У каждого народа есть своя ахиллесова пята – он непременно чем-то обделен. Немцам, скажем, не хватает легкости мысли, французам, напротив, некоторой усидчивости. Итальянцы обделены покоем, финны – быстротой реакции. Это все, понятно, примерные прикидки самого общего свойства. Но в целом многое объясняющие. В истории и так, на бытовом уровне. Разве ж, например, развелась  бы такая банда леваков во Франции, если б у французов было бы время сесть и подумать? Точнее, не время, а достаточно тяжести в одном месте? Которым сидят, а не которым думают. Но это все – в сторону: пусть французских социалистов французский народ кормит. Не наше это дело.

Вопрос в другом: чем, если принять эту теорию за верную, обделены мы? И что из нашей недостаточности проистекает?

Сразу так и не скажешь – насчет сесть подумать один Лев Толстой чего стоит, насчет попрыгать – целый выводок Бальмонтов. Насчет несуетности стоит вспомнить Бориса Николаича, по поводу обратного – Борис Ефимыч непременно катит в глаза. Народ мы довольно универсальный. Сбалансированный, как сказали бы поклонники компьютерных игр.

Но одной вещи у нас точно нет: мы лишены слуха. Нет-нет. Для начала метафорическую сторону мы уберем: народ наш лишен самого банального музыкального слуха. И не надо тыкать в нос Чайковским и Скрябиным. Чайковского прогрессивная отечественная критика ругала за низкопоклонство перед Западом, Скрябин и вовсе был занят поисками Абсолюта, ради чего писал безмерной длины трактаты, объясняющие каждую свою ноту. То есть все какие-то немузыкальные сопутствующие элементы даже вокруг бесспорных музыкантов. И анекдот есть про Петра Ильича, что, мол, он, конечно, гомосексуалист, но любим мы его не только за это. Но – довольно: дела давно минувших дней. Далеко уведут. В конце концов, Бетховен за крестьянскими девками гонялся. Тоже тот еще был фрукт.

Возьмем наш народ в нынешнем его состоянии – состоянии полного раскрепощения вплоть до цыган в собственном бассейне и Анжелики Варум в сопровождении Эла ди Меолы. То есть, поп-культура прет как через дымоход, и никто ей не мешает. Бери да радуйся. Не тут-то было.

Вы никогда не пробовали читать отечественную музыкальную прессу? Она замечательна одним свои качеством: она не занимается описанием музыки. Она занимается ее каталогизаторством. «Этот похож на того, а у того музыка прям как у Шопена, только без рояля, а на пиле». За это музыкальную прессу принято ругать. Помилуйте – а ну как вам напишут про политональные наложения у Бриттена? Или расскажут структуру композиции «Зайка моя»? Проделайте простой мысленный эксперимент: вы в состоянии представить, закрыв глаза, звук виброфона, по-прежнему – видно, из какой-то застенчивости – в широких кругах именуемого металлофоном? Вообразите себе, что пресса вам даст не каталог с похожими именами, а такой пассаж: «Как бы то ни было, его сольный дебютный альбом – перепродюсированный китч, и лишь песня «Whistle Down The Wind» адекватна затратам из-за звуков безладового баса, сияющей медной секции и фокс-джазового аромата». В данном случае – неважно, о ком идет речь (отрывок взят наугад из первого попавшегося номера британского музыкального журнала Q). Вы в состоянии вообразить себе, что это за музыка, по такому описанию? Вы представляете себе, как звучит безладовый бас? Ну, вот то-то.

И ведь этот вышеприведенный отрывок – не для студентов джазового отделения консерватории написан. А для такой шантрапы, увидев которую у нас на улице, особо нервные люди точно начали бы прятаться. Для тамошней молодежи, короче. Которая поп-корн, Стивен Спилберг, поголовная безграмотность и никакой духовности. А вот как звучит безладовый бас – знает вся. Хоть тресни.

Можем не лезть в такие дебри – послушайте нашу толпу на стадионе или рок-концерте и сравните ее с тамошней. Я помню, как мы в шестом классе всем классом ревели на уроках патриотизма про Союз нерушимый. Преподавательница музыки плакала и нюхала какие-то флаконы. Так вот, и до сих пор на отечественных стадионах и рок-концертах все попытки толпы слить свои сердца и голоса в сияющем хоре заканчиваются этим самым ревом солдат, идущих в штыковую. Половина не знает слов – но она даже и мычать не может правильно. Я помню – когда к нам привезли впервые фильм «Queen в Будапеште», вся наша общественность была взволнована тем, как это зал подпевает Фредди Меркьюри нота в ноту. А Будапешт – это, между прочим, не столица свободного мира. Там в то время даже генсеки еще водились.  

Ладно, долой попсу: скажут еще – какие песни, такие и подпеватели. Я беседовал неоднократно с профессиональными музыковедами – и по работе, и просто так. Может, они все плохие музыковеды были, не знаю. Но одного непременно просили заткнуться, если он пытался исполнить вчера понравившийся ему в Консерватории отрывок. Иногда он даже пробовал петь Вагнера, и его за это били. Но он был из лучших. Прочие не поют: там другая беда. «Не надо трогать «Семена Котко». Там музыка прекрасная». Какая, спрашиваю я. Громкая, тихая, тональная, атональная, ариозо там, речитативы – что? «Ах, оставьте, - махали мне рукой. – Не надо разбирать музыку. Ее надо просто любить». Вообразите – человека государство учило строить дом. Чертить проект, считать его, спецификации какие-то приводить. И вот он приходит на стройку и заявляет: «Ах, не надо всей этой рутины. Вот тут мы поставим бельведер. А вот там у нас вереницей балконы пойдут, балконы! И подземный гараж под этой красотой нароем!» Причем стоит он, надо заметить по его подошвам, на песке и кроме балконов больше ни о чем слышать не желает. Будут такого архитектора держать хоть в одной конторе? То-то и оно. А музыковедов держат. Эту старую школу, которая считала, что фразы «Красота спасет мир» и «Красота – это страшная сила» являются единственным эстетическим критерием происходящего, и музыку надо слушать сердцем, а уж никак не ушами и ни, упаси Боже, головой.

Потом, есть еще отдельное стадо под названием «Настоящие Русские Рок-Музыканты». У этих – своя беда: ни один из них не слышит, что музыку, которую он сочиняет, уже давно перестали играть во всем мире потому, что за эти три аккорда, как за рубль когда-то, уже в морду дают. Ни один из них попутно не слышит, что такую же музыку играют все его коллеги по Настоящему Русскому Року. Ну просто один в  один. Не стоит обвинять никого в плагиате: они реально НЕ СЛЫШАТ. Это не шутка. Это правда. Такая же чугунная, как и сам Настоящий Русский Рок.

Мы не умеем петь, не умеем подпевать. Русская посиделка с песнями способна убить любого немца безо всякой водки. Особенно страшно хоровое пение: кажется, что дирижирует русским народом Вий. Причем с закрытыми глазами, чтобы самому не видеть этот ужас. Хорошо если какой хохол в компании попадется, а если нет? 

Тут, собственно, вариантов два: либо смириться и особенно не переживать, либо вместо полового воспитания и предмета «Москвоведение» имени Зураба Константиновича вводить обязательные уроки музыки. И не те, что каждый из нас помнит по школе, а настоящие, чтоб линейкой по пальцам и вообще все как в английских фильмах про закрытые частные школы.