По всеобщему мнению, гибель "Курска" так и осталась тайной, покрытой мраком. Официальная версия после всех разбирательств, разоблачений, благоглупостей, откровений экстрасенсов и сливов непроверенного компромата так и не продвинулась дальше пресловутого путинского "она утонула". Рассеянное общественное "алкание правды" -   сводящееся к взаимоисключающим требованиям "не смейте нам врать" и "скажите нам то, что мы хотим слышать" - так и осталось ни с чем: несмотря на отсутствие явного и откровенного вранья, сколько-нибудь приемлемой "правды" тоже не сказали. За отсутствием таковой все общественные силы выработали свою "правду", которую и воспроизводят, более или менее умно и более или менее вменяемо.

Начнём с тех, кто два года назад лихо приватизировал погибших подводников, приспособив мёртвых для насущных нужд борьбы с российской властью. Этим всё понятно заранее: если в кране нет воды, то её выпил Путин со своими чекистами, ну а "Курск" погиб потому, что президент не приехал "сейчас и немедленно" на место трагедии. Сейчас об этом предпочитают лишний раз не вспоминать, а надо бы - то славное времечко, когда телевизор, включённый на полную мощность, успешно закошмарил половину населения, раздувая пламя всенародной беды, после которой уже "нельзя жить". Как сказал мне тогда один "близкий к медийным кругам" человек, "если всё пойдёт как надо, Курск будет для Путина, как Чернобыль для советской власти". Вспоминать об этом сейчас тошно и противно, но необходимо: в конце концов, перспектива была вполне реальной.

Разумеется, желающих попировать на трупах и под шумок оформить кое-какие свои делишки было гораздо больше. Например, гордый чеченский народ с "кавказа-орг", помнится, толсто намекал, что лодку потопил подкупленный "моджахедами" инженер, пронёсший в отсек бомбу (называлась даже сумма, ради которой русский иуда пошёл на предательство - кажется, двести у.е.). Менее гордый российский патриотический люд и посейчас продолжает верить в то, что "Курск" потопила американская торпеда (опять же, назывались и называются имена вражеских подлодок). Астрологи опубликовали гороскопы катастрофы, из которых явствовало, что она просто не могла не произойти и что небрежение волей светил ещё отольётся маловерам... Всё это тоже мелко, гадко, но по-человечески понятно: в конце концов, кому война, а кому мать родна, смерть ребёнка - ужин гробовщика, и всё такое. Это было всегда, и с этим ничего не поделаешь.

Гораздо хуже то, что немалое количество хороших (или, по крайней мере, вполне вменяемых) людей осталось, если можно так выразиться, морально неудовлетворёнными. То есть "осадочек остался", причём несводимый к пропагандистским воздействиям разного рода.

Связано это прежде всего со странным отсутствием "надлежащих оргвыводов". Грубо говоря, никого не сняли с должности, не сорвали погоны, не поставили к позорному столбу - и даже не отдали на растерзание газетам, что в наши славные времена заменяет всё вышеперечисленное. При этом ситуация кажется химически чистой: конечно, всякое бывает, но в данной ситуации кто-то ведь точно виноват! А в нашем обществе, уставшем от наглой безнаказанности негодяев, желание справедливого суда и справедливого наказания хоть какого-нибудь негодяя выплёскивается и разливается волнами при первом же удобном случае. И когда антиправительственные газеты писали, что "в приличной стране после случившегося уволили бы всё руководство флота, а то и всей армии", они очень хорошо знали, на какое место надо нажимать.

В принципе, нет ничего проще, чем назначить каких-нибудь виноватых и спустить на них всех собак. Это старая, многократно апробированная техника, которую пускают в ход только "когда очень надо", но в таких случаях обычно не церемонятся. Существует даже что-то вроде неофициальной табели о рангах, по которой искушённые в бюрократических играх функционеры и приближённые к ним лица могут довольно точно сказать, кого именно назначат крайним в том или ином случае. Этого, собственно, все и ждали. Аналитики составляли пофамильные списки тех, кто пойдёт в отставку "по результатам расследования". "Сначала флотские полетят", - говорили знающие люди, - "а потом, если надавят, то и повыше". Газетчики готовились вцепиться в тему - с обвинениями и разоблачениями.

И ничего не случилось - ни сразу, ни потом. Работа комиссии кончилась, в общем-то, ничем. Ну кому интересно, взорвалась ли там какая-то торпеда и что за топливо в ней использовалось? Все ждали "фамилий и должностей", желательно - конкретных живых людей, которые недоглядели, прошляпили и угробили подлодку с экипажем. За неимением таковых вина (повторюсь: кто-то же ведь должен быть виноват!) так и осталась лежать лично на президенте РФ. Который, между прочим, не может этого не понимать. Как и того факта, что от его драгоценного рейтинга это отъедает процента три-четыре, если не больше. И тем не менее, молчит как партизан. "Она утонула". Похоже, ничего другого мы не дождёмся.

Между тем, это обстоятельство свидетельствует о том, что нынешняя верховная власть и в самом деле пытается не делать того, чем российские власти грешили на протяжении столетий. То есть - не врать без крайней необходимости.

При этом "не врать" вовсе не означает "говорить правду, всю правду и ничего кроме правды". Этого не делает никто и никогда, в том числе и руководство самых что ни на есть цитаделей демократии. Не буду приводить в пример поведение американских властей после 9.11 - это уже запредел, но и в куда более вегетарианские времена, когда выражение "мы должны знать правду" не было пустым звуком, никуда не девалось осознание того факта, что "всё и немедленно" народу говорить не следует. Уровень умолчаний, передержек, искажений, выпячивания одних фактов и ретуширования других и прочей "информационной игры" на том же Западе в классическую эпоху свободы слова был не меньшим (а кое-где и большим), чем даже в "совке". И тем не менее, разница была, причём вполне ощутимая.

Речь идёт вот о чём. Запад в своей информационной политике всегда исходил из понимания того факта, что всё тайное рано или поздно становится явным. Поэтому никогда не следует говорить того, что впоследствии будет разоблачено как сознательная и недвусмысленная ложь. Всё остальное - "создание впечатления", "манипулирование картинкой", освещение и наведение тумана, штрихи и тени, and so on - относится к разрешённым приёмам промывания мозгов, поскольку впоследствии, когда наступает момент истины (скажем, открываются архивы или публикуются чьи-нибудь мемуары), все туманы и миражи легко сметаются в сторону, списываются на неразумие эпохи, общественные настроения etc. Всё это можно. Нельзя только называть чёрное белым, правое - левым и сажать невиновных на электрический стул. Потому что это рано или поздно выясняется - и приводит к общественной фрустрации.

Российская, и особенно советская власть слишком часто жила по принципу "после нас хоть потоп", то есть врала, не думая о последствиях. Практика "назначения виноватых" в ситуациях, когда нужна была "просто чья-то голова", относилась именно к этой категории особо опасного вранья.

Поэтому упорное нежелание Путина учинить образцово-показательную расправу можно только приветствовать - и в том случае, если он не знает правды о происшедшем, и в том, если он её знает. В первом случае - потому, что не надо делать вид, что знаешь то, чего не знаешь. А во втором - потому, что это, скорее всего, очень неприятная правда, оглашать которую бессмысленно и даже опасно.

Здесь мы подходим к другой стороне того же самого тезиса. Да, врать нельзя. Но нельзя (попросту говоря, вредно) и оглашать то, что заведомо не будет услышано. Речь не идёт о политических выгодах и прочей пропагандистской кухне, чёрт бы с ней. Но ведь существуют просто приличия, без соблюдения которых жизнь становится невыносимой. Ну не следует, например, писать с фронта матери погибшего солдата, что её сына убили товарищи за воровство пайковой тушёнки. Мать всё равно не поверит - а если поверит, ей будет ещё хуже. Лучше уж сказать, что её сын погиб как герой. Или - предположим, например, что в гибели "Курска" виноваты сами подводники. Даже если это можно было бы доказать (что, понятное дело, технически невозможно), оглашать подобное бессмысленно и вредно - по той же самой причине. Мёртвые мертвы - но пока есть живые, которым небезразлично, как и почему они погибли, они должны остаться героями, и нет никакой государственной (не говоря уже о человеческой) необходимости орать на всех перекрёстках о том, "как это было на самом деле".

Практические же выводы должны сделать те, кого они касаются профессионально. Молча и стиснув зубы.