Прошедшее при большом скоплении журналистов и представителей прочих надзорных инстанций торжественное уничтожение четырех ракет «Аль-Самуд» всколыхнуло мир. Воодушевленный этой демонстрацией пацифизма Колин Пауэлл посулил не торопить ООН с новой резолюцией по иракскому вопросу, а инспекторов - с поисками вещдоков. За те же деньги стали наливать на каплю больше нефти. Правильная гипербола курса  доллара исказилась неожиданным ухабчиком. Мир наконец смог вздохнуть спокойно: война отступила - хоть на час, на день, на неделю очередных иллюзий: длительность передышки - вопрос тридесятый.

Кроме шуток - направление микроскопических колебаний курсов и котировок наглядно демонстрирует, чем обернется приверженность Саддама Хуcсейна делу мира для России, с экономической точки зрения. А именно: - ночным кошмаром правительства, смотреть который (в качестве основных действующих лиц или статистов без реплик) будем мы все, - падением цен на нефть. Прощай, сферхпрофицит бюджета, прощай, стабилизационный жирок; до свидания, планы затопления Америки российской нефтью; привет, очереди за «шенгеном» (а мы уж, было поверили, что больше не увидимся); снова прощай, историческая миссия голубя мира между западом и Западом...

Противоположный вариант развития событий - американский блицкриг; толпы ошалевших от свободы слова и демократии иракцев на улицах Багдада; Хуcсейн, дающий показания Карле дель Понте, - ничем для нас не лучше. Все едино, придется вернуться в политические границы 2001-2002 года, когда нашу ядерную державу, с ее передовыми темпами роста ВНП и регулярно повышающимися кредитными рейтингами, уже давно не боялись, но и за свою не считали. Так, богатеющая Верхняя Вольта, с ракетами и правом «вето» в Совбезе ООН, которым можно пренебречь ценой реструктуризации долгов какому-нибудь международному клубу по интересам.

Ну ладно, губы закатаем, благо свыкнуться с новым для себя статусом завидной невесты еще как следует не успели. Неприятно все это, ужас, но не ужас-ужас-ужас-ужас, как говорит один мой друг. Ужас в четвертой степени еще впереди. С другом этим мы недавно спорили о том, чью сторону следует занять России в назревающей войне Запада с Востоком, то есть, простите, войсковой операции по демилитаризации дворцов Хусcейна.

Друг был «за», то есть за Америку, я - «против», то есть против смотра строя и песни американских GI в Персидском заливе как такового. Он говорил, что другого пути у нас нет. Я возражал, что тогда лучше «сомневаться» до последнего - утро мира мудренее сумерек богов. Вон как сейчас наша краля нарасхват - одни претенденты гнут «ось зла» так, чтобы она прошла через Чечню, другие обещают взломать восточные границы Шенгена обетованного. Чем плохо?

Подумав, я понял, чем (а тогда в голову не пришло) - последствиями, тем, что случится потом. Трагедией или хэппи-эндом обернутся иракские гастроли Пентагона, новая постановка не за горами. Выпавший из рук покойного СССР и подхваченный США свиток с мантрой «Мы за дело мира!» не может долго находиться в одной точке земного шара. От долгого чтения мантры у аборигенов срывает крышу, а руки тянутся к оружию. Освободители получают все больше пуль в спину от освобожденных; Конгресс все чаще вручает «Пурпурное сердце» вдовам, а не героям; все больше американских флагов CNN показывает на фоне гробов, а не свободного неба далекой страны, которую мало кто из американцев найдет на карте.

Однако, шоу должно продолжаться, причем, по меткому определению Артема Рондарева, «внахлест». Уже в недалеком будущем инспектора ООН снова начнут где-то выворачивать дамские сумочки в поисках баллонищ с перцовым газом, вламываться в больницы с надеждой найти склад ртутных термометров, фотографировать подозрительные бензовозы, возможно, перевозящие дихлофос.

Отправится ли экспедиционный корпус Рамсфелда в Желтое море или лишь сместит прицелы на другой берег Персидского залива, не так важно. И в Иране, и в Северной Корее американские амбиции лоб в лоб столкнутся с российскими, и тогда о манкировании выгодными партиями придется забыть. Причем, если в борьбе за мирное иранское небо на стороне России окажется проарабская Европа, то отстаивать право друга Кима на самоопределение придется в одиночестве.

Вроде, очевидный сценарий, но мы все чего-то ждем, на что-то надеемся. То ли на не видимую миру сверхдержавность, то ли на постоянство политических ухажеров, то ли на свою счастливую звезду Авось. Мало синицы в руке, мало 30 долларов за баррель, мало регулярных визитов сватов с подарками. Остановись мгновенье, ты прекрасно! Но время продолжает свой бег, льстивые претенденты становятся безразличными зрителями или того хуже, и про вчерашнюю светскую львицу начинают говорить в прошедшем времени «Да, в свое время она блистала! Такие партии ей предлагались - любая бы пошла, но не она - горда была-с». И так далее в past perfect без иллюзий на continuous.