Теория сейчас не в почете, и в этом есть своя правда – до болтовни ли? Однако некоторый минимум соображательной способности все же нужен. Скажем, врач, который утверждал бы, что дает пациенту слабительное от ушиба руки, поскольку рука с иной частью тела составляет неделимый орган, вряд ли был бы признан выдающимся практиком. Врачи так не поступают, а вот в социальной жизни подобное случается сплошь и рядом.

Например, начиная с 1980-х гг. активно обсуждаются проблемы гражданского общества.

Есть ли оно, нет ли, надо его строить или обойдемся, является ли эта форма социальной жизни лишь данью международным приличиям, или – вещь самоважнейшая и без нее не жить… Чтобы договариваться по этим вопросам, надо бы понять, что это вообще такое – гражданское общество. Не на уровне «это когда всем хорошо», а более осмысленно.

Итак, возникло это понятие в век Просвещения и сначала обозначало то, как люди могут устроить свою жизнь сами, без обращения к абсолютистскому государству. Постепенно развиваясь, это понятие – оставаясь по-прежнему достаточно туманным – стало обозначать что-то внегосударственное, область свободного объединения людей, разного рода ассоциации, союзы, в рамках которых люди меж собой спорят, договариваются, - решают свои проблемы.

И куда эта деятельность относится? Сколько людей, столько мнений. Чтобы не делать огромных списков высказываний, обратимся только к мнению социолога Юргена Коки, специально исследовавшего эту проблему. Он говорит, что гражданское общество – это «самоорганизованное, динамичное, напряженное внутреннее пространство союзов, сетей, движений и организаций, находящихся «между» государством, экономикой и сферой частной жизни». Ладно, в социальной жизни все динамичное и напряженное, этот остаток «философского языка» пусть будет на совести автора; но где это располагается? Где находится это «между»?

Прежде всего заметим, что гражданское общество находится между реалиями, выделенными по разным принципам классификации. Скажем, шарики могут быть красные и синие, а также гладкие и шероховатые. «Между» синими и шероховатыми лежит чепуха. То же и в определении Коки: с одной стороны, существует разделение на приватную и публичную сферу жизни, и разделение общественной жизни на сферы государственно-правовую, экономическую и культурную – с другой. Что это за «между»? Почему гражданское общество определяется так странно и сложно?

Что за зверь такой, это гражданское общество?.. Чтобы представить себе это, надо вспомнить, что гражданское общество называют современной утопией, говорят, что это нечто, чего еще нет, некий идеал, к которому стремится современное общество. Если так, подумаем, как должно выглядеть «новое» в общественной жизни. Характерная черта нового – та, что новизна невнятна, она еще не определяется в четких понятиях, поскольку сама «реалия» еще не произошла.

Французская революция и Просвещение определили на века вперед то, к чему стремится человеческое общество, обозначив это лозунгом «свобода, равенство, братство». Правильно этот лозунг можно понять, если обратить внимание, что каждая из перечисленных ценностей относится к своей сфере общественной жизни.

Государственно-правовая сфера основана на принципе равенства, в ней все взрослые нормальные люди равны. Или наоборот – те решения, которые все взрослые нормальные люди могут принимать на равных основаниях, относятся к государственно-правовой жизни. Высказать эту мысль можно самым различным образом. Например, «первый среди социологов», Энтони Гидденс, говорит: «Демократия – это система, связанная с реальным соревнованием политических партий в борьбе за власть». Из этого определения легко выводятся представления о равенстве и основанной на нем государственно-правовой сфере.

Жизнь сферы культуры основана на принципе свободы. Именно сюда относятся свобода слова, свобода совести и прочие неотъемлемые свободы человека. Человек свободен в своем творчестве – он свободно творчески мыслит и выражает свои мысли. Он приходит к неким убеждениям и свободно может их придерживаться. То, что люди делают свободно, в чем они независимы друг от друга – все это относится к сфере культуры.

Особенные трудности представляет третий лозунг французской революции – братство. Он относится к экономической жизни людей. В обществе, основанном на разделении труда, каждый человек может жить только во взаимодействии с другими. Сейчас об экономической сфере предпочитают говорить, используя ключевое слово «конкуренция», но это не лучшее описание того, как происходит взаимодействие людей.

Сейчас экономическая жизнь действительно устроена на основе конкуренции, а лозунг (если хотите, утопический) французской революции гласит, что в этой сфере люди должны относиться друг к другу по-братски, помогать друг другу. Сейчас это звучит нелепо и наивно – но триста лет назад так же звучали призывы к равенству всех перед законом и требования свободы вероисповедания. Дело не в том, видим ли мы сейчас пути к осуществлению этого идеала, представляется ли нам он реальным. Идеалы – это не технические средства. Для того, чтобы идеалы работали, требуется только одно – чтобы их признавали таковыми. Если идея о том, что в экономической жизни люди должны помогать друг другу, кажется привлекательной – все, дело сделано. Остальное – техника истории.

Современная экономическая жизнь устроена таким образом, что ее удается моделировать как конкурентную борьбу одиночек, как борьбу индивидов «всех против всех». Утверждается, что благодаря механизму рынка именно такие отношения ведут к экономическому процветанию. Здесь не место спорить – да, сейчас экономическая жизнь устроена именно так. Это – то старое в обществе, что мы можем отчетливо видеть. А что здесь всходит новое?

Гражданское общество определяется как область объединения людей, область ассоциаций и союзов, где люди спорят, конфликтуют, преследуя свои интересы, но – договариваются, и именно эти результирующие договоры обеспечивают наличие всех этих союзов и ассоциаций. Это – зачатки вновь возникающего общественного устройства. Наше общество в своей государственно-правовой сфере устроено еще не до конца на принципе равенства, оно пронизано элитарными механизмами управления. И союзы, организации, относящиеся к гражданскому обществу, являются зачатками новых форм управления.

Точно так же обстоит дело в экономике. Зачатки нового существуют в ней уже сейчас, они производят в экономике то, без чего она немыслима – социальную связь, доверие. Можно сказать, что существуют прежние формы экономической жизни, которые чем дальше, тем менее будут пригодны, и они основываются на конкуренции; и нарождаются новые экономические формы взаимодействия, формой которых являются ассоциации, а содержанием – доверие и братство.

Сейчас этого еще нет. Новое не спеша проникает в нашу социальную жизнь. Далеко не решены проблемы в области государственного устройства и культурной жизни, мешающие исполнить идеалы Просвещения. В экономике новое возникает неузнанным. Гражданское общество менее всего привычно воспринимать как начатки новой экономической жизни. Обычные названия этих организаций – неправительственные – подчеркивает только их отделенность от государственной сферы. Грубо говоря, новая форма социальной жизни людей возникает, но еще не нашла адекватного места в обществе. Это показывает, какой долгий путь еще предстоит нынешним формам экономики.

И тем самым гражданское общество расположено (то самое «между») действительно в интересном месте. Оно располагается между настоящим и будущим. Прежние формы общественной жизни – подчиненная государству и ограниченная экономикой культура; основанная на эффективности и конкуренции экономика; элитарное управление, внедренное в сердцевину «общества равных», – эти старые формы пока составляют основу нашей социальной жизни. Но между ними уже возникает то новое, чему принадлежит будущее. Оно еще слабо развито. Представлено неадекватными формами, играет в нашей жизни пока еще небольшую роль. Но это – наше социальное будущее. Оно находится в «завтра».