Московская прокуратура заявила о согласии с решением Басманной межрайонной прокуратуры не возбуждать уголовное дело по факту издания «Шульхан Арух». Заявление отменяет ее же решение от 23 июня вернуть дело в Басманную прокуратуру «в связи с необходимостью проведения дополнительных проверочных мероприятий». Одновременно Басманная межрайонная прокуратура не нашла признаков антисемитизма в содержании «Письма 5000», направленного в прокуратуру и требовавшего ввести запрет на ряд еврейских организаций и собственно книгу «Шульхан Арух».

Стоит заметить, что подобное решение об отказе возбуждать дело и против авторов письма, и по своду иудейских законов уже принималось прокуратурой 10 июня, и тогда выглядело именно как вполне оправданное желание забыть обо всей этой истории, как о дурном сне. Еще больше шансов на то, чтобы об истории все забыли, было раньше, когда  первая, еще январская редакция письма была без объяснения причин отозвана из прокуратуры. Однако также без объяснения причин к делу возвращались вновь и вновь. Сначала было переделано и вновь направлено в прокуратуру само письмо, затем после завершения рассмотрения иска прокуратура почему-то решила провести дополнительную проверку, и т.д.

Нынешнее решение о закрытии обоих дел было принято уже после того, как они получили весьма неприятный международный резонанс. Тема запрета «Шульхан Арух» стала главной во время  визита заместителя главы правительства Израиля Эхуда Ольмерта в Москву, во время которого изначально предполагалось обсуждать совершенно другие вопросы. На встрече с премьер-министром Фрадковым Ольмерт потребовал от России ясной оценки действий прокуратуры.

Иными словами, возможного прекращения всей этой некрасивой истории мы добились именно тогда, когда она все-таки произвела международный эффект. Однако в той форме, в какой это произошло – тихое прекращение дел после начала скандала – это никак не тянет на «ясную оценку действий прокуратуры», так что вероятно, что по крайней мере в отношениях с Израилем история эта будет нам икаться еще долго. Международному же сообществу в очередной раз показали: российская прокуратура вполне управляема.

При этом также можно понять, что упорное продвижение дела при такой управляемости прокуратуры означает, что кому-то из имеющих влияние на прокуратуру было выгодно, чтобы рассмотрение дела о средневековом кодексе талмудических законов продолжалось. Более того, укорот им удалось дать после выхода дела на самый высокий уровень. Какие выводы захочет сделать сторонний и беспристрастный наблюдатель из произошедшего?

Вопрос даже не в антисемитизме – как бы странно ни звучал этот пассаж в данной ситуации. Конечно, нехорошо открыто расписываться в том, что антисемитские идеи имеют поддержку среди представителей высоких властных кругов – хотя бы потому, что заявлять об этом открыто, а уж тем более с использованием органов юстиции – ныне не относится к числу допустимых в высоком политическом обществе поступков.

Но даже если попытаться рассмотреть ситуацию абстрактно, можно увидеть лишь то, что прокуратура превратилась в России в орудие, которое кто-то готов использовать для самых, мягко говоря, странных целей, заранее рассчитывая на скандал и недоумение. Иными словами, те, кто держит руку на пульте под названием «Прокуратура», демонстрируют свою влиятельность, особо не задумываясь о том, в какое некрасивое положение они ставят российскую власть, включая президента, которому уже однажды на церемонии 60-летия освобождения Освенцима пришлось отдуваться за появление первого «антииудейского» письма, тогда, кстати, еще не принятого прокуратурой.

Дальнейшее обсуждение дела «Шульхан Арух» привело бы к еще большему скандалу, серьезным разногласиям с Израилем, изменению отношения к России со стороны влиятельных кругов США, и тем не менее это вряд ли сказалось бы каким-то роковым образом на чьей-то конкретной судьбе. Но вся история с началом, закрытием и возобновлением дела «Шульхан Арух» показывает, что с помощью ручного управления применить прокуратуру теперь можно почти в любой ситуации – и вряд ли из всех вопросов, стоящих перед Россией, «еврейский вопрос» - самый опасный.