Вчерашнего дня в Государственной Думе случилось необыкновенное происшествие. В коридорах ее были развешаны рекламные плакаты, изображающие очень красивых мужчин в очень красивых костюмах. Совершеннейшим Аrmani или Ermenegildo Zegna были эти костюмы. Приблизившись на минимальное расстояние, можно было с приятным удивлением обнаружить, что прекрасная Италия произведена на Псковской швейной фабрике, и произведена с лоском и шиком, ибо вывешенные тут же на вешалочках образцы (кои в избыточном, оптовом количестве наблюдались в подвальном этаже здания в Охотном ряду) были снабжены столь же изысканными, по-иностранному написанными бирками. Цена великолепия была при том совершенно псковской, и некоторые депутаты поднимались в лифтах с объемными пакетами, кивая на них подбородками и произнося: «Две тыщи рублей всего».

В зале заседаний тем временем выступал независимый депутат Федулов. Ни с того ни с сего возвысив голос свой до трагической ноты, он предложил упразднить думскую комиссию по этике на следующих основаниях: «Президента вовсю оскорбляют, - сказал депутат, - а в комиссию вызывают Слиску, Володина, в то время как Зюганов сидит под коммунистами, он политическая проститутка номер один в России. Комиссия по этике занимается блядством…» После этого слова спикер Селезнев, сохраняя внешнее спокойствие, звякнул в колокольчик и лишил депутата Федулова всякого слова, а точнее, следуя неповоротливому регламенту, предложил Думе лишить. Но дальнейшие события продемонстрировали, что Думе вообще не очень-то нужны любые слова, ибо депутат Шандыбин, улыбаясь, как парень, предвкушающий танцы в сельском клубе, приблизился к Федулову и ударил того кулаком. «Не надо его трогать, Василий Иванович, вы же его задавите», - арбитражным голосом произнес Селезнев. Однако гладиаторы уже вступили в борьбу и молча ее продолжили: Федулов тащил Шандыбина за галстук, Шандыбин норовил ухватить Федулова за кадык. В какой-то момент опомнилась фракция ЛДПР – абсолютный чемпион по парламентским дебатам подобного рода – и приняла участие в поединке на стороне Федулова. Исполин Шандыбин был обуздан. Заседание палаты возобновилось в новом режиме, но Федулова все-таки лишили слова на текущий день. Покидая зал заседаний, он пообещал откусить Шандыбину нос.

Водворилось спокойствие. Названная политической проституткой и отмщенная Шандыбиным фракция КПРФ оказалась в лучшем положении, чем комиссия по этике, обвиненная в проституции непрофитной и никем не отмщенная. Слово взял депутат Сергей Адамович Ковалев, но вместо того, чтобы защитить комиссию, обрушился на нее с новыми обвинениями, сказав, что это хамски раболепный орган. Все взоры обратились на председателя злосчастной комиссии г-жу Стрельченко, сохранявшую гранитное спокойствие. Не выдержав такого унижения слабого пола, вице-спикер Жириновский назвал Ковалева политическим преступником, по которому плачут прокуратура и МВД. Вице-спикер Лукин попросил депутатов не обижать комиссию по этике и немедленно обидел самих депутатов, назвав их высказывания «поносом сознания».

Геннадий Селезнев, до сего момента в состоянии, казалось, транса наблюдавший за происходящим, отключил депутатские микрофоны, и жизнь превратилась в немое кино, а потом снова в жизнь, потому что вместо бедного квартала на окраине Рима взору предстали жестикулирующие русские сеньоры во всамделишных Armani и Brioni. К тому же они отлично обошлись и без микрофонов. Громче всех кричал Алексей Митрофанов, требуя введения института думских приставов, после чего перепалка скукожилась и увяла – коллеги, очевидно, расслышали не все слова Митрофанова и подумали, что он требует немедленно ввести самих приставов, а не их институт.

Перешли к обсуждению повестки дня. Обсуждение вышло не в пример скучным. Председатель комиссии по этике г-жа Стрельченко, поняв, что ничего интересного больше не будет, вышла к журналистам. На все вопросы она отвечала, что комиссия сделает выводы и примет меры. Журналисты стали понимать: четыреста сорок с лишним политических проституток, государственных преступников и раболепных хамов способны признаваться в этом лишь друг другу.

Но потом выяснилось, что крепче всего объединяет этих дам и господ. Просто так уж случается, что люди, подолгу и постоянно находящиеся в обществе друг друга и занятые одним делом, становятся семьей в совершенно итальянском смысле этого слова и даже во всех итальянских смыслах этого слова – и в неореалистическом, и во фрэнсис-форд-копполовском. Благородство подобных союзов вовсе не исключает, а скорее подразумевает периодические скандалы в благородном семействе, никак не отражающиеся, впрочем, на нерушимости внутрисемейных связей. Посему очевидец, носившийся по коридорам нижней палаты с выпученными глазами и рассказывавший, как он видел Шандыбина с Федуловым обнимавшихся после драки и целовавшихся в кулуарах, удивил этим эксклюзивом лишь работников Псковской швейной фабрики, предлагавших депутатам свой собственный, шерстяной с вискозой, эксклюзив.