Егор Гайдар дал большое интервью, опубликованное в «Ведомостях» и Financial Times. Интервью, естественно, посвящено его болезни, которую он уверенно называет отравлением. По словам Гайдара, врачи не нашли у него естественных проблем со здоровьем – и поэтому только «по профессионально-этическим причинам не могут употребить слово "отравление"», однако «если оставаться в рамках здравого смысла, речь идет именно об отравлении». Что касается версий, то Гайдар отвергает и российские власти, которым это было невыгодно, и радикальных националистов – «не их стиль». «Значит, скорее всего, за произошедшим стоит кто-то из явных или скрытых противников российских властей, - резюмирует Гайдар. – Те, кто заинтересован в дальнейшем радикальном ухудшении отношений России с Западом».

Тем временем сегодня должен состояться допрос Андрея Лугового. Допрос назначали на среду, но Луговой лег в больницу, и какое-то время было вообще не ясно, смогут ли с ним встретиться британские следователи. В итоге выяснилось, что смогут, зато не встретятся с сидящим в тюрьме сотрудником ФСБ Михаила Трепашкина, который тоже выразил желание дать показания по делу. Генпрокуратура уже отказала в допросе Трепашкина, но англичане отнеслись к этому с пониманием, заявив: «Русские заняли совершенно такую же позицию, какую заняли бы мы. Мы бы не позволили иностранным агентам вальсировать вокруг отбывающего наказание бывшего сотрудника МI5». В Лондоне между тем огласили результаты вскрытия Литвиненко – в теле найдено значительное количество полония-210, так что дело официально переквалифицировано с «подозрительной смерти» на «убийство».

Дело, таким образом, пока не прояснилось ни на йоту. В действительности, оно даже запуталось еще больше – в британском посольстве в Москве нашли следы радиации, что по идее, выводит из подозрения сотрудников ФСБ, как действующих, так и отставных, вроде Лугового – как они могли занести туда полоний, представить себе трудно. В таком контексте только логично звучит заявление отца Литвиненко, который сообщил, что тело сына будет захоронено в пятницу на одном из мусульманских кладбищ – согласно предсмертной просьбе самого Литвиненко. В принципе, это весьма странное решение, но слово «странный» вообще остается главной характеристикой всего этого дела.