GlobalRus.ru
Раздел: Комментарии
Имя документа: "Мы никого не провоцируем, мы противостоим мракобесию"
Дата: 04.02.2003
Адрес страницы: http://www.globalrus.ru/comments/131979/
"Мы никого не провоцируем, мы противостоим мракобесию"

Интервью Марата Гельмана и комментарий к нему Юлии Любимовой

4 февраля в галерее Гельмана открывается выставка Авдея Тер-Оганяна. После известной акции с рубкой объектов-«икон» на Арт-Москве в 1998 году художник был вынужден эмигрировать. Вы уже выставляли работы Авдея сходной тематики где-то весной 99 года.  А 18 января этого года на выставке "Осторожно, религия!" в центре Сахарова случился погром, учиненный некими верующими жителями Москвы и Подмосковья. Хотя новые работы Тер-Оганяна явно другого плана, не будет ли выставка восприниматься как провокационная?

Вначале, если позволите, прокомментирую вашу подводку. Выставка в 1998 была не "сходной тематики". Хотя мы ее организовали в день суда как поддержку Авдею. Тогда же в галерею приходили ряженные, угрожали, что убъют Авдея и всех, кто его поддерживает. Угрозы кончились тем, что, увидев у меня в кабинете работу Тани Антошиной «Юпитер», в которой она изобразила Бога-Быка в виде художника Кулика с рожками, они заголосили свят-свят-свят и ушли...

С горечью думаю о необходимости тратиться на охрану галереи, но ничего не поделаешь. Думаю, что ребята, разрушившие работы в Сахаровском центре не верующие, а МРАКОБЕСЫ. И без выставки Авдея моя галерея им никогда не нравилась. Впрочем, как и они мне.

Выставка запланирована давно и состоится. Никаких изменений, кроме одного - наличия охраны. Мы никого не провоцируем, мы противостоим мракобесию, которое, увы, становится нормой. И не только эти юноши символизируют его или другие "идущие вместе" сжигать книги Сорокина, но и вполне приличные члены жюри, давшие прохановскому «Гексогену» литературную премию. И Рукавишников-старший, решивший вслед за Церетели доказать москвичам, что "размер имеет значение", но уже на Патриарших прудах.

Как изменился   -  по сравнению с 90-ми  -  интеллектуальный статус провокации?

11 сентября, конечно же, поставило под сомнение радикальные практики. Кстати, многие работы, если не большинство, на этой выставке были сделаны еще до 11 сентября. Вообще, надо сказать, что и сама выставка "Осторожно, религия!" и реакция на нее - из прошлого тысячелетия. Ведь 11 сентября показало истинного ЧУЖОГО. Война цивилизаций уже началась, а мы спорим, кто правильно или неправильно изображает Христа.

Не кажется ли вам, что сейчас «провокация» используется как коммерческая технология (PR, реклама и т.д.) и уже не может рассматриваться как актуальный инструмент художественной практики?

Используется. Все, что когда-то было искусством, становится коммерцией. Используется для интерьеров, для рекламных плакатов, для промоушен-акций, для дизайна мебели. Но только обобщать не следует. Что конкретно вам кажется рекламной акцией? Думаете, Сорокин или Иванов наняли "Идущих вместе"? Или Швыдкой нанял Глазунова и Распутина?..

Можно ли описать различие ситуаций таким образом: в 90-е годы художники провоцировали социум, но лишь в редких случаях получали какой-либо отклик, сейчас же реакция неожиданно возникает тогда, когда сами художники ее не ждут, не собираясь, собственно,  никого провоцировать?

Это самое интересное в этой истории. Бренер терроризировал художественную общественность, так же, как и эти молодые люди. Краской доллары рисовал, стекла бил. Писал прокламации… Если угодно, такая параллель. В 90-е годы актер играл фашистов, а вчера с криками «Фашист!» его реально убили на улице. Общество должно научиться различать искусство и жизнь. Мы же Броневого не ненавидим за то, что он играл Мюллера. Не все, что воплощено в искусстве – есть позиция. Более того, художник, даже талантливый, не есть моральный авторитет, т.е.  человек, чья моральная позиция так уж важнее позиции тетки в очереди. Но, если ему удается зафиксировать что-то реально существующее в обществе, это ценно.

Место проведения выставки было весьма характерным - мемориал диссидентской культуры, центр им. Сахарова. Современное искусство (точнее, его советский период) иногда называют нонконформистским. Сейчас, в эпизоде с  погромом выставки,  разыгрывается сходная ситуация…

Я бы еще жестче сформулировал. Спонсор музея Сахарова (видимо, имеется ввиду Б.Березовский. - АП) пытается создать оппозицию, т.е. политическую силу, а не из кого… И тогда естественным образом ИНАКОМЫСЛИЕ занимает нишу отсутствующей оппозиции, как это было во времена диссидентства. Оппозиция действует, диссиденты инакомыслят. Утрированно, но, по сути, понятно.

Возможно ли возобновление нонконформистского пафоса в нынешних условиях, или же художники должны искать другие способы диалога с обществом?

Художники должны искать? А по-моему,  это их нашли. Растерялись в отсутствии врага (коммунисты - не страшно, Америка - друзья не разлей вода...). Одни нашли гомосексуалистов, другие художников...

Какая стратегия поведения была бы здесь, на ваш взгляд,  наиболее уместной? 

Надо довести суд до конца. Я думаю,  что Авдей зря уехал тогда… Хотя такие вещи каждый решает для себя, но я думаю, этот суд можно было использовать, чтобы объяснить обществу что-то про современное искусство, про 21 век. Россия не должна быть страной мракобесов.

Организаторы выставки в Сахаровском (ее концепция была довольно расплывчатой) могли предположить, что за этим последует... Этот эпизод как-то стимулирует арт-сообщество или же он говорит о его непрофессионализме?

Увы. Концепция нулевая. Я бы мог много и умно говорить, как все плохо с точки зрения искусства, но в данной ситуации я, конечно же, на их стороне. Так было и с Авдеевым проектом в Манеже. Я был против. Но после такой реакции без минуты сомнения стал на сторону Авдея.

Намерены ли вы каким-либо образом реагировать на ситуацию?

Я,  честно говоря, отошел от художественной жизни и уже третий год занят и увлечен другим. Но последнее время что-то слишком много меня стали совестить - мол, такое творится… Так что придется реагировать.

Интервью брал Алексей Пензин

 

Все, что говорит в интервью Гельман, вполне разумно и логично. Он решил тряхнуть стариной, оживить свою репутацию галериста, а заодно и напомнить бывшим коллегам по цеху, что он не чужой им, что он с ними не только душой, но и делом. Дело это - реабилитировать Авдея Тер-Оганяна, представив его "поздние работы", в которых уже нет того кощунства, которое прославило автора. В общем, никаких провокаций, одна борьба с мракобесием.

Нет никаких оснований демонизировать Гельмана, однако считать его круглым идиотом оснований тоже не много. Выставки существуют не в тщательно дозированных интервью, не в выверенных, как в аптеке, умозаключениях, а во времени и в пространстве. Здесь, в России, и сейчас, после скандала на выставке "Осторожно, религия!", устраивать показ произведений Тер-Оганяна это именно вызов и, конечно же, провокация. Понятно, что любые экспозиции готовятся загодя, понятно, что в них вкладываются силы и деньги, понятно, что жаль отменять вернисаж. Но не отменить его невозможно.

Гельман сам вспомнил 11 сентября - хороший в самом деле пример, достойный всяческого развития. Представим, что некий американский продюсер снял фильм о том, как благородны и честны исламские террористы, они только немного запутались, но в общем - парни хорошие. Снял давно, кино вообще долго снимается. В фильм были вложены миллионы, он уже смонтирован, и премьера назначена на 14 сентября 2001 года. Да можно и без террористов.  Рядовой фильм-катастрофу с эффектно падающими бутафорскими небоскребами некстати, наверное, показывать ни 12, ни 30 сентября. Неловкость выйдет.

Не нравится этот пример, кажется исключением, а значит, натяжкой? -  возьмем другой, более нам близкий. Представим себе, что после истории с Татьяной Сапуновой в городе N на обочине шоссе появляется плакат соответствующего содержания. Да, собственно, и представлять не надо, именно это и случилось, почти каждый день новостные ленты сообщали о плакатах и муляжах. На таком фоне стало казаться, что за обычными надписями на заборах скрываются взрывные устройства. Иными словами, даже если в новых работах Тер-Оганяна нет никакого кощунства, после истории в Центре Сахарова оно обязательно обнаружится. И Гельман вместо того, чтобы реабилитировать художника, только усугубит обвинение против него.  

Остается одна борьба с мракобесием. Но и тут не понятно, зачем делать выставку Тер-Оганяна. Чтобы оно, слава Богу, пока почти отсутствующее, наконец, явилось и показало себя во всей красе? Чтобы было кого и что клеймить позором, чтобы было с кем бороться и от чего страдать?

Впрочем, Гельман говорит в интервью все разумно и логично. Не придерешься. Только традиционное приглашение на выставку - приходите, будет интересно - звучит теперь не вполне тривиально. Так и ждешь, что секретарша добавит: а если повезет, то можете застать и погром, увидите настоящих православных мракобесов, правда, не пожалеете!

Юлия Любимова

Ежедневный аналитический журнал GlobalRus.ru ©2024.
При перепечатке и цитировании ссылка обязательна.