Мособлсуд приговорил убийц внука председателя Совета директоров "Лукойла" - Александра Панакова и его невесты, дочери декана факультета социологии МГУ - Марии Добреньковой. Самое строгое наказание - 21 год лишения свободы - суд назначил подсудимому Таиру Джафарову, который жестоко избивал Марию Добренькову молотком и прикончил девушку выстрелом в голову. Владимир Лосев, расправившийся с Александром Панаковым из пистолета, получил по приговору суда 20 лет. Такое же наказание суд назначил подсудимому Игорю Махову. На 18 лет осужден подсудимый Василий Чувашов. Студент юридического факультета института нефти и газа Александр Панаков и учившаяся на юридическом факультете МГУ Мария Добренькова были убиты в ночь на 29 ноября 2001 года в деревне Говорово Ленинского района Подмосковья.

Дело это стало знаменитым благодаря кампании за введение смертной казни, которую развернул отец погибшей. Декан написал письмо президенту с требованием ввести смертную казнь. Это обращение поддержали его коллеги профессоры МГУ, а также ряд общественных деятелей и организаций. Вышла хоть и недолгая, но обширная общественная дискуссия, в которой у противников смертной казни был мощный аргумент -  неутешное горе отца, потерявшего дочь. Противники смертной казни говорили, что эшафот не вернет Добренькову дочь, что жажда мести - чувство понятное для частного человека, но для государства - не годящееся. А еще они говорили, что отмена смертной казни не есть помилование, не есть форма прощения или снисхождения.

20 лет - срок немалый. Однако за такие чудовищные преступления (а любое умышленное убийство человека без смягчающих обстоятельств есть чудовищное преступление) 20 лет мало. Безусловно, удерживает преступника не столько строгость, сколько неотвратимость наказания. Убийцы внука топ-менеджера «Лукойла» были уверены, что не будет вообще никакого наказания, ибо не знали, "на кого подняли руку"; будь у них серьезные основания выбирать между "Лексусом" и 20 годами в колонии строгого режима – выбор, скорее всего, был бы очевиден. Но "не столько" строгость - не значит вообще не строгость. 20 лет в колонии строгого режима - тяжело, но возможно и представимо. Пожизненное же заключение в камере если и представимо, то как нечто ужасное и невозможное. Более того, у правосудия, кроме "профилактической", есть еще и функция возмездия: воздаяние за преступление должно быть адекватно самому преступлению. Собственно, это соображение есть главный аргумент сторонников смертной казни. Но адекватность не значит уподобление. Пожизненное заключение в тюрьме - наказание вполне сопоставимое и по устрашающему эффекту и по адекватности самым чудовищным преступлениям.

Впрочем, не стоит винить судей за слишком мягкий приговор. Система наказания при смертной казни и без нее - две большие разницы. Наш уголовный кодекс, несмотря на все реформы, все еще исходит из наличия смертной казни и в итоге провоцирует постоянные апелляции к отмене моратория. Мораторий действительно нужно отменить, но вместе с ним отменить следует и смертную казнь, после чего перестроить УК так, чтобы он никак не соотносился со смертной казнью и позволял выносить убийцам приговоры, адекватные их злодеяниям.

Возможно, и в этом новом уголовном кодексе без смертной казни убийц Добреньковой ждали бы те же 20 лет, а пожизненное приберегли бы для Бараевых и им подобных. Возможно, но это все отдельный вопрос, вопрос о приоритетах правосудия, который ровно так же встал бы и при наличии смертной казни, только оснований для жестоких приговоров убийцам было бы еще меньше. Главным санитарным врачам или видным губернаторам может прийти в голову что угодно, но отправлять на эшафот наркоторговца или бытового убийцу и суду и составителям УК будет куда как не просто. А вот послать их в тюрьму, где они проведут остаток дней своих, не так экстраординарно и вполне обсуждаемо.