Открывший эту черную неделю двойной подрыв самолетов не только страшная трагедия, но и весьма зловещий симптом. С точки зрения воздействия на Россию взорванные «борта» сами по себе не были и не могли быть «сокрушающим ударом». Радикальные исламские группы, совокупность которых известна как «Аль-Каеда», стремятся к надежности, проверенности технологий массового человекоубийства. Активисты джихада для достижения наибольшего эффекта стремятся максимально отработать, обкатать любые новые технические и тактические ходы.  Когда в декабре 1999 был захвачен и угнан в талибский Кандагар индийский «Боинг», мало кто обратил внимание на странное поведение террористов, перебивших пилотов, а затем самостоятельно посадивших самолет. Однако исламские радикалы с тех пор твердо знали, что выпускники авиашкол смогут выполнить задание – осуществить 11 сентября.

Велика вероятность, что и сейчас мы столкнулись с подобной «обкаткой». Что именно проверяли 24 августа – синхронизацию подрывов, способы проноса бомбы, методы контроля поведения террористок – должны выяснять спецслужбы. А выяснив – предотвратить проведение «основной операции».

Главным вопросом остается, как всегда, один – что делать? - государству, обществу, «органам», частным людям, чтобы остановить наступление радикалов.

Ясно, что сбить накал исламского экстремизма невозможно без участия самой исламской общины России. Но участие это не должно сводиться к ритуальным заявлениям о том, что «ислам несовместим с террором», и осуждению терроризма официальными лидерами исламских структур. Заявления эти годами повторяются после каждого крупного теракта и никак не влияют на умонастроения радикалов.

Что же может мотивировать российских мусульман не на словах, а на деле противодействовать экстремистам-единоверцам? Только угроза реальным интересам общины в случае продолжения терактов. До сих пор диверсионная работа радикалов никак не сказывалась на общественном весе и государственной поддержке исламских структур страны. Если же эта поддержка будет поставлена в зависимость от реального отношения общины к деятельности экстремистов, к их возможности вести проповедь в официальных мечетях и медресе, то у многих сторонников «традиционного ислама» появится серьезный стимул бороться с бандитами.

Точно с такой же позиции должны быть пересмотрены отношения России с исламским миром. Известно, что арабские лидеры имеют весьма серьезные интересы в России. Эти интересы оформляются и защищаются как раз в рамках процесса «российско-исламского сближения». 

Заставить нефтяные монархии Залива не на словах осудить терроризм, а на деле исключить любые формы нападения на Россию и на ее граждан можно только одним способом - поставить российско-арабские, российско-исламские связи в прямую зависимость от активности радикального ислама в России.

Сейчас в России много говорят о развитии  курса «на сближение с арабским  миром». Это и вправду очень важно. Только исходить надо не из экономической выгоды и не из противостояния США - все это как минимум вторично. Главное сегодня жестко увязать развитие этих отношений с вылазками радикалов.

В США за два последних года не случилось ни одного теракта в том числе и потому, что любой такой теракт больно бы ударил по конкретным интересам арабских лидеров. Если вылазки радикалов в России будут напрямую сказываться на интересах хозяев мусульманского мира,  то у них немедленно отыщутся вполне реальные средства повлиять на экстремистов.