В начале апреля ЕГЭ одержал очередную победу над здравым смыслом: вузы Москвы отменили устный экзамен по истории. Удержал оборону только истфак МГУ, где и в 2006 году профильный предмет будут сдавать традиционным образом. Все остальные, согласно приказу Рособразования, зачтут абитуриентам результаты ЕГЭ.

Никакого специального объяснения не предлагалось, однако аргументы в пользу ЕГЭ давно известны – живой экзаменатор может быть необъективен, а программа, по которой он спрашивает, часто не имеет ничего общего с тем, чему ребенка десять лет учили в школе. Диагноз, в принципе, поставлен верно – профессор того же истфака легко может подсадить ненужного (или просто неприятного) абитуриента, вытащив из забвения какой-нибудь замшелый подпункт второстепенного уложения времен матушки Екатерины. О том, какое отношение школьные программы имеют к вступительным вузовским, вообще чем меньше, тем лучше. Однако все эти соображения никак не делают отмену экзамена по истории менее абсурдным шагом. Наоборот, подобное решение чиновников (при полном безразличии даже столичного общества с его интеллектуальными понтами) нагляднее некуда сообщает, как сильно что-то подгнило в российском королевстве.

Доводы в защиту традиционного экзамена по истории не менее хорошо известны и проговаривались его немногочисленными защитниками, а также (к их чести будь сказано) большинством журналистов, это событие комментировавших. Гуманитарные предметы формализации поддаются куда хуже точных наук. Простые, как столешница, тесты ЕГЭ не способны выявить, насколько учащийся прослеживает логику событий, осмысливает причины и следствия и создает в голове связную картину происходящего. Зато они очень стимулируют механическое зазубривание дат, имен и чисел в худших традициях уездных школ XIX века. Для полноты картины не хватает еще только наказания розгами и помещения недобравших баллы коленями на горох, сертифицированный Рособразованием.

То, что руководству страны недосуг разбираться с историей, понятно – из всех наук это едва ли не самая неактуальная. Зато при этом она и самая синтетическая: фактически, это только проекция в прошлое экономики, социологии, культурологии, этнологии, даже психологии – в общем, всех общественных наук. В старших классах пытаются ввести обществоведение, однако традиции преподавания толком нет, и часто его с историей читают одни и те же учителя. Пока все представления о том, как устроено общество, россиянам закладывает именно история.

Оруэлл с его «кто управляет прошлым, управляет будущим» прекрасно знал, о чем пишет. В СССР власти это чувствовали, больше инстинктивным чутьем идеолога, и четко задавали населению правильные модели, по которым надо было понимать мироустройство – земля в них почти стояла на трех китах, зато киты принадлежали миру труда и социализма, и в умах все было стройно, внятно и без заусенцев. В 91-м киты, вильнув хвостами, уплыли, и на их месте воцарился первозданный хаос.

Организовывать хаос приходится в индивидуальном порядке, что и заманчиво, поскольку, как известно, каждый мнит себя специалистом в трех вещах: истории, медицине и политике. При этом советский марксизм был если не научной, то наукообразной теорией, а когда он сгинул, основываться пришлось уже только на житейском опыте – мягко говоря, небогатая база для понимания того, как функционирует шестимиллиардное общество с его пятью тысячами лет письменной истории. Нынешняя картина по глубине проработки находится на уровне отца истории Геродота: дурные и злые вожди бьются между собой под одобрительные клики народа. Народы, впрочем, тоже бывают добрые и злые, а к тиранам добавлены свиты имиджмейкеров, но это дела не меняет.

Столь замечательно унавоженная почва дает всю необходимую подпитку нашим худшим стереотипам и комплексам, включая и ксенофобию, и непрошибаемую лояльность к любой власти. В самом деле, ведь очевидно, что чурки стекаются в Россию с целью навредить простому русскому человеку, а не чтобы браться за работу, которой простой русский человек брезгует, учиться в наших вузах (вкладывая деньги в российское образование), делать бизнес, опять-таки вкладывая деньги в Россию. Коварные иностранные державы только и ищут, как бы свалить и растерзать Россию, потому что злые всегда боятся хороших, тем более таких могучих, как мы. Геополитический баланс, экономические интересы, забота о международной безопасности тут ни при чем, да за такие слова можно и схлопотать по репе. И вообще, с безопасностью никаких проблем нет, а вот Ирану не помешало бы бомбу, чтоб американцы потряслись от страха – кому и бояться иранской бомбы, как не им? В самой же России жизнь плохая из-за злых бояр, но добрый президент пропишет им перцу и раздаст всем по куску от ВВП, это он лично пообещал. Нужно только отдать ему свой голос и ждать, что он сам догадается, что нужно каждому из 148+ миллионов населения – он уж подаст в суд на гаишника, проведет в институт без блата, отгонит кровопийц из налоговой. Отрывать задницу от дивана совершенно необязательно.

Все это примерно соответствует пониманию метеорологических процессов как бородатого мужика с молнией верхом на облаке. Перешибить пещерный антропоцентризм могло бы насаждение какой-нибудь идеологии, однако государство, заинтересованное в думающих гражданах, скорее задумалось бы именно о выработке у них адекватных взглядов на историю. Или граждане прививали бы такие взгляды своему начальству, тут уж как посмотреть. Как полезно было бы проапгрейдить понимание экономики, взятое из плохих конспектов Маркса, узнать хотя бы немного о том, на каких принципах строится этническое взаимодействие, разобраться с менталитетом – с этим таинственным понятием у нас совсем плохо, хотя моде на него это не мешает. Тогда, возможно, Северный Кавказ не был бы одной большой бомбой – проблему бы меньше решали с помощью ОМОНовских зачисток в мечетях и больше – с помощью создания банальных рабочих мест. Патриотическое поле не было бы местом состязания Рогозина, ДНПИ и совсем уж запредельных фанатиков – россияне лучше бы понимали, что величие державы определяется ее реальными достижениями сегодня, а не безудержным хвастовством по поводу того, что было вчера, если не при царе Горохе. Во внешнеполитических партнерах у нас тоже ходили бы не Туркменбаши с Лукашенко и Ахмадинеджадом – страна сделала бы продуманный геополитический выбор, вряд ли в пользу маргиналов. И это только прямые следствия, а побочные эффекты для российского общества трудно и перечислить.

Идеальный вариант был бы, конечно, утопическим, однако это не значит, что к нему не надо стремиться. Между тем, лакуну в умах заполняют пока только сорняки. До какой степени одичания мы дошли, лучше всего показывает пример математика Фоменко. Додумавшись до цикличности развития разных цивилизаций, проходящих схожие этапы существования (уже изобретение велосипеда), он сделал вывод, что цикл был только один. Т.е. на самом деле вместо Александра Македонского и Карла Великого был один только Иван Грозный (естественно, оригинал – русский), только тупые историки последние триста лет путают с прочтением рукописей. Один Фоменко сообразил, как правильно. Это было бы смешно, если бы книги Фоменко не только занимали красные углы всех отделов истории в магазинах, но и не пробрались бы даже в школы – учителя попрогрессивнее уже учат детей по его теориям.

В качестве единственных историков публике предлагают Соловьева с Ключевским – специалистов прекрасных, но работавших в позапрошлом веке – и еще Льва Гумилева: исследователем Гумилев-мл. был неглупым и вдохновенным, однако всерьез научное сообщество к его пассионарным идеям не относится, и на то есть все основания (с которыми общественность совершенно не знакома). Неизвестны у нас и имена Марка Блока, Фернана Броделя, Эммануэля Леруа Лядюри – людей, сделавших для истории то же, что Эйнштейн для физики. Само словосочетание «Школа Анналов» вызывает только глуповатые смешки даже у людей образованных. Жанр научно-популярной книги в стране просто мертв, а среди научно-популярных передач одиноким столпом высятся гламурные «Намедни», тоже не первой свежести – остальные телеподелки и вовсе нюхать страшно.

В объяснение этого процесса можно сказать много теплых слов о загнивании научного сообщества. Действительно, менее востребованную профессию, чем историк, в России надо поискать – разве что философ, да и то, специалистов по логике отрывают с руками. Сотрудничество науки и власти остается в России полной утопией – это в Америке профессор Стэнфордского университета Кондолиза Райс может получить не самую провальную должность в госведомстве, декан истфака МГУ Сергей Карпов с тем же успехом может рассчитывать слетать на МКС. Дело здесь, впрочем, не только в снобизме властей – мизерные зарплаты и отсутствие перспектив уже давно запустили в науке отрицательный отбор, тщательно отфильтровывающий прочь компетентных специалистов. Отдельные подвижники остаются, но погоды они не делают.

Впрочем, состояние российского высшего образования – отдельная большая тема. По-хорошему, начинать со взрослых в любом случае поздно – тот, кто в двадцать лет верит, что от атлантов произошли арии, а от тех славяне, уже не изменится, разве что подберет себе другую манию. Все, что можно заложить в голову, закладывается в школе – так что, по идее, нужно бросить силы на работу с молодым поколением. Государство уже заинтересовалось недавно ситуацией со школьными учебниками – по истории их едва ли не две сотни, и большая часть одобрена Минобразования. Дело пока не пошло дальше разговоров, однако путь к реальному результату не так уж запутан. Нужно просто отобрать нормальных специалистов (они еще есть), дать им нормальное финансирование и нормальную общественную проверку, лучше всего – создать здоровую конкуренцию между несколькими коллективами и получить на выходе два-три учебника, которые не стыдно давать собственным детям.

Вместо этого мы отменяем экзамены и вводим ЕГЭ. Эта мера коснется не только абитуры из 11-х классов – посыплется вся школьная система: дети будут механически заучивать таблицы имен и дат, и Николай I будет отличаться от Николая II только одной вертикальной палочкой в наименовании. Читать об этом странно, но ведь самого Ленина уже сейчас из молодежи знают только нацболы и АКМ, а забывание еще даже не на середине. Показателен западный опыт – тестами историю сдают только в США, но там ее никто и не знает. В каком-нибудь норвежском учебнике нормально найти пять точек зрения на проблему, причем без указания, какая из них правильная. Однако в ЕГЭ такое не втиснешь, и в результате способный мыслить самостоятельно отличник вчистую проигрывает прилежному троечнику, намозолившему на ягодицах шишку от зубрежки. Такие персонажи, знающие все события и не способные связать два из них, встречаются и сейчас, однако до сих пор на экзаменах они ловили свои законные тройки – теперь им открыта прямая дорога в новые российские историки.