инеллигентской среде от этого не прибавится. В самом деле – Привалов же не предваряет свою критику парой-тройкой антикремлевских лозунгов. Похожая история случилась недавно с профессором Российской экономической школы Константином Сониным, позволившим себе на прошлой неделе написать для «Ведомостей» комментарий о распродаже активов «Юкоса» и забывшим вписать в свою статью ритуальную формулировку о том, что распродажа этих активов есть распродажа награбленного. За это «притупление партийной бдительности» Сонин был подвергнут малоприличной публичной проработке силами коллег из отдела экономполитики «Коммерсанта» - весьма, кстати, лояльных Кремлю в «обычной», то есть не касающейся дела «Юкоса», жизни. Ровно по этой же причине, даже если Привалов завтра встанет на броневик и закричит «Банду Путина под суд!», либеральная общественность ответит ему – мол, как же, как же, нас не проведешь, ты же сам и есть – банда Путина. А среди ниспровергателей Привалова при ближайшем рассмотрении обязательно обнаружатся граждане, получающие зарплату в «Газпром-медиа», «Российской газете», а то и вовсе в администрации президента. И никакого парадокса здесь не будет – порицанию может подвергнуться только искренний. Лицемер же для совкового либерального интеллигента – свой по определению.

Потому – все как было, так и остается. Добрый человек ниспровергает злого из гранатомета. Журнал «The New Times» готовит очередную сенсацию, разоблачающую оппонентов. Ольга Б. наливает в свой бокал новую порцию вина.

Отойдите – а то забрызгает.