Четвёртый день продолжается бой российских пограничников с перешедшими без каких-либо препятствий из Грузии "моджахедами" в Итум-Калинском районе Чечни, и всё это время со стороны как Грузии, так и России не прекращается взаимный поток обвинений, лжи и дезинформации в духе "контрпропагандистских действий" настоящей, "большой" войны. Войны у нас с Грузией официально как бы и нет, а есть только "удовлетворительная динамика развития взаимных отношений" (фраза, сказанная Путиным в момент попытки прорыва Гелаева в Абхазию). Однако ни наши призывы к грузинскому руководству навести порядок на своей территории самим, либо дать это сделать российской армии, ни ответные обвинения со стороны режима Шеварнадзе о регулярном и злонамеренном ущемлении грузинского суверенитета уже давно не выглядят иначе как пропагандистская лапша, рассчитанная на внутреннее и международное "общественное мнение".

Пафос российской официальной позиции банален и очевиден: до тех пор, пока в Грузии будут находиться полулегальные базы гелаевых, завершение чеченского конфликта невозможно. Позиция режима Шеварнадзе на самом деле также проста и понятна: пока Россия не даёт грузинскому режиму восстановить суверенитет Тбилиси над всей международно признанной территорией Грузии (в первую очередь над Абхазией), грузинам в свою очередь нет никакого резона усердствовать в поимке антироссийских сепаратистов. Однако в этой кажущейся простоте скрывается целый ряд "подводных камней".

Главная проблема состоит в том, что, всё время призывая Тбилиси "навести порядок" и восстановить контроль над подведомственными территориями, Москва на самом деле абсолютно не заинтересована в усилении нынешнего грузинского режима, что, в общем, не особо-то и скрывается. Сильная Грузия - с её нынешней ориентацией, не столько даже прозападной, сколь антироссийской - навязчивый кошмар российского руководства. В первую очередь потому, что это - прямой путь к потере контроля не только на Кавказе, но и над всем прикаспийским регионом. Что для нашего государства, столпом и утверждением коего является сырьевой экспорт, недопустимо абсолютно.

Да, конечно, непосредственно Грузия к Каспию не выходит. Однако к Каспию выходит партнёр Грузии по ГУУАМ Азербайджан, у которого, правда, тоже есть своя "абхазия" - Нагорный Карабах; и у которого в свете нынешней ориентации также нет никакого резона хорошо относиться к России, зато есть немало резонов её бояться. "По всему поэтому" Россия обречена поддерживать непризнанные, но пророссийские сепаратистские режимы на Кавказе - и, соответственно, сталкиваться с тем, что Грузия и Азербайджан в ответ дают приют "борцам за независимость Ичкерии".

Таким образом, кавказская ситуация в целом всё больше загоняется в тупик. И настоящие причины этого тупика - явно и неявно артикулируемый в постсоветский период интерес ведущих западных держав к Каспию (т.е. к контролю над добычей и транспортом каспийской нефти) и к изменению сложившегося баланса сил в регионе, что подталкивает прозападные режимы Грузии и Азербайджана к конфликту с Россией. Западная прикаспийская политика последних лет была направлена на то, чтобы превратить постсоветские государства региона в удобные и лояльные бензоколонки для Европы, в обмен на всяческие прелести "интеграции"; соглашаться же на какое-либо участие России в этом процессе мировые лидеры не собирались. Основания для такого подхода были - ибо сколько-нибудь осмысленной политики по защите своих интересов в регионе у России до недавних пор попросту не было. Однако на Западе не учли того, что, если во многих других сферах Россия сдавала свои позиции без боя, то в сырьевой сфере, где очень сильно влияние на политическое руководство страны интересов крупных нефтегазовых концернов, являющихся основой экономики, такое отступление попросту невозможно. И дело тут даже не столько в конкретной воле сырьевых магнатов, сколько в том, что "сырьевой компонент" составляет более половины российского госбюджета, т.е. является на сегодняшний день главным для всего государства.

В итоге бензоколонки из ГУУАМа не получилось - вместо неё получилась одна большая "горячая точка" и политический тупик. Выход - без которого, скорее всего, невозможно ни решить проблему Чечни, ни нормализовать ситуацию в регионе в целом, собственно, развернуть добычу и транспортировку этой самой каспийской нефти - возможен только в том случае, если будет найден взаимоприемлемый компромисс российских и западных интересов, отменяющий для местных политических режимов знак равенства между "прозападной" и "антироссийской" (и, соответственно, "пророссийской" и "антизападной") ориентацией.

До недавнего времени такое развитие событий казалось невозможным, однако после 11 сентября, когда стало ясно, что привычка (бурным цветом расцветшая и "у нас", и "у них" во времена "холодной войны") делить "сукиных сынов" на "наших" и "ненаших" приводит к расползанию террора по всему миру, это не выглядит столь уж нереальным. Терроризм - это всегда терроризм, даже в целях борьбы за освобождение независимой, перманентно страдающей от российской оккупации Ичкерии. Есть признаки того, что на Западе начинают это понимать, как и то, что время, когда Россию вообще можно было не учитывать как фактор международной политики, осталось в прошлом. И в этом смысле всегда лучше договориться, чем плодить друг другу назло всевозможных "моджахедов" - при том, что непонятно, в кого они будут стрелять потом. Недаром же Бин Ладен сформировался как "моджахед" на войне с СССР в Афганистане, где сражались американским оружием, а Шамиль Басаев - на войне за независимость Абхазии от Грузии, где он обучался под руководством российских военных инструкторов.

Другое дело, что очень уж медленно меняется политическое сознание. В случае Шеварнадзе (как, наверное, и Алиева) оно вряд ли изменится вообще: "седой лис", сделавший карьеру как раз в высшем руководстве СССР времён "холодной войны", наверное, попросту не умеет мыслить вне категорий узко понимаемых государственных интересов, для обеспечения которых хороши все средства, а боязнь заиграться и доиграться попросту отсутствует. Такого рода "прагматизм", от которого хуже всем, в том числе и в первую очередь самим "прагматикам", увы, очень распространён и на Западе, и в России. Примером тому могут послужить и европейские гуманисты, восхваляющие чеченских и албанских "борцов за независимость", и российские коммунисты, долгое время последовательно сочетающие чеченоборство с палестинолюбием.