Так уж случилось, что люди, реально определяющие политику нашего государства, - люди не публичные и живым, осмысленным словом ни читателей, ни слушателей особенно не балуют (мелькание, даже самое частое, в кадре первых двух каналов не в счет – живого слова там по формату не полагается). А потому каждое сколько-нибудь неофициозное выступление Владислава Суркова,  Сергея Иванова или Дмитрия Медведева воспринимается публикой с самым неподдельным интересом (то же можно было бы сказать и про Игоря Сечина, но он так до сих пор не решился хоть немного выйти из глубокой кремлевской тени). Причем в случае с Сурковым и Медведевым каждое такое выступление становится по сути дела программным.

Не стали исключением и ответы Дмитрия Медведева на вопросы главного редактора журнала «Эксперт» Валерия Фадеева. Несмотря на конец июля – время отпусков и минимальной активности СМИ, – интервью это вызвало самый широкий резонанс. В центре обсуждения естественно оказался заочный спор Медведева с Сурковым о суверенной демократии и партийности президента. Околополитическая тусовка уже настолько отвыкла от публичных проявлений разногласий (даже по самым окказиональным вопросам) в ближайшем окружении Путина, что с детским восторгом принялась цитировать слова Медведева о том, что он считает слово «суверенная» в определении демократии избыточным, а президенту – пока не сформировалась полноценная партийная система – лучше оставаться беспартийным (недавно Сурков предположил, что президенту уже пора становится партийным).

Однако при всей необычности публичных терминологических споров двух столь важных персон стоит все-таки заметить, что сказанное Медведевым этим не исчерпывается. Впрочем, его ответ на вопрос о госкапитализме тоже вызвал хоть и менее заметную, но куда более содержательную дискуссию.

«Я не считаю, что государство вообще не должно быть собственником хозяйствующих субъектов на нынешнем этапе развития. Но я и не считаю, что государство должно увеличивать свое присутствие в экономике. Государство – не очень эффективный собственник. Хотя некоторые государственные компании демонстрируют отнюдь не плохие показатели. Границы участия государства можно обозначить стратегическими секторами (оборонно-промышленный комплекс, трубопроводный транспорт, электрические сети, атомная энергетика). Это отрасли, в которых необходимы масштабные инвестиции и определение вектора развития на долгие годы. А также отрасли с низкой или отрицательной рентабельностью. Отрасли, теряющие позиции ввиду серьезной конкуренции, но которые необходимо сохранить по стратегическим соображениям (например, авиакосмический сектор)».

Ответ не оставляет сомнений в принципиальном векторе на ограничение участия государства в экономике и развитие частной собственности. И это само по себе очень важное заявление. Однако если сопоставить слова Медведева с реальным положением дел, то очевидно возникнет серьезный зазор: речь, в первую очередь, о нефтегазовом комплексе («Роснефть», «Газпром», в состав которого недавно вошла и «Сибнефть»). Вряд ли можно назвать эти отрасли отраслями «с низкой или отрицательной рентабельностью», из чего многие сделали вывод, что Медведев (сам председатель совета директоров «Газпрома») говорит не то, что есть, а то, что от него хотят услышать читатели «Эксперта» (журнала, ориентированного на предпринимателей и специалистов, по большей части, сторонников либеральной экономической модели). Другие же не стали торопиться с выводами о лукавстве Медведева, но слова к сведению приняли: очень похоже на то, что если «на данном этапе» государство не прочь сконцентрировать у себя углеводородные активы, то на следующем этапе их ждет если не полная, то весьма ощутимая приватизация.

Вообще словосочетание «на данном этапе» ключевое во всем интервью Медведева. О чем бы он ни говорил: о госучастии в экономике, о финансовой системе, строительстве жилья или партийности президента – он постоянно вставлял это самое «на данном этапе». И это очень важная оговорка, точнее, даже не оговорка, а принципиальная позиция. Есть общие цели и задачи страны и ее власти, есть реальная ситуация и реальные условия: судя по тому, что говорит Медведев, ломать через колено ситуацию, чтобы добиться чаемых целей, ни он, ни другие принимающие решения не готовы и не будут. Вместо этого выбрана логика постепенного отстраивания ситуации, постепенного демонтажа нынешней системы.

А потому Медведев мыслит нынешнюю ситуацию (экономическую систему, систему управления и власти) не как конечную, а как переходную. Собственно, это и есть общая позиция «питерского юризма» (недаром в самом начале интервью Медведев оговорился про свое юридическое образование) - общая установка на либерализацию, демократизацию, структурные реформы, но как на общую цель, которая должна быть реализована на следующем этапе. В реальной же практике «на данном этапе» первичны вовсе не эти установки, а осторожность, концентрация ресурсов и власти, укрепление национального политического суверенитета, встраивание России в мировую экономическую систему. То есть, создание базы для следующего этапа.

Кстати, по поводу встраивания России в мировую экономическую систему, концепция энергетического взаимодействия России с энергопотребителями (в первую очередь - Западом), высказанная в этом интервью Медведевым, – выглядит вполне революционной. Он по сути дела провозгласил концепцию нового глобализма.

Глобализация последних десятилетий шла под знаком гарантий стабильности (поставок, рынков сбыта) для ведущих экономических держав (ЕС и США) и вписывания в эту систему гарантий остальных. Медведев же говорит о глобализации взаимогарантий. Энергопроизводитель – в данном случае Россия, в старой системе должна была обеспечивать стабильные поставки, но сама не имела гарантий стабильных рынков. То есть, была буквально сырьевым придатком – Медведев же описывает систему взаимопроникновения энергопотребителей и энергопроизводителей. Россия входит своим капиталом в энергораспределительные компании – то есть получает долю в энергопотребительском бизнесе, а энергопотребитель – получает доступ к добыче ресурсов.

Это серьезная заявка на изменение структуры мировых отношений. Но, чтобы ее реализовать, Россия должна действительно стать энергетической сверхдержавой. А с этим у нас могут возникнуть серьезные проблемы уже «на этом этапе» - сегодня у нас очевидный дефицит электроэнергетических ресурсов (резкий рост внутреннего потребления при отсутствии хоть сколько-нибудь заметного роста производства электроэнергии – Чубайс об этом уже несколько месяцев говорит в тоне почти истерическом). С газом тоже не все слава Богу – производство падает, а потребление, в первую очередь внутреннее – растет, и очень серьезными темпами. Атомный проект, который только сейчас разрабатывается в правительстве и Минатоме – даже по самым оптимистическим прогнозам, заработает лет через семь.

И в этом, при всей ее разумности и привлекательности, главная проблема концепции «данного этапа». Слишком многое надо делать, и сделать уже сейчас. И дело не только в энергетике. Далеко не факт, что, зачищая «на данном этапе» политическое поле под будущую демократию и полноценную политическую систему, мы на следующем этапе получим элиту, годную хоть на что-нибудь. Выстраивая сегодня государственных экономических монстров, мы на следующем этапе можем получить вовсе не либерализм, а госкапитализм – что бы об этом ни думали сегодня Медведев с Путиным.