GlobalRus.ru
Раздел: Реплики
Имя документа: Правила игры в любовном треугольнике
Автор: Сергей Шелин
Дата: 10.10.2005
Адрес страницы: http://www.globalrus.ru/column/779095/
Правила игры в любовном треугольнике

Америка введет Турцию в Европу. Или наоборот

В экспресс-комментарии Globalrus'а  ("Турция все-таки будет Европой…") была высказана довольно скептическая оценка перспектив турецкого членства в Евросоюзе, хотя переговоры об этом членстве европейцы этими днями решили начать под очевидным (и, видимо, достаточно сильным) давлением Соединенных Штатов.

"У Госдепа железная воля, но весьма куцее понимание происходящего в мире. О том, что такое цивилизационные различия, США имеют самое смутное представление, что блистательно доказали войной в Ираке".

Это верно. Но с одним уточнением. Соединенные Штаты всегда имели смутное представление о цивилизационных различиях и всегда обладали куцым пониманием происходящего в мире.

Выразительный пример - планы Франклина Рузвельта насчет того, как должна быть устроена международная жизнь после Второй мировой войны. Мысли великого американца об устраивающей всех глобальной американской гегемонии настолько наивны, настолько игнорировали реальную картину сил и устремлений, что, кроме неловкости, знакомство с ними ничего не оставляет.

И несмотря на это, после вышеупомянутой войны Америка стала-таки гегемоном пусть и не всего мира, но уж точно половины.

Когда Соединенные Штаты добивались своего, они добивались этого не вниканием в реалии, а силой. Силой во  всех смыслах. Не только силой оружия и силой экономики, но и железной уверенностью в себе. Для державы с такими запасами физической и идеологической мощи это далеко не самая провальная стратегия.

Если сил хватало, были успехи (Берлинский кризис 1948-49 годов, Корейская война), если не хватало - неуспехи (вмешательство в гражданскую войну в Китае в 1946-49 годах, Вьетнамская война). Что ждет американцев в Ираке, предсказывать рано. Но при этом ясно, что итог, каким бы он ни оказался, будет зависеть от того, насколько велики их запасы настойчивости и материальных ресурсов.

Однако вернемся к туркам. Турция - очень давний и относительно надежный политический сателлит Соединенных Штатов. Соединенные Штаты покровительствовали и в ближайшей перспективе будут покровительствовать ее продвижению в ЕС - точно так же, как протежировали устройству туда других своих союзников.

Американская логика, как обычно, предельно проста, хотя и не обязательно себя оправдает: надо удобно устроить друзей, прописать их там, где они предположительно будут получать хорошие субсидии (и вдобавок не из американской казны) и заодно изменить в пользу Америки соотношение сил внутри ЕС.

Характерно, что Америка, раз за разом лоббируя расширение Евросоюза, явно не опасается превращения ЕС в супергосударство-конкурент. Большинство американских экспертов патриотически голосуют за доллар, не верят в живучесть евро и уж тем более не верят в успехи европейской централизации на других участках.

Но поскольку, как уже говорилось, не экспертами сильна Америка, посмотрим на ту же ситуацию с двух остальных сторон - с турецкой и с европейской.

Общепринятая картина преуспевающей, стабильной, христианской  Европы, в двери которой ломится небогатая, алчная и цивилизационно несовместимая Турция, эта картина, по-моему, очень и очень неполна. На самом деле, партнеры по-своему стоят друг друга, и их предполагаемое слияние в европейском экстазе - зрелище еще более пикантное, чем можно думать.

Что касается высоты цивилизационного барьера, то высота барьера, разделяющего Турцию и прочие исламские страны, может быть, сегодня повыше, чем высота барьера между Турцией и Европой.

В отличие от почти всех остальных мусульманских стран, Турция - не на словах, а на деле - более или менее светское государство. Это результат диктатуры Кемаля Ататюрка, опиравшегося, помимо насилия, на традиционный для этой страны приоритет державных начал над религиозными, унаследованный Турецкой империей от Византии. Вот вам и европейские корни, если уж требуется их искать.

Но самое занимательное начнется в ближайшие годы. Готовясь к вхождению в Европу, турки должны будут демонтировать тот самый кемализм, который отделил их от прочих мусульман, и насадить у себя еэсовские вольности. Результат великого эксперимента непредсказуем. Может статься, турки играючи освоят либерализм, а может быть, освободившись от нынешних стеснений, верх возьмут исламисты и ультранационалисты. Во втором случае слияние с Европой, надо думать, отпадет само собой.

Есть зато один индикатор, предварительно говорящий в пользу интеграции. Европейская идея в Турции прочно владеет умами не только верхов, но и масс. В отличие от алжирцев, марокканцев и многих других, которые шумно требуют иммигрантских виз, турки уже несколько десятков лет хотят войти в Европу всей страной. Кто знает, может они - лучшие европейцы, чем многие европейцы, погрязшие в роскоши и наслаждениях? Может, это даже последние европейцы? Может быть, именно среди них чаще, чем в старой Европе, нашел бы отклик лозунг: думайте не о том, что для вас может сделать Европа, а о том, что вы можете сделать для Европы?

Это, конечно, сугубые гипотезы, но они будут практически проверены еще до того, как слияние турок с Европой войдет в решающую стадию.

А вот что гипотезой не является, так это задача уменьшить турецкое материальное отставание.

Турция действительно небогата. Даже если считать по паритетам покупательной способности (а это самый щадящий для отстающих стран показатель), средний турок вчетверо беднее жителя "старых" членов ЕС и раза в полтора-два беднее жителя "новых" - таких как Словакия, Польша или Латвия.

Если разрыв не сократится, турецкое вступление, скорее всего не состоится ни при какой погоде. При этом турки должны полагаться на собственные силы. Больших вливаний из Европы не будет, даже если допустить на минуту, что в европейском бюджете появятся деньги. Потому что на Турцию миф о европейской солидарности не распространяется.

Лирическое отступление. Один наш культурбюрократ, окормляющий современное искусство, рассказал о беседе с европейским культурбюрократом, работающим на той же ниве. "Вот еду сейчас в Бухарест, - говорит европеец, - Буду делать большую культурную программу в бывшем дворце Чаушеску. Скучно, конечно. Нет там ни культурной инфраструктуры, ни даже просто зрителей. Лучше бы я то же самое сделал в Москве. Или хоть в Петербурге." "Так почему же едешь в Румынию?" - спрашивает наш. "Потому что - надо", - отвечает европеец.

Румыния - кандидат в ЕС. Обещают принять года через три. По уровню развития Румыния в той же лиге, что и Турция. Но на нее распространяется миф о евростандартах, внедряемых за счет "старых" европейцев.

Этот миф на последнем издыхании. Бюджетные споры в Евросоюзе все горячее с каждым разом. "Надо" или "не надо", но деньги кончаются на глазах. Можно сказать, уже кончились. Но это не единственный европейский миф, подошедший к финишной черте.

Сходит со сцены системообразующий для ЕС французский миф о том, как должна быть устроена Европа, и Франция из европейского гегемона на глазах превращается в "больного человека Европы".

Со времен де Голля Евросоюз строился как структура, обеспечивающая французское политическое главенство и гарантирующая рынок сбыта для французских товаров, а также субсидии для французского сельского хозяйства. Плюс к тому, в ЕС внедрялась другая французская идея - идея централизации и унификации, то есть превращения Европы в бюрократизированное супергосударство французского образца.

Чтобы примирить идею унификации и идею собственной гегемонии, Франция возражала против каждого очередного расширения Евросоюза, начав с многолетнего запрета на вступление в него Великобритании.

Но европейская идея требовала жертв, и вот количество перешло в качество. ЕС в нынешнем виде уже так велик, что ни французское, ни даже франко-германское преобладание в нем невозможно.

И Франция, вчерашний локомотив европейского строительства, быстро и решительно разочаровывается в Европе. Коалиция левых и крайне правых проваливает европейскую конституцию, сочиненную французским же политическим ветераном Жискар д`Эстеном.

Одним не нравится сыр, другим - дырки в сыре. Нидерланды тоже голосуют против этой конституции. Помимо страха перед иммигрантами, а, пожалуй, и еще сильнее, голландцев раздражает французский по своей идейной генетике централизаторский дух этой конституции, перспектива платить еще больше в общий бюджет, расходуемый евробюрократами на какие-то неголландские нужды.

Европейская идентичность в массах жителей "старой Европы" перестала укрепляться. Может быть, средний турок сегодня охотнее провозгласил бы себя европейцем, чем средний немец. А если налицо заминка со слиянием европейцев в единый народ, значит, налицо и заминка с легитимностью центральных европейских властей.

Этот кризис сливается с кризисом гедонистического общества благоденствия, построенного в континентальном ядре ЕС - в первую очередь, в тех же Германии и Франции. Бывшие локомотивы европейского экономического роста уже пятнадцать лет топчутся на месте и все больше отстают не только от Америки, но от успешных европейских собратьев, вроде Ирландии.

Как показали последние немецкие выборы, менять систему народ не хочет или, скажем тактичнее, почти не хочет. А во Франции, где набирают очки оголтелые левые, может быть, и не хочет категорически.

Европа - поле конфликтов, которые вполне можно назвать цивилизационными: между обществами англосаксонско-испанско-ирландской экономической модели и застойными социалистическими обществами модели континентальной, между "старой Европой" и "новой Европой", между сообществами христианско-религиозными и атеистически-светскими, между поднимающимися националистами и радикализирующимися левыми.

Все это вместе складывается в общий кризис, который сегодня не достиг еще верхней своей точки, и исход которого определится, самое раннее, через несколько лет. Неизвестно даже, что произойдет быстрее - Турция ли вскарабкается к вершинам европейской цивилизации, или Европа погрузится в сумятицу.  А когда обстановка прояснится, только тогда и станет понятно в какие игры смогут и захотят играть друг с другом Европа, Турция, Америка и кто угодно.

Что же до российских интересов, то одновременно с широким дружеским жестом в сторону Турции европейское руководство обозначило легкий дружеский жест в сторону России, согласившись (пока теоретически) на небольшое смягчение визового режима.

Это шаг в верном направлении, хотя и очень маленький. В нынешней сумятице, с неясным ее исходом, свобода торговли и свобода перемещений - это как раз то рациональное, о чем стоит договариваться.

Ежедневный аналитический журнал GlobalRus.ru ©2024.
При перепечатке и цитировании ссылка обязательна.