GlobalRus.ru
Раздел: Суждения
Имя документа: Почему мы не знаем, кто нас окружает, и нужно ли нам это знать?
Автор: Дмитрий Нерсесов
Дата: 07.02.2007
Адрес страницы: http://www.globalrus.ru/opinions/783563/
Почему мы не знаем, кто нас окружает, и нужно ли нам это знать?

В ответ на лекцию Модеста Колерова

«Мы не знаем, кто нас окружает», - заявил Модест Колеров весной прошлого года, имея в виду ареал постсоветских государств вокруг России. На это утверждение, вроде бы, нечего возразить. Тем более, учитывая два обстоятельства: во-первых, сделано оно было в ходе лекции, прочитанной студентам в МГУ. А следовательно, основным выводом из констатации «незнания» логично вытекает ленинский призыв к молодежи «учиться, учиться и еще раз учиться». Мы не знаем – но должны знать! Против этого, повторяю, не попрешь.

А во-вторых, г-н Колеров вывел свою формулу, сославшись на знаменитый тезис генсека Андропова, сознавшегося, что «мы не знаем, в каком обществе мы живем». Такая параллель примечательна, поскольку «незнание» времен Андропова привело к смерти СССР. Вот и сегодняшнее «незнание» чревато, так сказать, серьезными потерями. Эта столь же справедливая мысль как бы усиливает призыв сорвать завесу неизведанности с окружения России, руководством чему и служит сама лекция.

Вместе с тем, лекция Колерова (равно как и статья Андропова, насколько я помню) не дает ответа на вопрос о причинах столь огорчительного и опасного «незнания». Недостаток информации? Помилуйте, в советские времена ЦК и КГБ обладали абсолютно полной информацией о реальном положении в стране. А сегодня любой россиянин, имеющий выход в Интернет, может набрать любое количество информации о ситуации в сопредельных государствах, что уж говорить о кремлевских чиновниках, к коим и относится г-н Колеров!

Да, кстати, а кто скрывается под местоимением «мы»? Широкие слои общественности? Или, может быть, госчиновники?..

Эти вопросы – о причинах «незнания» и его «носителях», на мой взгляд, являются не менее важными, по крайней мере, нежели проблемы познания окружающей действительности.

Смею утверждать, что те, кто не знают, кто нас окружает, попросту не хотят этого знать. Им это незачем знать, они не видят никакого смысла в этом знании. Ведь знание – вещь конкретная, накрепко привязанная к интересам. Оно и нужно лишь для реализации интереса, для принятия решения. Все хотят знать, какая будет завтра погода, чтобы принять решение: брать ли зонтик или надевать шубу. Но кому нужно знать специфику этно-региональных, кланово-экономических или партийных раскладов в сопредельном государстве?

Таких в России наберется совсем немного. Прежде всего, это те, кто ведет бизнес в этих государствах. От адекватности их представлений о ситуации зависит рентабельность, прибыль. И я совершенно уверен, что эксперты в «Газпроме», например, прекрасно ориентируются в реалиях таинственного Туркменистана, не говоря уж о Белоруссии или Украине. Естественно, знанием о нашем окружении обладают спецслужбы, поскольку это – их прямая обязанность. В число «знающих» можно занести и немногочисленных ученых (не путать с «экспертным сообществом»), оставшихся в академических институтах, и еще нескольких журналистов. Для тех и других такое знание – хлеб насущный. И – практически все!

Никто другой – а остались как раз «широкая общественность» и госструктуры (включая, например, и МИД) – напрямую никак не зависит от того, знает ли он, кто нас окружает, или нет. Причина – повторяю – в отсутствии интереса. Ни общественный, ни государственный интересы по отношению к ближайшему окружению не сформулированы. А значит, непонятно, что с этим окружением делать, по какому поводу, с какой точки зрения, ради чего его познавать.

Такое же положение было характерно и для «позднего СССР», где никто не знал, что делать после смерти «развитого социализма». Оттого и рылись усиленно в наследии классиков, будучи не в силах предложить никакой новой перспективы; оттого и удивлялись, что не знают общества, в котором живут.

А вот противники СССР прекрасно знали, чего они хотят (развалить СССР), и, соответственно, отлично ориентировались в советской действительности и – действовали. Г-н Колеров признается, что он мечтал бы оказаться в таком же положении, иметь такую же ясную цель: он надеялся, что «евроатлантистам будут выгодны вдоль наших границ стабильные, пусть и антироссийские режимы». Оно и понятно – со стабильными антироссийскими режимами ясно, что делать – дестабилизировать их. Одна эта цель тут же превратила бы массив информации о наших соседях в необходимое знание.

Но беда в том, что стабильными соседи России быть могут, только находясь под ее контролем. Иначе они автоматически становятся «марионеточным санитарным кордоном». По-другому быть просто не может, ибо самостоятельными эти государства быть не умеют (нет никакого опыта), а, выйдя из-под российской опеки, они оказываются под опекой другой силы, неизбежно антироссийской. И эта сила – Запад – снова оказывается в положении «знающего», ибо у нее есть цель по отношению к России: как минимум, ограничить ее влияние и мощь, а как максимум – добиться контроля над самой Россией.

Таким образом, получается, что настоящие интересы России, настоящие цели и задачи ее действий лежат за пределами непосредственного окружения. Наши ближайшие соседи суть функция, производное от отношений России с Западом. И понять, что нам нужно от постсоветских и постсоциалистических стран, а значит, и познать их мы сможем, только четко выстроив свою стратегию в более широком, глобальном масштабе.

Ежедневный аналитический журнал GlobalRus.ru ©2024.
При перепечатке и цитировании ссылка обязательна.