До выборов в США (в ноябре будет переизбрана вся Палата представителей и треть Сената) остался месяц. Кампания с обеих сторон ведется жесткая. Обычно исход таких сражений решается в последний момент. Поэтому роль «внезапных» разоблачений в этом деле переоценить трудно. Компромат иногда высасывается из пальца – лишь бы ужалить, стрелы политических обвинений запускаются десятками, и, бывает, больно ранят подставившихся кандидатов.

Натренированные демократией избиратели к этому привыкли, и отнюдь не всем разоблачениям верят, а к некоторым и вовсе относятся отрицательно. Чересчур большое усердие часто оборачивается для политиков бумерангом – примеров тому немало. Поэтому «черный пи-ар» в США до беспредельного уровня не доходит. Тем сильнее на избирателей действуют исходящие из нейтральных источников сообщения  неполитического характера.

Например, поймают мэра или депутата за вождение в нетрезвом виде – все, можно ставить на нем крест. Никому ведь не придет в голову, что патрульные полицейские небольшой деревеньки в течение многих часов следили за слугой народа, подсчитывали, сколько раз он опрокинул стаканчик в местном баре, а потом устроили ему засаду. Все проще: попался – отвечай. И коллеги по партии не защищают провинившегося, а поскорее открещиваются от него, чтобы на самих ничего не налипло. И обычно не налипает – они же в пьяном виде за руль не садились. Избиратель ведь понимает, что такого рода прегрешения индивидуальны, вина за них лежит на одном нарушителе – мелкая уголовщина или бытовуха от партийных пристрастий не зависит. Поэтому разворачивающийся ныне скандал – и скандал грязный, не чета вождению в пьяном виде – постепенно становится уникальным. Ибо в нем, кажется, умудрились замазаться самые что ни на есть руководящие лица Конгресса США, однопартийцы нарушителя.

Суть дела уже подробно описана. Несколько дней назад всплыли данные о том, что конгрессмен-республиканец Марк Фоли (Mark Foley) неоднократно посылал своему юному ассистенту-посыльному весьма похотливые сообщения (таких посыльных множество, со всех США борются за право на полгода поехать в Вашингтон и без отрыва от учебы поработать в высшем законодательном органе страны).

Попросту говоря, случилось следующее. Давно удалившемуся из цитадели власти юноше подобные письма уже сильно поднадоели, он обратился за советом к одному из приятелей, а тот порекомендовал известить о таком противозаконном поведении конгрессмена кого положено. Тут же выяснилось, что слуга народа донимал такими посланиями не одного конкретного посыльного, а нескольких, и в течение многих лет. Интересно, что конгрессмен никогда не докучал юношам прямо в столице – это было бы на рабочем месте и невозможно, – а начинал переписываться с ними 2-3 месяца после их отъезда домой. Но на этом скандал даже не подумал останавливаться.

Сам виновник торжества быстро ушел в отставку и удалился в клинику для лечения алкоголизма – дабы к нему не приставали журналисты. Алкоголик я, сообщил он перед этим прессе через адвоката, и поэтому тяжко страдаю. Кроме того, добавил, меня самого в детстве растлил знакомый священник. Так что я почти не виноват, и прошу у всех прощения. Выпустил, правда, отдельное заявление о том, что никогда не вступал в сексуальные отношения с несовершеннолетними – так это публике оказалось даже не слишком интересно. Следствие, как говорится, определит, вступал - не вступал. Уже повестки рассылают, так что впереди много интересного.

И казалось бы, что за печаль для руководства республиканцев и самого президента, немедленно уведомившего публику, какое отвращение он испытывает по отношению к поступкам г-на Фоли? Ну хорошо, возможно, что в связи с этим республиканцы лишатся одного верного места в Палате представителей. Да, не слишком приятно, тем более что еще одно такое же твердое место они, скорее всего, потеряют в связи с избирательной дисквалификацией бывшего заместителя лидера партии Тома Дилея (Tom DeLay), попавшего под суд за финансовые нарушения, а отрыв от демократов очень невелик, всего полтора десятка мест. Но и это бы было можно пережить, ведь любое большинство – это большинство. Главное – его не потерять, поскольку делить власть с враждебно настроенным Конгрессом Бушу-младшему очень не хочется. Еще, чего доброго, привлекут за иракские дела – Клинтона-то за меньшее по грязи возили.

Только оказалось, что Кирк Фордэм (Kirk Fordham), бывший помощник Фоли, уже в течение трех лет пытался обратить внимание лидеров республиканской партии на некоторые особенности поведения своего шефа, но его никто не слушал. Лидеры, само собой, выступили с опровержением, но Фордэм настаивает. Стучал, говорит, на начальника изо всех сил и по всем каналам, но не достучался. Вините меня, люди добрые (и тут же ушел в отставку с поста руководителя кампании еще одного конгрессмена-республиканца), но не одного меня. Почти все республиканское руководство Палаты представителей в этом деле повязано – совсем, как католическая церковь, что на протяжении десятилетий не обращала внимания на секс-эскапады отдельных священников, тоже любивших маленьких детей.

И вот что интересно. Демократы даже не стали этот пожар раздувать, ужасаться, причитать, призывать оппонентов к ответу – не нужно, огонь сам горит. Несколько республиканцев уже открестились от своего нынешнего лидера Денниса Хастерта (Dennis Hastert), кое-кто призывает к его отставке, и уж все, как один, не желают его видеть на своих предвыборных мероприятиях (а еще три дня назад он по популярности среди республиканцев уступал разве что президенту). И причина таких действий понятна – проступок лидера партии бросает тень на всех ее кандидатов. Ведь мало что способно взбесить тихого американского избирателя сильнее, чем сведения о потворстве сексуальному домогательству в отношении несовершеннолетних. Да и любого избирателя, в любой стране мира.

Что случится дальше, прогнозировать сложно – все зависит от того, чья информация окажется верной, кому поверят - Фордэму или Хастерту, сможет ли кто-нибудь, желательно нейтральный свидетель, подтвердить ту или иную версию событий. Демократы, однако, времени решили не терять – в субботу на еженедельное радиообращение президента-республиканца отвечать будет активистка из Миннесоты, тоже кандидат на выборах в Конгресс, потерявшая 17 лет назад сына при загадочных обстоятельствах, наводящих на мысль о сексуальном насилии в отношении несовершеннолетней жертвы. И говорить она, конечно, будет о защите детей от подобных преступлений. О том, что для демократической партии этот предмет был, есть и будет одним из главнейших приоритетов. Попробуй возрази.

С г-ном Фоли все понятно. Делать какие-то далеко идущие социологические выводы из его поступков не следует – кажется, что количество подобных ему граждан во всех обществах и даже народах примерно одинаковое. По крайней мере, нам неизвестны факты, свидетельствующие об обратном.

Сказать хочется о другом. В открытом обществе такие сюжеты чаще выходят на поверхность, чем в закрытых или даже полуоткрытых. Поэтому с ними легче бороться. Кстати, вовсе не случайно, что секс-скандал в католической церкви начался именно в США – в других странах деятельность священников-педофилов на протяжении десятилетий (а мы скажем – и столетий) удавалось успешно покрывать.

Более того, в демократической системе существует механизм слежения общества как за такими, так и за более мелкими (коррупция) проступками слуг народа. Не идеальный, это правда. Не всегда эффективный – и это верно. Но в остальных-то обществах нет и такого. И нужно-то для функционирования такого механизма всего две вещи – относительно свободная пресса и сильная политическая оппозиция. Иначе руководящие товарищи будут в обязательном порядке воровать и насиловать – и, главное, совершенно безнаказанно.

Между прочим, демократия вовсе не гарантирует избрание цвета нации в законодательные и исполнительные органы страны – она всего лишь позволяет изгнать оттуда полных кретинов и законченных мерзавцев. И делают это отнюдь не всегда избиратели, не только пресса, не одни лишь вредные конкуренты. Это иногда осуществляют однопартийцы и однокорытники некомпетентных и провинившихся – чтобы не замазаться самим. Демократия – это такая система, при которой «своего сукина сына» защищать невыгодно. Скажем мягче, не всегда выгодно. Особенно, в своей собственной стране.