Александр Литвиненко умер в лондонской клинике после трехнедельной болезни. Определить, что его убило, удалось только после его смерти – как оказалось, речь идет о радиоактивном элементе полоний-210. Это не оставляет сомнений, что Литвиненко был отравлен, однако понять, как - а тем более почему - это произошло, по-прежнему не удается.

На показаниях Литвиненко пока выстроено три версии. Прежде всего, 1 ноября он встречался в суши-баре Itsu с итальянцем Марио Скарамеллой, который должен был передать ему какие-то документы. Сам Литвиненко заявлял, что они доказывали причастность ФСБ к убийству Политковской, Скарамелла позднее заявил, что обсуждал с ним угрозы, которые он получил по электронной почте как член комиссии, расследовавшей деятельность КГБ в Италии. Никаких документальных подтверждений ни первого, ни второго пока нет.

Позднее подозревать стали Андрея Лугового – бизнесмена, в свое время поработавшего и на ФСБ, и охранником у Березовского. Наконец, The Sunday Times добавила еще одного фигуранта – некоего «агента Кремля» Виктора Кирова, которого предположительно приставили следить за Литвиненко российские спецслужбы, у которых Литвиненко (по его собственным словам) находился «в активной разработке». Правда, в российском посольстве в Лондоне в последние годы никакого Виктора Кирова не работало, был только Анатолий, который ушел с госслужбы в 2005 году. Оснований считать его сотрудником СВР или ФСБ на данный момент нет.

Коротко говоря, улик против кого-то конкретного в деле нет. Подозреваемых можно вычислять только по классическому «кому выгодно?». Чем с немалым азартом и занялись СМИ, особенно европейские. Скотланд-Ярд, правда, пока версий не выдвигает, но им по долгу службы не положено. Из имеющихся объяснений наиболее экзотично выглядит то, по которому Литвиненко мог отравить себя сам, ради торжества эффективной политики, однако не рассчитал дозу. Британские газеты утверждают, что такой вариант с самого начала рассматривала и полиция, а не говорили о нем, пока Литвиненко был жив, из этических соображений. Однако на самом деле подозреваемый номер раз, особенно в западном общественном мнении – Кремль, а номер два – Борис Березовский.

Не заподозрить длинную руку Москвы просто нельзя. Литвиненко все-таки перебежчик из ФСБ (КГБ, как разъясняют британские газеты), враждовать с Кремлем было его профессией.  Версия про спецоперацию зловещих КГБшников, очередной укол зонтиком, возникает сама собой. Проблема, однако, в том, что Литвиненко, может, и враждовал с Кремлем, но Кремль с Литвиненко - не слишком. В этом смысле история Литвиненко очень похожа на убийство Политковской: оба не имели серьезного влияния в России. Политковская, по крайней мере, сотрудничала в московской газете, и ее знали журналисты; про экс-подполковника ФСБ и этого не скажешь. На Западе их слушали несколько больше, но серьезного урона российским властям это тоже не причиняло, только некоторые репутационные неудобства, с которыми Москва давно привыкла уживаться. Ничего нового и сенсационного Литвиненко накопать из Лондона тем более не мог, и в итоге его смерть причинила имиджу российской власти на порядок больше вреда, чем все, что он делал при жизни.

Версия про Кремль к тому же слишком недостоверна психологически. Главным политическим следствием и убийства Политковской, и отравления Литвиненко могут стать испорченные отношения с Западом, а именно ими, очевидно, дорожит Путин. В нынешней элите немало тех, кто опасается любого преемника и больше всего хотел бы законсервировать систему на века вечные, или хотя бы пока Путин может ходить на своих ногах. Они, в принципе, могли бы попытаться вдрызг рассорить Россию с Западом, добиваясь того, чтобы Москва разорвала все контакты и замкнулась в безднах собственной державности, причем есть шанс, что президент, стиснув зубы, остался бы при этом на опостылевшем посту, поскольку в такой России фокусы с преемником могут не пройти. У этой версии, есть, однако, очевидный недостаток: Путин, к счастью, не мыслит РФ вне мировой системы отношений. Соответственно, связи с Западом он будет сохранять до последнего, а тех, кто ему здесь так удружил (если принять эту версию), по головке не погладит. А даже наоборот.

Все эти возражения, напротив, не работают для Бориса Абрамыча. Сделать гадость Кремлю он был бы страшно рад, в последние годы это его главное хобби. Возможности для этого у него имелись – СМИ указывали, что палладий-210 просто так не добудешь, его нужно красть с АЭС, но для постсоветского миллионера, пусть и изгнанника, это не проблема, тем более что доза требовалась совсем небольшая. Наконец, метод тоже выглядит вполне правдоподобно: сдать союзника, давно пережившего свою полезность, чтобы подставить врага – вполне в духе золотых 90-х, в которые лондонский изгнанник и формировал свои понятия о политической борьбе. Конечно, ничего нельзя утверждать, но в версии о Березовском больше всего внутренней логики. Во всяком случае, ее достаточно, чтобы воздержаться от обвинений «кровавого режима», хотя бы пока джентльмены из Скотланд-Ярда не закончат свою работу.