Сын министра обороны Сергея Иванова сбил насмерть пенсионерку Светлану Беридзе. Его автомобиль Volkswagen Bora – не правда ли, скромная машинка для мажора такого масштаба? – не успел затормозить. Тормозит обычно шофер, а не машина, однако не исключено, что все связи всех Ивановых брошены сегодня на то, чтобы доказать, что виноват лично автомобиль, лично дорожное покрытие, лично погодные условия и лично Господь Бог, - но никак не лично Иванов.

Гражданка Иванникова убила пытавшегося ее изнасиловать частного извозчика по фамилии Багдасарян. Дело получило широкую огласку, хотя ни Иванникова, ни Багдасарян не являются представителями фамилий, особо приближенных к государю императору. Однако Иванов и Иванникова странным образом сдвоились, превратились в брата и сестру, в сиамских близнецов, они вдруг стали – одно. Они – жертвы. Иванов – жертва нападающих на него либертарианских СМИ, Иванникова – жертва все тех же СМИ. Иванова требуют отдать под суд, Иванникова ожидает приговора.

Разнятся Иванов и Иванникова лишь в зеркале истинного, но не медийно-либерального общественного мнения, того общественного мнения, которое заявляет о себе пикетами и демонстрациями, высказывается устами московских и не только обывателей, широко представлено в среде таксистов, волею судеб являющихся коллегами убиенного Багдасаряна. Это общественное мнение склоняется скорее к самосуду, нежели к старому доброму римскому праву. Однако самое любопытное, что в его глазах Иванов виноват никак не меньше Багдасаряна.

Если бы этого 28-летнего молодого человека вытащили из комфортного немецкого автомобиля и привели со связанными руками на обширную Манежную площадь, объявив, что он министерское отродье и что он задавил пенсионерку, мирно переходившую дорогу, - толпа растерзала бы его. Фамилия погибшей нерусской Беридзе не имела бы того определяющего значения для общественного мнения, какое имеет фамилия убитого в целях самообороны гражданкой Иванниковой автомобилиста-гастарбайтера Багдасаряна. Ведь ни для кого не секрет, что с народной ненавистью к инородцам может соперничать лишь народная ненависть к власти. "Сынок высокопоставленного папеньки, отправляющего ежегодно сотни тысяч чужих детей на мучения в достославную непрофессиональную армию, совершивший циничный наезд на старушку" достоин самосуда не менее, чем "чурка, изнасиловавший простую русскую женщину". Народ, который совершил бы такой самосуд, стал бы коллективной Иванниковой, которая, вне всякого сомнения, уже давно и заведомо оправдана общественным мнением, а российскому общественному мнению старое доброе римское право не указ – оно руководствуется судом по совести.

Вот и получается любопытная вещь: общественное мнение, с одной стороны, крайне последовательно, с другой – демонстрирует завидную непоследовательность. Ведь, следуя самым заскорузлым патриотически-консервативным мантрам, оно должно было одинаково горячо заступаться за Иванова и Иванникову как объектов нападок со стороны антинародной прессы, ибо "что хорошо для них, плохо для нас". Однако, как показывает опыт, общественное мнение не может оставаться в рамках всех оппозиций "свой-чужой" одновременно, и выбирает только наиболее удобные.

Впрочем, в подобной непоследовательности можно упрекнуть и антинародное общественное мнение. Оно так же подгоняет факты под свои нутряные убеждения, однако почему-то только в случае с Ивановым. Если Иванов, если сын министра, - значит, виноват, значит, под суд, значит, приговор вдвойне строгий, ибо мы же знаем, какие силы брошены министром, чтобы отмазать ребенка. Сходным образом народное общественное мнение полагает: если Багдасарян – значит, правильно убила, должна быть оправдана.

Любопытно, что в этом случае народное общественное мнение вынуждено апеллировать к онтологически чуждому ему римскому праву, невольно и подсознательно извлекая на свет Божий такую категорию, как "необходимая самооборона". А значит, от римского права все равно никуда не деться. Ни либертарианцам, ни консерваторам. Рано или поздно придется призвать его на помощь.

Не так давно компетентные источники в МВД сообщили: а) Иванов ехал без превышения скорости; б) вторая машина, помешавшая ему увидеть гр-ку Беридзе, все-таки была, вопреки большинству утверждений в прессе; в) Беридзе ступила на проезжую часть на красный свет в 15 метрах от пешеходного перехода; г) пробы на алкоголь в крови Иванова отрицательны.

Конечно, суд в России нельзя назвать объективным, но суд всегда лучше, чем самосуд. Суд над Ивановым, пусть даже подогретый телефонным правом, все одно лучше того, что произошло, по сведениям того же источника: родственники Беридзе, прибывшие на место ДТП, основательно отметелили сына министра. Равно как и суд над Иванниковой – с любым исходом – лучше, чем то, что теоретически могли бы сделать с ней родственники покойного Багдасаряна.

Правовое государство должно жить по законам, а государство, старающееся стать правовым, должно стараться жить по законам, а не идти на поводу у общественного мнения, требует ли то расправы над "чуркой" или над "мажором".

В заключение хотелось бы привести достоверную историю из судебной практики в стране, которая является едва ли не образцом европейской демократии. Не так давно марроканец-иммигрант обворовал магазин в городе Амстердаме. Вошел, наставил на кассиршу пистолет и потребовал вытряхнуть кассу. Та повиновалась. Тот взял деньги, вышел из магазина и побежал по улице. Наблюдавший все это дело человек погнался за ним, повалил наземь, скрутил, вызвал полицию. Далее состоялся суд, который вынес решение, взбудоражившее голландское общественное мнение: скрутившего посадили в тюрьму "за нападение на человека на улице". Закон в цивилизованных странах  сходит из того, что ловить и наказывать преступников – дело полиции, а если полиции нет поблизости, то полиция ответит по всей строгости перед тем же законом. Этому надо учиться, а не митинговать, взывая к гражданским акциям разной степени людоедства.