Мэр Москвы Юрий Лужков сообщил журналистам, что бывший президент Аджарии Аслан Абашидзе живет и работает в Москве. «Абашидзе чувствует себя некомфортно и волнуется за судьбу своего народа, хотя в Москве ему созданы хорошие условия», - с горькой иронией сказал Лужков. Он намекал на то, что комфорт, созданный физическому телу Абашидзе, со всей очевидностью беспределен, но эти райские блага безразличны его политическому духу. Лужков восхищался благородной мятежностью Абашидзе. Он не исключил возможности, что Абашидзе вернется на родину, потому что «аджарский народ не смирится с подобным положением».

Когда новая грузинская власть возжелала Аджарии, Лужкова облекли высочайшим доверием и отправили с дипломатической миссией в Батуми, чтобы он, «понаехав» туда, помирил Саакашвили с Абашидзе. Результатом стало срочное перемещение Абашидзе в Москву. А Лужков приобрел имидж тайного переговорщика, плохо вяжущийся с его простодушным лицом, но оттого еще более зловещий и убедительный. Не прошло и года, как Талейран с Тверской, 13 сделал политическое заявление с глубоким подтекстом. Из слов, что Абашидзе не может уснуть, думая о родной Аджарии, легко сделать вывод: Россия  решила использовать Аслана Абашидзе в качестве так называемого имперского резерва. Стратегия не претерпела никаких изменений с начала 90-х: в этой роли уже побывали экс-министр грузинской госбезопасности Игорь Георгадзе и бывший президент Азербайджана Аяз Муталибов. Оба политика находятся в Москве и ждут своего часа. Впрочем, в том, что их час настанет, уверены только они.

Москва лишь помахивает ими перед носом правящих там режимов, как бы говоря: «Не забывайте, у нас тут есть один такой парень, который может и возглавить вашу страну в случае чего». Москве, наверное, кажется, что это делает режимы сговорчивее. Утратив, очевидно, все прочие рычаги воздействия на Тбилиси, она решила устами простодушного Лужкова напомнить распоясавшемуся Саакашвили о том, что Абашидзе живет в Москве, где ему «созданы хорошие условия», то есть находится в безопасности и ждет удобного момента.

Трудно сказать, убоится ли Саакашвили этих угрожающих намеков, поверит ли в коварный план, зреющий в головах московских политтехнологов. Политтехнологи надысь оскандалились, покрыв себя позором в ходе избирательной кампании Януковича. Москва продолжает делать ставки, но банк берет кто угодно, только не Россия. Лужков уже слетал на Украину. Результатом его переговоров стало то, что его и дирижера януковичевой избирательной кампании Глеба Павловского едва не объявили персонами нон-грата. Павловский  по крайней мере  молчал, он наемный менеджер и по определению фигура непубличная, серая. Молчал даже официальный посол РФ на Украине Черномырдин, хотя ему как раз и следовало говорить. Пушки молчали - говорили музы. Талейран Михалыч назвал происходящее на Майдане Незалежности шабашем, позабыв, что имеет дело не с незарегистрированными украинскими гастарбайтерами в Москве, а с гражданами Украины в Киеве. Украинцы оскорбились, разъярились, Лужкову припомнили десятилетней давности притязания на Севастополь, тайная дипломатическая миссия лопнула, и мэр вернулся в родную Москву, где его ждали полные надежд глаза Аслана Абашидзе.

А в Киеве остались полные надежд глаза Виктора Януковича. Говорят, кандидату-неудачнику в случае проигрыша обещан пост губернатора одной из российских областей, едва ли не Саратовской. Впрочем, не исключено, что через некоторое время Янукович приедет в Москву, к своему новому другу. Однако российские интересы на Украине это защитит не в большей степени, чем  московское сибаритство  Абашидзе обеспечивает российские интересы в Грузии. Нимало не помог России Игорь Георгадзе, а отношения с Азербайджаном удалось выстроить безо всякого участия Аяза Муталибова. По сути говоря, все эти отставные курортники ничем не отличаются от Эриха Хоннекера, бежавшего в столицу СССР, когда ГДР не стало, или  от монгольского руководителя Юмжагийна Цеденбала, уехавшего в Москву в 1984 году лечиться, да так тут и оставшегося до конца славных дней своих.

Однако благоустройство пенсионеров не есть первейшая задача региональной политики России на постсоветском пространстве. А крепким хозяйственникам, наверное, следует  оставить  тонкую  дипломатию и переквалифицироваться, наконец, в управдомы.