Итак, что же сказал Путин на своей пресс-конференции?

Главным вопросом, естественно, был вопрос о преемнике (перспективах, 2008 годе и проч.). К этому уже все привыкли, как и к тому, что Путин на этот вопрос не отвечает, точнее, отвечает не конкретной фамилией, чего от него напрасно ждут журналисты – и все равно спрашивают. За три с половиной часа пресс-конференции на данную тему говорили как минимум раза три – в общем, ни часа без вопроса. Вожделенного имени, естественно, не прозвучало, но небезынтересные моменты в президентских словах имелись. На прямой вопрос Путин отрезал: «Преемников никаких не будет. Будут кандидаты», - однако при этом не стал отрицать: «Я тоже гражданин Российской Федерации, чем очень горжусь, и, конечно, оставляю за собой право высказать какие-то предпочтения. Но буду делать это только в период предвыборной кампании». Вдобавок к этому Путин присовокупил: «Все, кому надо, уже на своих постах работают».

Все это означает верность уже выбранному и, кстати, многократно заявленному курсу. Прежде всего, в соответствии с Конституцией, никакого прямого введения во власть за ручку не будет – в российских избирательных законах «преемников» не предусмотрено. Свою гражданскую позицию Путин пообещал выразить тогда, когда это позволит закон – после старта предвыборной кампании. Наконец, совсем непредсказуемых фигур ждать не стоит – пул тех, «кому надо» и кто «уже работает», не так велик и хорошо известен.

Был и самый животрепещущий вопрос современности – про мигрантов. Здесь Путин тоже взгляды менять не стал и ответил так, как в последнее время уже высказывался: «Вопросы, скажем, на рынке труда далеко не всегда до сих пор решались в пользу коренного населения России, в пользу граждан Российской Федерации». Это, конечно, некоторая уступка националистической риторике: «коренного населения» в российских законах, вообще-то, нет, о нем радеют все больше специфические печальники горя народного. Тем не менее, подтекст здесь читается все-таки совсем не тот, что у Поткина с Курьяновичем: если Путин и предлагает элементы национализма, то вполне здорового, умеренного и верного духу закона (не только букве, как у ДПНИ). Обеспечивать, как резюмировал Путин, надо «интересы как иностранцев, так и граждан Российской Федерации», потому что ксенофобия возникает, если пренебрегать этим.

Более идеологически четким был короткий диалог про гей-парад. Путина попросили оценить высказывание Лужкова, который назвал гей-парад «сатанинским действом». Комментировать Лужкова Путин отказался, что само по себе стало дистанцированием от позиции московского мэра, и попробовал отшутиться: «Мое отношение к гей-парадам и к сексуальным меньшинствам простое, оно связано с исполнением моих служебных обязанностей и заключается в том, что одна из главных проблем страны - демографическая». А потом серьезно добавил, дважды для верности повторив одни и те же слова: «Но я уважаю и буду в будущем уважать свободу человека во всех ее проявлениях, во всех проявлениях этой свободы».

Слова про «все проявления свободы» Путин мог повторить хоть трижды, хоть четырежды - с тем же плачевным результатом. Такой акцентированно европейский отвеn президента России многие наши СМИ, не сговариваясь, предпочли опустить, ограничившись пересказом шутки про демографию, - причем так поступила не только какая-нибудь Правая.ру, что для нее естественно и ожидаемо, но и «Эксперт» с «Коммерсантом» - замечательный пример того, как в России работает цензура, насаждаемая вовсе не сверху (кто может быть выше президента?), а во всех смыслах слова снизу. Журналисты - народ дремучий и закомплексованный, они пиписькой думают и слышат то, что в состоянии услышать: ну не мог Путин защитить пидарасов, он же не Тони Блэр какой-нибудь, а наш дворовый пацан. Значит, не было никакой защиты, вы ослышались, не было никакой свободы и никаких ее проявлений.

Но европейская риторика этим вовсе не ограничилась. «Телевидению глухих» из Нижнего Новгорода дали задать аж четыре вопроса, причем в ответе Путин повинился, что проблему приходится обсуждать конференцию за конференцией, и даже обещал подумать насчет особого телеканала для инвалидов по слуху. Говорили об участии женщин в политике (еще бы не говорить после Кондолизы Райс и Хиллари Клинтон, после Меркель, Тарьи Халонен и Сеголен Руаяль, не говоря уж о Вике-Фрейберге и Юлии Тимошеннко) –Путин заявил, что «участие женщин в общественной и политической жизни страны – это яркий признак зрелости общества». Женские квоты в политике, правда, он вводить не пообещал, они унизительны и нарушают равноправие, но саму проблему признал важнейшей. Был вопрос и о росте в стране депрессий и суицидов и о развитии служб психологической помощи – в западных странах это считается первостепенной задачей, а в России традиционно проходит по части «разное», что Путин совсем не одобрил. Конечно, по времени об этом говорили не так много, но сам тот факт, что из тысячи двухсот голов журналистов пустили в эфир как раз тех, кто задавал подобные вопросы, весьма характерен.

Все это – абсолютно европейские темы и абсолютно европейская риторика. Если уж ругать современную Россию за отпадение от Запада, то как раз за это – о правах человека и каких-то отдельных групп населения, будь то инвалиды, женщины или геи, у нас в последнее время забыли в одночасье и напрочь, причем и власть, и общество. Нет у нас инвалидов, женщин в политике две, геев - лучше б не было вовсе. А мигрантам скажем дружно: скатертью дорога. И даже Путин, как видим, ничего здесь поделать не может: все эти темы со свистом пролетели мимо СМИ а, значит, и публики.

Если уж журналистам в России не нужна свобода во всех ее проявлениях, то кому она нужна – совсем непонятно. Кровавый кремлевский режим – по-прежнему у нас единственный европеец.