В среду вечером Конгресс США потерял одного из самых оригинальных своих членов за всю историю. Подавляющим большинством голосов (420 против одного) нижняя палата американского парламента лишила депутатского мандата конгрессмена-демократа от семнадцатого избирательного округа штата Огайо Джеймса Трафиканта. Год назад в Кливленде против скандального конгрессмена было инициировано расследование, а три месяца назад федеральный суд Огайо признал Трафиканта виновным во взяточничестве, рэкете и вымогательстве. Кроме того доказано, что конгрессмен шантажировал собственных сотрудников. Нанятые им на работу были вынуждены отдавать шефу часть своего жалования, а также отбывать трудовую повинность на ферме Джима Трафиканта в Огайо. Теперь конгрессмену грозит тюремное заключение сроком на 63 года и сотни тысяч долларов штрафа.

Шестидесятидвухлетний Джеймс Трафикант больше походил на персонажа из кино, нежели на серьезного политика. Голливуд привык изображать «плохого парня из Вашингтона» собственно в двух вариантах: либо бездушный робот, одержимый честолюбием и готовый ради собственных интересов продать родную маму, либо расхристанный демагог, безграмотный, наглый, погрязший в коррупции и связях с мафией. Джим Трафикант был как раз ярким представителем второго типа. Он всегда умел найти нужные слова, мог при желании нравиться, зато все двадцать лет его политической карьеры за Трафикантом неизменно волочился шлейф разнообразных скандалов.

В юности бывший конгрессмен был звездой университетской команды по американскому футболу и один раз даже выступал за лучшую команду штата. В самом конце семидесятых его родной город Янгстаун на северо-востоке Огайо был крайне страдавшей от кризиса сталелитейной промышленности пролетарской дырой, в которой к тому же вовсю орудовала мафия. Местный шериф в открытую брал взятки, и Трафикант, занимавший в то время социальный пост средней значимости, решил баллотироваться на этот пост, сделав главным лозунгом кампании именно борьбу с преступностью. Но патетические речи с требованием законности были только фасадом, за которым скрывались подлинные механизмы победы бывшего футболиста. Вообще-то, шерифом Джима Трафиканта сделала именно мафия. Кузен Джима, мелкий жулик и игрок из Лас-Вегаса познакомил будущего конгрессмена с местным крестным отцом доном Карло, а семья Караббия пожертвовала на шерифскую кампанию почти что двести тысяч долларов. Через год неизвестные проломили дону Карло голову, а в 1984 году восторженные жители Янгстауна выбрали шерифа Джима в Конгресс как кандидата от демократической партии.

В Вашингтоне Джеймс Трафикант сразу обратил на себя внимание и оставался в его центре все последующие долгие годы своего конгрессменства. В одежде он подражал киношным гангстерам семидесятых – ходил в клешах и фасонистых пиджаках из синтетики. Трафикант мог затеять потасовку прямо в зале Конгресса, он прилюдно собачился с журналистами, а в середине девяностых взял манеру оканчивать каждую свою изобиловавшую полуцензурными выражениями речь фразой «Разрази меня молния!». Но дело было не только в экстравагантном поведении конгрессмена. Трафикант постоянно придумывал и провоцировал скандалы. Когда в самом конце прошлого десятилетия министерство юстиции отправило за решетку осколки гангстерских семей Нью-Йорка, а журналист газеты Village Voice раскопал гангстерское прошлое отца и дяди мэра Джулиани, конгрессмен Трафикант заявил на телевизионном ток-шоу, что мафия шантажирует генерального прокурора Джанет Рино: та де лесбиянка, попавшаяся в сети одного из своднических агентств Америки.

Против самого политика постоянно выдвигались обвинения, но он неизменно выкручивался. Еще в Янгстауне он сумел представить взятку, которую ему сунули местные мафиози как часть блестящей операции по внедрению в преступную среду. Когда судебные власти обвиняли конгрессмена и его жену в уклонении от налогов, он тоже вышел сухим из воды. Пару месяцев назад, после того, как кливлендский суд присяжных признал-таки Джима Трафиканта виновным в целом ряде преступлений, лидер демократов в Конгрессе Ричард Гепхардт посоветовал скандальному конгрессмену от семнадцатого округа уйти из политики добровольно. Трафикант ответил в своем стиле: «Я сам знаю, что мне делать. В отличие от Дика Гепхардта я забочусь о простых работягах, а не просиживаю штаны». В конце концов от конгрессмена отвернулись и демократы, он надоел буквально всем. Единственным, кто проголосовал за Трафиканта, был калифорнийский республиканец Гэри Кондит, сам замешанный в сексуальном скандале и потерявший практически все шансы на переизбрание.

Нужно отметить, что скандальная фигура конгрессмена не была, впрочем, лишена своего обаяния. Когда вчера Трафикант с коробкой в руках покидал свой кабинет в Конгрессе, к нему подошел охранник, заявивший прямо и ясно: «Не расстраивайся, старина. Мы тебя любим». Трафиканта по-прежнему боготворят на его родине. На одном из интернет-форумов Кливленда по поводу Трафиканта нынче идет оживленная дискуссия, многие ее участники явно на стороне уволенного конгрессмена: «Джим был простым парнем, а не вашингтонской сволочной крысой». Забавно, что в поддержку Джеймса Трафиканта высказывались даже гангстеры. Для них политик из Огайо был олицетворением старых добрых времен, когда вопросы решались по старинке, а настоящими боссами были не мальчики с ноутбуками и стэнфордскими дипломами в карманах, а бывшие уличные бойцы.

При всей своей карикатурной, опереточной, во многом наигранной и показной скандальности Джеймс Трафикант кажется олицетворением традиционного американского политического мифа. Он действительно будто шагнул в Конгресс из старой гангстерской саги: обаятельный трепач, жулик от политики, готовый в момент отбрить кого угодно, пробивной селфмэйдмэн, способный выкрутиться практически из любой ситуации. Когда Трафикант устраивал скандалы на телевидении и изображал на заседаниях Конгресса поднявшегося работягу-литейщика из Огайо, он блестяще эксплуатировал веру в великую американскую мечту. Именно за это Джима Трафиканта так любили тысячи его избирателей. Даже в Конгрессе он казался все тем же простецким провинциальным шерифом, самолюбивым и взбалмошным, быть может, нечистым на руку, но все же своим в доску парнем, эдаким разбитным янки из глубинной одноэтажной Америки, а не хитрой «вашингтонской крысой».

Но дело в том, что когда Америка претендует на роль мирового арбитра, она не может позволить себе держать в Конгрессе обаятельных жуликов только потому, что их любят избиратели. Мировой арбитр обречен носить безупречно белые одежды - здесь не пройдут клеши, набриолиненные коки и гангстерские пиджаки из искусственного шелка. Быть может, на Капитолийском холме сегодня заправляют не только «бездушные машины», но уж точно там не осталось места сенатору Пэту Гири из «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы.