Событие, послужившее дежурным поводом для статьи, - выборы Бориса Ельцина на второй срок - оказалось важным и неоднозначным для сегодняшнего дня. Статья Максима Артемьева получилась вполне дискуссионной. Ответ на нее читайте в ближайшее время.

Ровно десять лет назад, 3 июля 1996 года Борис Николаевич Ельцин был избран президентом России во второй раз. Не случайно поэтому, что к этой дате многие участники событий тех лет приурочивают публикации своих воспоминаний, а историки публикуют книги о ельцинской кампании. Среди них – Евгений Киселев со своим комментарием «Странные сближения: Грех-96». Также журналист-депутат с неоднозначной репутацией Александр Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» свежую порцию расшифровок прослушек, как раз относящихся к тому периоду истории. Цель Хинштейна, близкого к «силовикам» в Кремле, ясна – накануне избирательного цикла 2007-2008 годов еще раз подорвать репутацию Бориса Березовского и, заодно, предупредить попытки представителей ельцинской «Семьи» каким-то образом поучаствовать в процессе передачи власти наследнику. Так что, казалось бы, давно минувшее властно претендует на участие в текущей жизни.

Но вернемся к тексту Киселева. Наш мэтр пытается снять с журналистов, в первую очередь, телевизионщиков, а среди них – в первую очередь, с журналистов НТВ, обвинения в ангажированности и нечестной игре десять лет назад. Что ж, с одной стороны, бесспорно, ТВ освещало текущую политику не столь оглупленно-прямолинейно, не столь подобострастно как сегодня. С другой – предвзятость его была несомненна. И тогда, большинство журналистского социума, и сегодня – тот же Киселев, оправдывали подобную позицию вольтеровским «малое зло ради большого блага». Приход Зюганова со товарищи к власти казался тем обстоятельством, помешать которому необходимо было любой ценой.

Однако сосредоточение излишнего внимания на тех или иных аспектах противодействия «красной угрозе» отвлекает нас от иной проблемы, которая до сих пор не получила удовлетворительного разрешения, а точнее, вообще выпадает из  круга обсуждения. А зря. Ведь коренной вопрос кампании 96-го заключался даже не в том, реальную ли угрозу реставрации коммунистического строя нес с собой Зюганов или нет? (Проблема отнюдь не надумана, и все большее количество аналитиков приходит к выводу о том, что все было не так просто, как казалось десять лет назад.)

Почему демократы сделали ставку именно на Ельцина? Вот вопрос вопросов. Ведь казалось бы – его рейтинг был запредельно низким, психологическая усталость населения от него – огромна, плюс проблемы с возрастом и здоровьем (мы даже не говорим о насаждении фаворитизма коржаковых-барсуковых, капитуляции перед региональными сепаратистами а ля Шаймиев-Рахимов, развязывании бездарной чеченской войны, расстреле Белого дома, навязывании стране авторитарной Конституции; будем считать, что все это можно было стерпеть во имя построения демократии).

Самым логичным шагом в той ситуации было сделать ставку на кого-то другого – более молодого, энергичного, не тянущего за собой шлейф непопулярных решений, и т.д. Можно было бы провести праймериз в демократическом лагере, можно было пригласить даже не совсем демократа - такого же, каким был в свое время Ельцин, перебежавший в лагерь Сахарова прямиком из Политбюро, но без его пороков – например, Лебедя или Лужкова. Почему же было решено пойти по самому трудному пути – проталкивать  именно Ельцина?

То, что тогда сделали ставку на самую непроходную фигуру, избрание которой можно было обеспечить только путем массовых и всеохватных фальсификаций, подкупа и беспредельного применения административного ресурса, доказывает, что на первом плане стояла задача защиты интересов «Семьи», а отнюдь не спасения демократии. Вот в чем заключалась суть интриги 96-го года. (Язык народа всегда меток - как ни отрицали существование «Семьи», но браки Дьяченко, Юмашева, Дерипаски блестяще подтвердили именно семейно-клановый характер узурпации власти, переплетенной с бизнесом).

Чубайс, наверное, возразит: «Да, был жесткий выбор – или отстаиваем интересы «Семьи» и ельцинского клана, попутно защищая свободный рынок, или – победа коммунистов. Такова Realpolitik».

Но сегодня есть все основания полагать, что победа Зюганова не привела бы к отказу от рынка, а, скорее, привела бы к формированию гражданского общества, научила бы Чубайса и прочих демократов работать в нормальной оппозиции, приучила бы их бороться за власть политическими методами, не полагаться на административный ресурс. Наверняка ослабла бы цензура СМИ. Ведь вряд ли бы журналисты и их владельцы так беспрекословно легли бы под Зюганова, как они легли под Ельцина и Путина. И это все при том, что победа Зюганова отнюдь не была запрограммирована, но демократы сознательно выбрали путь построения олигархического капитализма, точнее, закрепили его.

Отличие России от стран Прибалтики и Восточной Европы заключается в том, что тамошние реформаторы пожертвовали демократами-трибунами первого призыва, растерявшими доверие избирателей и утратившими популярность. На смену им пришло второе поколение либералов. Так Валенса и Ландсбергис утратили свое значение для текущей политики, освободив место для новых лидеров. У нас же элита приняла в 1996 году принципиальное решение «подморозить» ситуацию, искусственно пролонгировав мандат Ельцина.

Поэтому авторитаризм сегодняшней власти – лишь логическое продолжение курса 96-го года. Тогда, в период передачи власти новой команде в 1999-2000 годах, это не казалось очевидным. Стилистически последние годы правления Ельцина маскировались под «плюралистические» ввиду шумного соперничества олигархических групп, которые никак не могли поделить доставшиеся им в 96-м трофеи. Но суть была уже вполне авторитарной. Не одобренный пулом олигархов и высших чиновников независимый кандидат не имел никаких шансов придти к власти.

Увы, спустя десять лет надо признать – СМИ сыграли не свою игру тем жарким летом. Горячее и заинтересованное участие в политике не пошло им на пользу. Извлекут ли они из этого урок – большой вопрос, велика опасность того, что они уже прошли «точку невозврата».