Александр Вешняков уходит из Центризбиркома. На посту главы ЦИК он трудился целых восемь лет, или, если мерить электоральными категориями, две президентские и две парламентские кампании. Но до третьей он не дотянул: на прошедших перевыборах Центризбиркома он не вошел в список кандидатов ни от СовФеда, ни от Думы, ни от президента. Последнее стало наиболее неожиданным – еще накануне Вешняков, хотя и допускавший возможность своего ухода, довольно уверенно говорил о том, что если президент включит его в свой список, он будет вновь претендовать на пост главы ЦИК. Теперь эта должность уйдет кому-то другому (кому – пока неизвестно), а Вешнякову, по данным источника «Интерфакса» в Госдуме, предложат «новый ответственный пост». Впрочем, исполнительную власть здесь опередили законодатели – лидер «Справедливой России» Сергей Миронов лично предложил Вешнякову вступить в партию.

В последние годы Вешняков стал заметной политической фигурой. Прежде всего, просто потому, что он возглавлял ЦИК в период серьезных перемен в избирательном законодательстве – отмены губернаторских выборов и выборов по одномандатным округам, ужесточения требований к политическим партиям и вытекающее отсюда сокращение поголовья последних. Все эти изменения Вешняков поддержал, как и официальную позицию по «третьему сроку», где он вообще ни на шаг не отступал от взглядов самого Путина и даже сам осаживал тех, кто пытался протолкнуть возможность этого третьего срока при помощи референдумов.

Однако в иных случаях Вешняков позволял себе причуды. Например, он совершенно не одобрил отмену графы «против всех» и порога явки и даже заклеймил это как «возвращение в рабовладельческий строй» - что не остановило «Единую Россию», принявшую соответствующие законы. Вешняков усомнился и в необходимости памятного снятия «Родины» с выборов в Мосгордуму, а на прошедших региональных выборах ведомый им ЦИК неоднократно защищал «Яблоко» и СПС. Соответственно, не стоит удивляться, что слухи о его отставке ходили весьма активно – фактически Вешняков крепко нагрешил против правил игры, принятых в российской властной элите.

Проблема не в том, что Вешняков изводил «Единую Россию» - а именно этим он на самом деле занимался, последовательно воюя со всеми новшествами, которые она продвигала на его территории. В конце концов, он делал полезное дело, иначе бы «медведей» совсем одолела величавая брежневская сонливость. Теперь, впрочем, Вешняков в любом случае мог бы отдохнуть – при нынешней «полуторапартийной» номенклатурной системе нет больше надобности подменять собой политических оппонентов для партии-гегемона, у единороссов образовались соперники и в зоне законодательной власти.

Проблема была в том, как именно Вешняков дошел до своей фронды - до жизни такой. На нынешней политической сцене можно играть в лояльность, можно - в относительную независимость. Второе, конечно, при «вертикали власти» востребовано куда меньше, но все же такой вариант и сейчас еще встречается. Можно, например, замкнуться в безднах своего правдоискательства, что аж несколько лет подряд удавалось Илларионову, хотя его должность - президентского советника - для такой роли подходила куда меньше, чем должность главы ЦИКа. Можно, наоборот, без всяких скандальных заявлений тихой сапой делать свое черное монетаристское дело, как те же Кудрин с Грефом, плюя с вышки без передышки, с высокой фабричной трубы на всех популистов, к какой бы партии власти они ни принадлежали.

Вешняков же начинал как чисто технический чиновник, верный «генеральной линии» до религиозного исступления. Однако со временем, он то ли окончательно уверовал в свою святость, то ли ненароком сменил конфессию. Так или иначе, но он с той же одержимостью, с какой насаждал иконы, иногда предавался иконоборчеству. Это была странная картина. Нельзя, согнувшись в три погибели, взметнуть в небо соколом. Эти истерические попытки делали Вешнякова уникальной фигурой на российской политической сцене, но они же в итоге покончили с его карьерой. Ощущения героизма не возникало, возникало чувство неловкости. На бюрократическом языке оно называется недоверием и выливается в отставку. В кремлевской мифологии Максима Кононенко Вешняков проходит как «андроид нового образца»; похоже, эта модель признана-таки неудачной.