Казнь как фейк
На смерть тирана от рук палачей
Саддама казнили. Весь мир смотрел, как его казнили. Весь мир остался недоволен. Весь мир еще раз посмотрел, как казнили Саддама. Весь мир ждет, что скоро казнят его подельников, и можно будет еще раз посмотреть кино с повешением и повозмущаться. Что из этого следует во-первых, во-вторых и в-третьих?
Следует, что казнить американские власти разучились, несмотря на немалую в этом деле практику. Хоть Буш и отправил на смерть больше 150 приговоренных, поставив рекорд для ныне здравствующих губернаторов, но свою главную казнь, которую он так долго публично предвкушал, он провалил.
Во-первых, казнь продемонстрировала, что правосудие в Ираке такое ж, как все иракское - фейк.
Фейком некогда был сам Саддам: якобы социалист и друг СССР, массово казнивший коммунистов и разведший в своей стране типичный семейный тоталитаризм без признаков какого бы то ни было социального государства, якобы арабский националист, устроивший войну с соседними же арабами, и на самом деле поддерживаемый только своим племенем, якобы вооруженный до зубов диктатор, павший фактически без боя.
Фейком была и все война с Саддамом, и все ее результаты. "Ось террора" – фейк. Никакого отношения к 9-11 Саддам не имел. "Ядерное оружие" – фейк. Через два года администрации США пришлось сознаваться, что предлог для войны был выдуман. "Демократия в Ираке" – фейк. Под заклинания из Белого дома в Ираке выросла стопроцентная коррупция, какой и при Саддаме не ведали, и такая ж стопроцентная анархия. "Умиротворение" – фейк. За спиной у оккупационных войск общины суннитов, шиитов и курдов рвут друг друга на клочки.
Теперь и "правосудие" оказалось ложным, пропагандистской обманкой, в которую даже сами пропагандисты не верят, а мир и подавно. О том, что приговор Саддаму будет вынесен только смертный, говорили вслух и представители новых иракских властей, и американская администрация. Теперь мы увидели казнь, которую вместо палачей приводят в исполнение шиитские террористы, а ответственные за секретность руководители сами снимают со всех сторон запрещенное видео, а потом сливают его в Интернет в течение считанных минут.
Словом, США своими руками создали новое "пропащее государство" (failed state), и на позор и посмешище всему миру который год отказываются признавать очевидное.
Во-вторых, казнить должен тот, кто приговорил. Буш выглядит сейчас примерно так же, как Шерхан, который вместо того чтоб сам убить Акелу, дозволил его сожрать шакалу Табаки. С шакала взятки гладки: с него и спрос шакалий. А вот тигр должен понимать, что он должен делать, чтоб выглядеть тигром, а не драной кошкой.
В средневековье, когда по общему современному убеждению казнили за всякий пустяк (хотя достоверность этого и сомнительна), казни были организованы в полном соответствии с духом правосудия. Сохранившиеся с 14 века законы города Страсбурга, например, запрещали епископу выносить смертные и калечащие приговоры – это делал назначенный императором судья, фогт. Он же и исполнял приговоры. Статуты Страсбурга подробно описывают, что тюремщик должен, к примеру, довести приговоренного до виселицы, завязать ему глаза, но накидывает петлю и открывает люк эшафота заместитель фогта, а не он. Для отсечения рук использовался особый инструмент: топор на длинной рукояти, который тюремщики прикладывали к нужному месту казнимого, а затем тот же заместитель фогта бил по нему деревянной кувалдой.
Логика простая: сам приговорил – будь любезен сам и исполнить. Не можешь – не приговаривай. Нынешние правители Ирака, рассчитывавшие, что для них найдется и судья, который составит какой угодно приговор, и добровольные палачи, которые будут рады-радешеньки лично удавить Саддама, не учли этого старинного обстоятельства. Смертный приговор – это ответственность. В истории остался Пилат, лицемерно умывавший руки. В истории остались многие другие трусливые лидеры, чье бесславие было б на порядки меньше, убей они своих врагов сами, а не чужими руками, пытаясь остаться чистенькими. Похоже, что Буш, испугавшийся лично отправить Саддама на смерть, имеет шансы попасть в книги где-то по соседству.
И в третьих, вред от публичной казни велик настолько, что перевешивает всю возможную радость от торжества справедливости. Говорят, собаку, попробовавшую крови человека, надо сразу убивать, потому что такой пес - потенциальный людоед. Мир много десятилетий не видел смертной казни – и отвык. Теперь он снова попробовал – и похоже, что ему понравилось смотреть, как умирают на эшафоте! Возмущенная мировая общественность смаковала кадры: был человек, и нету. Давайте еще.
В свое время в Британии выдумали назидательную и зрелищную казнь для изменников "вздернуть, порвать и четвертовать" – преступника душили веревкой, из полузадохшегося рвали заживо кишки и гениталии, сжигая их на его глазах, и умирающему рубили руки, ноги и голову. Фантазия невероятно жестокого даже для своих дней короля Эдуарда I Долговязого, применившего ее к непокорным уэльским и шотландским аристократам, жила несколько веков и была упразднена два столетия назад. Ее предали забвению не для того, чтоб общество вновь требовало кровавых зрелищ: насильственная смерть – наслаждение только для злодеев, правосудие ж терпит ее как неизбежное зло и не развращает общество ее видом. Нельзя низводить человека до куска мяса, а тем более превращать это в потеху. Уж англосаксам бы этого забывать не следовало.
Сражаться с тираном – это совсем не то же, что с улюлюканьем гнать павшего. Предсмертные изощренные издевательства над Пиночетом и Саддамом не добавили ничего к наказанию кровавых изуверов, какими они некогда были, и не утешат их жертв, но унижают и гонителей, и нас всех, даже причастных к гонениям лишь их лицезрением. Давайте скажем – хватит.
Лучшее наказание чинящему беспредел злодею – строгое правосудие. Лучшее наказание садисту и убийце – строгость и снисхождение без издевательств. Беззаконие и жестокость не лечатся беззаконием и жестокостью, они лечатся законом и гуманностью.
А если кто-то не согласен со мной – что ж... скоро еще два повешения, подельников Саддама. Посмотрите, что выйдет на этот раз. Я жду, что выйдет такое же издевательство над правосудием, если не хуже. Тогда и поймем, кто прав.
|