Беспрецедентный всплеск улично-митинговой активности в России заставляет задуматься о глубинных корнях этого явления. Свести все к банальному недовольству монетизацией, было бы, наверное, неправильно. Во-первых, волна гражданских действий началась ранее первого января – вспомним о непрекращающихся митингах в Беслане, спровоцированных ужасным терактом, и о захвате толпой (дважды) Дома правительства в Черкесске. Во-вторых, во время нынешних демонстраций выдвигаются не только социальные лозунги, но и политические, как, например, в Башкирии, где протестующие требуют отставки семидесятилетнего президента Рахимова.

Представляется, что уличные волнения – суть симптомы ситуации, когда векторы движения «верхов» и «низов» расходятся до противоположностей. Ситуация наглядно рельефна - «верхи» выбирают путь авторитарной модернизации, «низы» не склоны следовать предназначенным для них путем пассивного подчинения.

Действительно, ситуация сильно отличается, например, от 1881-го года, когда Александр III, после убийства народовольцами своего батюшки – Александра Освободителя, избрал путь консервативной модернизации, отложив введение лорис-меликовской конституции, прижав земства, усилив централизацию и русификацию. Тогда большинство населения (80%) российской империи составляли крестьяне с архаично-общинным менталитетом, а правящая элита вполне разделяла традиционное самодержавное мировоззрение. Нигилисты являлись ничтожным меньшинством.

Сегодня же в России с каждым годом прибавляется несколько миллионов пользователей Интернета, охват мобильной телефонной связью превысил (следствие наличия альтернативных операторов) 100% в Москве и довольно высок в остальных регионах. Миллионы людей ежегодно отдыхают за границей. (Не забудем также, что одной из причин скорого краха ГКЧП в августе 91-го послужило широкое распространение факсов и принтеров, с помощью которых передавались и печатались антипутчистские воззвания). В этих условиях желаемое идеологическое обеспечение Estado Novo, даже при условии тотального контроля над телевидением, становится задачей, решить которую возможно только на  условиях дискуссии с обществом, от которого власть стремительно бежит, предпочитая невнятный монолог. В 1881 году необходимости в разъяснениях не было.

Правящая элита в самозабвенном порыве осчастливливания сограждан в рамках авторитарной модернизации упорно отказывается от разъяснительной работы. Здесь мы разумеем не информационное обеспечение кампаний по монетизации льгот и т.п. новшеств, что также было бы совсем не лишним, но упорное молчание насчет целей и задач политики Кремля вообще.

Выдвигаемые популярные тезисы о вертикали власти, о неприменимости стандартов западной демократии  к российской специфике, по мысли их авторов, должны приниматься на веру, без обсуждения. По большей части так оно и происходит. Но точно так же в свое время верили в существование флогистона или в то, что низшие гады самозарождаются из грязи. Попробуем задуматься в свободное время – а что такое, собственно, вертикаль власти, существует ли нечто подобное в других странах, известен ли сей термин юридической науке? И почему бы авторам (a la г-н Богомолов из «Единой России») теории особой русской демократии не объяснить публично, что из западного опыта нам не подходит – разделение трех ветвей власти, отчетность министров перед парламентом, независимость судейских, невмешательство правительства  в работу СМИ?

Но отсутствие былой пропасти между правящей элитой и «массами» в плане образованности и вовлеченности в глобальные информационные процессы – не самое главное. Куда опаснее – очевидное расхождение между ними в культурно-политическом плане. За четырнадцать лет истории посткоммунистической России население неизбежно изменилось. Да, люди устали от хаоса и сумятицы в верхах, они хотят спокойствия и предсказуемости. Очевидно, что дух конформизма, если не сказать отчаяния и безнадежности, торжествует. Но россияне все-таки уже не те, что еще двадцать лет назад  -  перед началом горбачевской перестройки.  

Оглянемся окрест - власть уже давно десакрализована. Брежнев, Горбачев, Ельцин – все закончили свою деятельность героями анекдотов. Выборы уже вошли в привычку. Сам президент долго тянул с отменой избираемости губернаторов, ссылаясь на данные соцпросов, мол, люди – за выборы.

К 2000 году народ только-только начал приноравливаться к демократии. Возникает закономерный вопрос – стоило ли вместе с водой выплескивать дитя? Да, безусловно, родовые пороки отечественного «волеизъявления» были у всех перед глазами - подкуп избирателей, циничное невыполнение предвыборных обещаний, делегирование во власть криминалитета. Но справедливости ради стоит отметить, что именно власть имущие, сегодня столь праведные в своем гневе, несут основную ответственность за дискредитацию идеи свободных выборов. Именно они привнесли административный ресурс, проституирование и цензурирование СМИ, снятие неугодных кандидатов через манипулируемый суд. 

Сегодня власть, сосредоточив в своих руках огромные и неконтролируемые полномочия, упускает возможность понемногу передавать в руки гражданского общества функции управления хотя бы на региональном уровне, создавая тем самым оное. Нам заявляют, что гражданского общества в России нет, и потому – выборы опасны. Но, господа хорошие,  положили вы хотя бы кирпичик в его фундамент?

Избрание  губернаторов при всех изъянах являло собой механизм обратной связи с населением, вынуждая учитывать его пожелания. Можно смириться, как с временной мерой, с нынешней системой назначения губернаторов, но зачем же замахиваться на местное самоуправление? В его защиту даже у «гаранта» Конституции не нашлось слов, и он готов ликвидировать этот институт в обмен на политическую поддержку. А ведь даже в Татарстане и Башкортостане накануне «революции 13 сентября» были готовы разрешить выборы мэров, но быстро взяли свои слова обратно, увидев нерешительность Кремля в данном вопросе. Пусть бы люди учились выборной демократии на низовом уровне, имея, кстати, какой-никакой опыт, начиная с 1989 года.

Сегодня перекрыт путь к омоложению власти. Возраст среднего российского губернатора составляет 57 лет; как руководитель он сформировался еще при Брежневе. Как с таким кадровым потенциалом страна собирается догонять Португалию в постиндустриальном XXI веке? В этом смысле страна существенно уступает  Прибалтике, Украине, Грузии, где правящие элиты существенно моложе, а главное, представляют собой принципиально иной класс - динамичный и мобильный.

В конце прошлого года губернатором Псковской области был избран тридцатишестилетний Михаил Кузнецов – победив поддержанного Кремлем действующего главу, претендовавшего на третий срок.  Сегодня Кузнецов – среди главных сторонников реформы социальных льгот, в его регионе все спокойно, и Центр на него не нарадуется. Но именно благодаря выборам смог проявить себя этот человек. Отмени избрание парой месяцев ранее, и он так бы и остался в своем бизнесе.

Как теперь выявить потенциального лидера, могущего общаться с бунтующим народом? Никакой полпред не выберет его. Как выходить из кризисной ситуации, подобной башкирской? Если президент под давлением протестующей толпы  уберет губернатора, то все скажут, что президент дрогнул, сдал «своего», в противном случае он также будет нести ответственность за сохранение одиозной фигуры. Вот лишь один из примеров опасности пресловутой «вертикали власти».

Упрощая управленческую задачку на сегодня, Кремль усложняет ее на завтра. Растерянность чиновничества перед недовольными пенсионерами – свидетельство неадекватности управляющей элиты требованиям дня. Карьерный администратор не заменит карьерного политика. Кончится все может тем, что люди начнут выдвигать несистемных лидеров, играющих не по правилам. Династию Романовых погубило то, что она отдавала предпочтение премьерам типа Горемыкина. В результате им на смену пришли Керенский и Ленин.  Кто сегодня дышит в затылок безликому управленцу Горемыкину-Фрадкову?