Зачем генпрокуратура возбудила дело против бывшего премьера М.М. Касьянова (после бывшего предсовнаркома А. И. Рыкова, оказавшегося  врагом народа, это -  первый такой опыт в отечественной истории), очевидно и малым детям. Все в открытую указывают, что дело не в даче (с каковой дачей, кстати, еще далеко не все понятно - нет уверенности, что искусный переговорщик М.М. Касьянов так грубо подставился, и может выйти так, что по форме все правильно), а в политическом честолюбии. Хотя бы и умеренном. То есть утверждается норма, согласно которой политический класс пребывает в положении лиц условно осужденных. В случае нового нарушения старые грехи припоминаются и вместо условного наказания получается безусловное. Разница лишь в том, что в УК под новым нарушением подразумевается деяние, кодексом также предусмотренное. Был условно осужден за приватизацию дачи, а затем набил кому-нибудь морду или уклонился от налогов - получи и за новое деяние, и за прежнее. В нашем же случае механизм приводится в действие, когда условно осужденный уклоняется от чисто растительного существования и демонстрирует политические амбиции. Хотя в УК нет статьи "Политическое честолюбие", конвертация прежнего условного срока в безусловный происходит по той же вышеописанной модели - как если бы такая статья была.

Все до боли просто и ясно, не ясна лишь побочная деталь - зачем тут Хинштейн, по смелому сигналу которого все дело и завертелось.

Люди, хоть немного находящиеся в проблеме, превосходно знают, что такое Хинштейн (alias капитан Матвеев) и какое госучреждение передает ему для публикации смелые гражданственные разоблачения. Реакция (причем никак не зависящая от того, кто как относится к М.М. Касьянову или иному объекту разоблачения) на профессиональный подвиг журналиста может быть только одна - и притом адресованная никак не смелому журналисту (сливной бачок есть существо неодушевленное, чего с ним разговаривать), а органам прокуратуры. "Хотите сажать - сажайте, ваша сила, ваша воля, ваша власть, но Хинштейн-то зачем? Зачем эти неуклюжие спектакли, никого не обманывающие?". Надобность в журналисте наличествовала бы только в том случае, если бы закон не позволял возбуждать дело без газетного сигнала. Тогда, конечно, разоблачительная статья Хинкина или Минштейна была бы необходимым условием. Но закон позволяет.

Если речь идет о поднятии гнева масс, совершенно не находящихся в проблеме, то и здесь нет никакой надобности в Хинштейне. Известие об уголовном деле против столь высокопоставленного в недавнем прошлом вельможи, т.е. о начавшейся расправе царя с изменниками-боярами, само по себе обладает столь большой силой (а для определенной части аудитории - и великим духоподъемным действием), что сам Хинштейн тут тоже никому не интересен. Вычтем его из ситуации вообще и предположим, что прокуратура не осуществляла бы кружной документооборот по маршруту "Поварская -  Хинштейн - Поварская", а запустила бы дело сразу по собственному почину - что бы изменилось? В случае лично с Хинштейном, возможно, имела бы место упущенная выгода (хотя что государству до его выгод?), но в смысле поднятия гнева не изменилось бы ничего.

Налицо, казалось бы, сугубая избыточность - усложняющее общую схему использование устаревшего сливного бачка без какой бы то ни было технической в том надобности.

Однако, надобность есть, ибо сегодня Хинштейн задействован не столько в качестве отважного расследователя - такими баснями давно уже никого не кормят, - сколько в качестве властного рупора, который, ведя себя, как лицо уполномоченное, запугивает М.М. Касьянова и ставит ему условия. Не довольствуясь практическими указаниями о том, как надлежит вести следствие - "Я жду от Генпрокуратуры...  массированного производства допросов и очных ставок и предъявления обвинения минимум по трем статьям УК... С депутатским запросом я передал (вернул. - М.С.) в Генпрокуратуру более 100 листов различных документов. На первом этапе они полностью обеспечены всем", - он и прямо разъясняет бывшему премьеру его перспективы. Если он вернется из-за границы - тогда три года условно, если не вернется - преследование по линии Интерпола.

Вероятно, в этом и суть. До сих в политическом обычае бывший премьер (тем более такой достаточно долголетний и успешный, как Касьянов) считался нерядовой фигурой, с которой - даже в случае возникновения взаимно неприятных проблем - подобает общаться с сохранением известного этикета. Когда угрозы и условия - и притом публично - озвучивает не персона, сколь-нибудь равная по рангу и сословному положению, но человек с совершенно определенной репутацией, это есть акт демонстративного опущения. Для этого здесь Хинштейн и нужен, потому что чем хуже репутация человека, которому поручили опускать бывшего вельможу - тем лучше. С точки зрения устроителей шельмования. Ср. у А.И. Солженицына бутырскую сцену, когда у него и его соэтапника Валентина малолетки спокойно раскурочили вещмешок - "Смешно елозя ногами, мы поднимаемся задами из-под нар. Почему же сейчас я не схвачу одну из этих человеко-крыс и не терзану ее розовой мордой о черный асфальт?". Потому же. Потому что на нарах сидят взрослые воры, пославшие крыс с розовыми мордочками. Так переламывается воля. Предварительное унижение - очень действенный прием.

С одним только маленьким уточнением. В рамках демонстративного опущения конкретного Михаила Михаиловича Касьянова - возможно, эффективный. В рамках общих политических нравов, где в порядке вещей делается использование Хинштейна, как персоны, открыто и по властному праву  выставляющей условия бывшему второму лицу государства, - это прием, демонстрирующий всю меру уважения нашей власти к своим же государственным институтам и к своему же политическому классу. Бывает, что первому министру отрубают голову на эшафоте - вельможный статус от этого не утрачивается. Устроение публичных забав с Хинштейном - признак того, что политического класса в России нет и все, кроме первого лица, равны в своей возможности быть демонстративно опущенными. Свободная страна свободных людей.