Свой вчерашний комментарий "Антитеррористическая публичность. В чем преимущество Запада перед Россией" наш обозреватель написал, исходя из того, что "терроризм российский - внутреннего происхождения". Редакции эта мысль показалась спорной, и мы предложили другому обозревателю на нее ответить. Получившееся в результате суждение вышло далеко за пределы частной полемики. - GlobalRus.

Весь исламский терроризм – это международный терроризм. Его идеологический и финансовый источник находится за пределами стран, где происходят теракты (отдельные инциденты в Саудовской Аравии можно считать не столько терактами, сколько разборками внутри необъятной королевской семьи). Сами террористы считают себя делающими одно общее дело, независимо от того, где именно проводятся акции. Разумеется, не надо считать, что «маршал» бен Ладен руководит своими террористическими «вооружёнными силами». Значительная часть терактов – результат «местной инициативы». Тем не менее, обмен информацией, деньгами, людьми, оружием, методикой между всеми исламскими террористическими центрами налажен отлично, причём выбивание любой из ячеек этой всемирной сети почти не влияет на её бесперебойное функционирование. Это в полной мере относится к терроризму в России, США, Британии, Испании, Израиле, Индонезии, далее везде. Границ для терроризма не существует, слово «международный» полностью отражает реальную ситуацию. Если говорить о России, то т.н. «независимой Ичкерией» арабы официально руководят уже 3 года. Парадоксальным образом, засилье арабов в чеченском «сопротивлении» сокращает приток туда местных кадров. Кавказцы начинают чувствовать, что их просто делают пушечным мясом для аравийских идеологов.

Весь исламский терроризм – внутренний для тех стран, где совершаются теракты. Он – признак острейшего кризиса, если не агонии западной цивилизации. С одной стороны, терроризм для этой цивилизации – вещь достаточно привычная. Однако левый терроризм, доминировавший с середины XIX до 70-х годов ХХ века, был лишь попыткой создать другой вариант всё той же западной цивилизации. Более того, в России в 1917 г. такая попытка удалась, альтернативный вариант западной цивилизации пришедшие к власти террористы создали. В качестве ответной реакции западная цивилизация породила ещё одну собственную альтернативу – фашизм. С разной скоростью обанкротились обе альтернативы, а теперь тихо умирает мейнстрим. Природа не терпит пустоты, на место банкротов рвётся новая пассионарная сила, не готовая ждать, когда оппонент скончается естественным путём. Она хочет толкнуть падающего.

У Европы нет альтернатив массовой иммиграции из стран третьего мира, поскольку она не воспроизводит себя. Как известно, чем выше уровень благосостояния и степень эмансипации женщин, тем ниже рождаемость. Загнав на недосягаемую высоту социальные стандарты, Европа не способна обеспечивать их своими силами. Ей нужен приток людей извне. Ничего страшного в этом бы не было, если бы эти люди интегрировались в западное общество. Однако Европа психологически сломана двумя мировыми войнами, она устала, она теперь слишком слаба. Совсем недавно она контролировала весь мир, сегодня она теряет саму себя. Она не может больше никого интегрировать, особенно учитывая тот факт, что пришельцев становится всё больше, причём это люди почти исключительно молодые и чрезвычайно активные. То, что теракты в Лондоне осуществили интеллигентные и образованные пакистанские мальчики, родившиеся и выросшие в Англии – факт чрезвычайно показательный. Можно сказать – убийственный.

Впрочем, есть факт ещё более убийственный – запрет руководства ВВС называть террористов террористами. Фактически, он означает признание терроризма вещью допустимой, приемлемой и имеющей оправдания. Москва больше не имеет оснований обвинять Запад в двойных стандартах. У него один стандарт – капитуляция. Террористов теперь велено называть нейтральным словом «бомбисты» («bombers»). А слово «террорист», оказывается, может вызвать негативные эмоции относительно этих людей, которых суд ещё не признал террористами. Причём такая позиция телерадионачальников в целом отражает состояние умов в обществе. Логичным продолжением подобной политики было бы осуждение британского руководства, да и всего населения страны за их поведение в годы Второй Мировой. Тогда, помнится, англичан тоже терроризировали «bombers» - Ju-88 и Не-111 (в английском языке «bomber» также означает и самолёт-бомбардировщик). Англичане, как высокопоставленные, так и простые, в то время называли пилотов этих «bombers» и начальников этих пилотов разными словами, вызывающими очень негативные эмоции. И это делалось до решения Нюрнбергского трибунала!!! Ни в какие ворота не лезет такое поведение Черчилля и К, не правда ли?

В такой ситуации достаточно бессмысленно говорить об эффективности действий британских спецслужб, быстро нашедших «бомбистов». Это всё равно, что хвалить пожарников за то, что они успешно тушат дом, который с другой стороны другие люди активно поливают бензином.

И ещё немного о западном единстве в неприятии террора. 12 сентября 2001 г. я в составе группы российских туристов был в Гранаде — последнем городе Испании, который удерживали арабы в XV веке. Именно здесь победоносно закончилась европейская реконкиста. Естественно, мы спросили местного экскурсовода — как она относится к вчерашним событиям в Нью-Йорке и Вашингтоне? “Людей, конечно, жалко, — сказала эта симпатичная и, видимо, хорошо образованная испанская женщина — но мы все думаем, что американцы это сами организовали”. Еще интереснее было через день, 14 сентября. На эту дату руководство ЕС назначило общеевропейский траур по жертвам американских мегатерактов. В тот день мы были в другом испанском городе, Таррагоне. На каждом углу играли оркестры. Играли вовсе не Шопена, а что-то очень южно-весёлое. Улицы были увешаны большими флагами и маленькими флажками, разноцветными, а отнюдь не черными. Перед мэрией Таррагоны гордо реяли стяги Испании и Каталонии не приспущенные ни на миллиметр и без хотя бы символической черной ленточки. В общем, имел место обычный для средиземноморских городов перманентный праздник. Испанцы американцев с их трагедией в гробу видели. В прямом и переносном смысле. Через 2,5 года они получили своё.

В России ситуация очень похожа, хотя с большой местной спецификой. Российская империя и СССР в гораздо большей степени интегрировали народы колоний, чем это удалось европейцам. Отчасти это объяснялось менталитетом русских, отчасти – географическими причинами: Российская империя, в отличие от Британской, Французской, Испанской, Португальской, представляла из себя единый территориальный комплекс, что существенно облегчало внутреннюю коммуникацию и межнациональную интеграцию. Однако оба наших проекта обанкротились, причём национальный вопрос внёс в это банкротство не очень большой вклад. Нового, российского, проекта на месте прежних не возникло. Поэтому и началась дезинтеграция. В этом отличие от Европы: мы теряем то, что имели, пусть и с существенными недостатками, они же просто не смогли это создать.

Российского общества на сегодняшний день нет, есть совокупность лиц с паспортами РФ, проживающих на гигантской территории от Восточной Пруссии до Камчатки. Народ, выбитый многокомпонентным большевистским геноцидом, устал, так же, как и Европа. На эту усталость накладываются ещё и характерное для россиян долготерпение и фатализм. Причём это относится не только к славянам и к полностью обрусевшим финно-уграм, но и к народам Сибири и к «этническим мусульманам» Поволжья и Урала. Исключение составляет лишь Кавказ. Причины более высокой пассионарности кавказских народов по сравнению с другими народами покойной Империи заслуживают отдельного обсуждения. Факт в том, что она есть.

Нормальному россиянину некуда деться от телевизионной мерзости типа «Аншлага», «Бригады», «Фабрики звёзд», программы «Время» и других аналогичных передач про дебилов для дебилов. Только выключить телевизор и страдать. Кавказец уходит в ислам. Причём не в традиционный российский толерантный ислам, а в очень «кстати» подвернувшийся ваххабизм, о котором здесь каких-нибудь 20 лет назад вообще не имели ни малейшего представления. И, соответственно, в терроризм, который является почти обязательным продолжением ваххабизма и, при этом, представляется кавказцам единственным средством борьбы с собственной гиперкоррумпированной властью и стоящей за ней растленной Россией.

Кавказцы, особенно молодые, вполне искренне уверены, что любой русский мужчина – либо бандит, либо алкоголик, а любая женщина фертильного возраста – проститутка. Такой русский народ им показывает русское ТВ, почему же они должны ему не верить? И власть коррумпированных кланов в своих республиках они отождествляют с Москвой. Надо заметить, что они в этом вполне правы.

Между тем, кавказцы очень любят большие проекты. Они очень долго сопротивлялись вхождению в Российскую Империю, зато потом демонстрировали высочайшую степень лояльности. Они сначала очень не любили коммунистов, зато теперь чрезвычайно страдают по советскому проекту, причём в самом концентрированном его варианте – сталинском. Они бы с удовольствием включились бы в российский проект, более того, их пассионарность и неприятие коррупции очень поспособствовали бы успеху проекта. Но им его не предложили. Им предложили Филю Киркорова, Мишу Леонтьева и Сашу Белого. Кроме того, в последние годы им, как и остальным россиянам, пытаются впарить римейк советского проекта, отвратительный и убийственный. Не только и не столько потому, что проект обанкротился, а его возрождение невозможно, а потому, что его никто возрождать и не собирается. Его впаривают нам существа, которые не просто в него не верят, а очень поспособствовали его банкротству. Сегодня им нужно, чтобы пипл хавал, а они хапали. Поэтому в римейк никто не верит.

Проект есть у бен Ладена. Большой-пребольшой. Его иноземное происхождение кавказцев отнюдь не радует, но другого нет. Вот отсюда и российский терроризм. Исключительно международный. Исключительно внутренний.