Этой зимой я рассматривал на Кутузовском проспекте большой плакат с осуждением азартных игр. Выражения, в которых он был составлен, указывали на административный стиль мышления автора. "Ну, - подумал я – никак социальная реклама правительства Москвы. Теперь начнут давить". И точно, начали. Некоторое время назад московские власти решили сократить число казино и "игровых клубов", о чем Глобалрус уже написал. Обвинители указывали на то, что натура человеческая слаба и не может устоять перед соблазном легких денег, а у проигравшихся до нитки игроков дома детки голодные плачут.

Подобные приступы искоренения игорного порока посещают не только российских законодателей. Прямо сейчас власти США заставляют штрафами и угрозами суда Интернет-сайты снимать рекламу Интернет-казино, где фишки покупаются за кредитки, а выигрыши перечисляются по электронным платежным системам. Сами казино в США нелегальны, исключая Неваду, Нью-Джерси да "собственность индейских племен", но превосходно чувствуют себя в Коста-Рике, на Антильских островах и в прочих теплых краях по соседству с США. Угрожают власти США и игрокам: играть в большинстве штатов тоже незаконно.

Что же из этого следует во-первых, во-вторых и в-третьих? А следует из этого во-первых то, что инициатива московских властей ничуть не оригинальна. Собственно, ламентациям о пагубности азартных игр лет столько же, сколько и самим картам. То, что с ними борются столетиями, говорит о том, что с одной стороны, борьба с азартными играми – беспроигрышный политический козырь (хе-хе), а с другой стороны – сущий блеф (хихикс), бороться с ними можно всю политическую карьеру, и внукам хватит. Лучше классика и не скажешь:

Хлестаков.  Скажите, пожалуйста, нет ли у вас каких-нибудь развлечений, обществ, где бы можно было, например, поиграть в карты?

Городничий (в сторону).  Эге, знаем,  голубчик,  в  чей  огород камешки бросают! (Вслух.) Боже сохрани! здесь и  слуху нет о таких обществах. Я карт и  в  руки никогда  не брал; даже не знаю, как играть в эти карты. Смотреть никогда не мог на них равнодушно; и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового  короля  или что-нибудь другое, то такое омерзение нападет, что просто  плюнешь. Раз  как-то случилось, забавляя  детей,  выстроил  будку из карт, да  после  того  всю  ночь снились, проклятые.  Бог с ними! Как можно, чтобы такое драгоценное время убивать на них?

Лука  Лукич (в  сторону). А у меня, подлец, выпонтировал  вчера  сто рублей.

Городничий. Лучше ж я употреблю это время на пользу государственную.

Хлестаков. Ну, нет, вы  напрасно,  однако  же...  Все  зависит от  той стороны, с которой кто смотрит на вещь.  Если, например, забастуешь тогда, как  нужно гнуть от трех углов...  ну,  тогда конечно...  Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.

Во-вторых, из сего следует то, что утверждение, что игорные клубы – слабым душам соблазн, неверно. В современной психиатрии уже два десятилетия признано психическое расстройство "патологическая страсть к игре" (compulsive gambling в терминологии American Psychiatric Association), которое непонятно чем вызывается и практически неизлечимо. Ему подвержено только 2-3% населения, а в серьезную проблему, на грани болезни, оно переходит у 1% населения. Для сравнения, в США, где игра запрещена, 86% населения играли в азартные игры хоть раз и 60% - играют каждый год. Просто остальных не прет от игры. Я вспоминаю личный опыт игры: в "индейском казино" на озере Тахо, куда меня привели друзья позабавиться, я сдуру купил фишек на 10 долларов по четвертаку каждая и пошел дергать ручку однорукого бандита. Через полчаса мне стало скучно, и я считал время до того, как ведерко для жетонов покажет донышко. Тут мне высыпался выигрыш в 40 жетонов, я вернулся на исходные 10 долларов и взбесился. Собрав все жетоны в ведерко, я нашел друга за столом для покера и выдал ему весь свой игральный запас – а сам помчался на воздух, загорать на солнышке. Итак, одни играют, другие нет, несмотря ни на доступность игр, ни на рекламу – просто потому что одним хочется, а другим нет. Запрет ничего не изменит, не изменит и разрешение играть на каждом углу.

И, в-третьих, из сего следует, что кто захочет проиграться – тот проиграется и так! Свинья грязь найдет, даже если партия ей чистой быть прикажет. Игроку запрет не указ. Запрет автоматов и казино приведет лишь к тому, что появятся подпольные игорные салоны, которые будут держать ростовщики, обирающие своих жертв до  нитки и выбивающие из них долги уже совсем уголовными методами. Это не зависит от строя и режима: желающих отсылаю к мюзиклу "Пацаны и телки" (Guys and Dolls) с Марлоном Брандо и Фрэнком Синатрой, где в песнях представлены треволнения организаторов подпольного салона для игры в кости в самом центре Манхэттэна в 1948 году. Лучшее, что может сделать законодатель – признать патологических игроков автоматически недееспособными, чтоб защитить ни в чем не виноватых членов их семей от, скажем, продажи квартир и ценных вещей.

Запрещать игрокам играть – то же, что запрещать им думать о белом медведе. Или, скажем, видеть карты во сне. Азарту не прикажешь – так пусть он остается в легальных рамках, пока не найден способ избавиться от него навеки.