Сейчас в начале ХХI века многие аксиомы конца века ХХ вызывают серьезные сомнения. В частности, стал совсем неочевиден прогресс в области государственного устройства. Казавшиеся несомненными представления о том, что высшим достижением цивилизации является некая обобщенная западная модель, которая с веками только совершенствуется, и ее должно просто воспроизвести, и жизнь сразу же наладится – стали вызывать определенные сомнения. После 11 сентября обнаружилось, что обобщенная модель обобщает далеко не всех и даже отнюдь не всегда работает, а непрерывный прогресс в деле государственного устройства очень даже может прерваться на регресс - безопасности ради.

России в этом смысле повезло: не было обольщения, не в чем и разочаровываться - никакой особой непрерывности у нас не наблюдалось. В ХХ веке были три разные России. До 1917 года, с 1917 по 1991 и после 1991 года. Точнее, даже больше. Сталинский СССР отличался от хрущевского и брежневского, а Россия до Октябрьского (1905 года) манифеста от той, что была после него и вплоть до Февральской революции.

Разочарование в обощенной западной модели, которой увлекались в России все девяностые годы двадцатого столетия, привело в начале нового века к проекту "Реставрация" и ностальгии по советской государственной системе. Не приспособленная ни к рыночной экономике, ни, что еще  важнее, к обществу свободных людей, ностальгия эта ничего не могла породить, кроме призраков (страшных или не очень): александровский гимн, ГТО, НВП, программа «Время» – все это совсем не то, что может служить основой для государственного устройства. Однако было время, когда Россия удваивала и утраивала ВВП. Это была эпоха настоящего строительного бума, и не только в столицах. И это была эпоха настоящего общественного бума - в газетах печатались речи адвокатов, а не только прокуроров. Страна богатела и становилась все более свободной - до неистового цветенья оставалось лишь раз вздохнуть...

Сейчас ельцинская государственная система демонтируется на наших глазах – сознательно, по воле власти, или сама собой, по воле истории - вопрос отдельный. Мы говорим о верховенстве закона, но по большому счету пока решительно не понимаем, какого именно. Возможно, чтобы идти дальше, пришла пора двинуться, но не назад в СССР, а вперед, к России 1906 года.  К той самой либеральной империи, о которой говорил Чубайс  в перспективе ближайших пятидесяти лет.