В Иране стартовала кампания второго тура президентских выборов. Этот тур должен решить, кто же будет считаться главой исполнительной власти в этой стране – члене американской «оси зла», ключевом игроке в регионе Персидского Залива, обладательнице богатейших запасов нефти и разработчице серьезной ядерной программы. Вопрос этот, учитывая, что Иран непосредственно примыкает к Каспию и что от того, как будут развиваться события в этой стране, зависит слишком много деликатных внешнеполитических и экономических вопросов, имеет принципиальное значение и для России.

В настоящее время в Иране заканчивается целая эпоха. Эпоха так называемого «президента-реформатора» Хатами. В свое время его избрание сопровождалось на Западе целым каскадом предположений и ожиданий. Видеть это можно было на самых разных, подчас неожиданных, примерах. Две женщины в хиджабах смотрят на портрет моложавого муллы с аккуратной бородкой. Одна говорит другой: «Правда, он похож на Тони Блэра?» В этом рисунке из западной газеты 1997 довольно удачно отразились настроения тех лет. При этом стоит отметить, что настроения эти были свойственны не только Западу, но и части иранцев, далеко не все из которых в восторге от ограничений, накладываемых фундаменталистским режимом.

Прошли два разрешенных президентских срока. Иранские мужчины позволили себе в жару закатывать рукава на один заворот выше, а отъявленные модницы выпустили из-под платков кокетливые челки. За те же 8 лет в несколько раз выросли цены и безработица. Страна окружена американскими военными базами, а студенческая молодежь заявляет, что «управляемая демократия» себя исчерпала и участие в выборах теряет смысл.

Дело в том, что в Иране над президентом и парламентом стоит Совет аятолл во главе с духовным лидером страны – рахбаром (после смерти Рухоллы Хомейни этот пост занимает Мохаммад Хаменеи). Совет имеет право отменить любое решение законодательной, исполнительной и судебной власти, если сочтет, что оно противоречит духовным устоям нации. Этим правом аятоллы активно пользовались, заблокировав важнейшие реформы президента Хатами. Несколько раз страна стояла на пороге взрыва, и каждый раз президент в последний момент сдерживал порыв молодежи.

Тем не менее, многое говорит о том, что и иранское духовенство осознает: без реформ стране не привлечь иностранные инвестиции и технологии, не диверсифицировать экономику, не «спрыгнуть с нефтяной иглы», не выйти на мировые рынки готовой продукции. Страна потеряла миллионы молодых специалистов, делающих успешную карьеру в Европе и США. Идеология уходит и из внешней политики. В условиях, когда арабские страны одна за другой выходят из состояния войны с Израилем, Ирану нет смысла оставаться «святее самого пророка». Иран безнадежно проиграл и схватку за влияние в исламских республиках бывшего СССР. Сотрудничество с Россией, Китаем, Индией, за исключением АЭС в Бушере, практически не выходит за рамки торговли оружием, энергоносителями и ненаукоемкими потребительскими товарами. По сути, эти страны мало что могут предложить друг другу в модернизации экономик.

С другой стороны, и Соединенные Штаты осознали, что с враждебным Ираном в тылу им не построить пресловутый «Новый Ближний Восток». Похоже, они отказались и от планов насильственной смены иранского режима. Иран сделал выводы как из десятилетней войны с Ираком (1980-1990), так и из американской операции «Буря в пустыне» (1991). Иранская военная доктрина предусматривает как массированный удар по слабому противнику, так и изнуряющую диверсионно-партизанскую войну с противником, технически их превосходящим. Вторая часть доктрины пока не опробована, но в периоды обострения отношений США с Ираном в СМИ появлялась информация о том, что на установление фактического контроля над всей территорией Ирака и Афганистана (кроме баз противника) доктрина отводит около 2 недель. Речь идет о десятках тысяч автономных подразделений общей численностью свыше 1 млн. бойцов, каждое из которых получит определенную цель. Причем, доктрина использует этническое многообразие Ирана: в зависимости от театра военных действий, в состав групп включены иранские арабы, курды, пуштуны, белуджи, азербайджанцы, туркмены. Противник может уничтожать промышленность Ирана и штурмовать его города, в то время как иранцы и их союзники будут устанавливать свою власть и свой «Новый Ближний Восток» от Памира до Бейрута.