Что ж он? Ужели подражанье,

Ничтожный призрак, иль еще

Москвич в Гарольдовом плаще,

Чужих причуд истолкованье,

Слов модных полный лексикон?..

Уж не пародия ли он?

А. Пушкин

Со многим из того, что сказано серафимовцами, хочется не спорить, а горячо соглашаться. Действительно, есть у сегодняшней России предпосылки и шансы для прорыва, и главное препятствие для него – недееспособность и пораженчество нынешней элиты, и пора, наконец, от болтовни о пустяках переходить к серьезному разговору о деле. И для того всем толковым и благонамеренным людям отбросить несущественные на сей момент расхождения, а искать возможностей «сопряжения», взаимоприемлемой площадки для совместных действий. Все правда. А то обстоятельство, что мирские имена «серафимов» - из самых заметных и весомых у нас, позволяет думать, что им-то и будет дано контуры такой площадки очертить. Название ей, во всяком случае, серафимовцами уже предложено: консерватизм.

Но если чистый либерализм по природе своей космополитичен – либерал, он всюду либерал, - то слово «консерватизм» требует национального уточнения. Коль скоро в нашем случае речь идет о консерватизме российском, а целью заявлен мощный рывок вперед, то, очевидно, нам собираются представить специфически (или хотя бы преимущественно) российские способы осуществлять такой рывок. Но вот первая же фраза серафимовского манифеста: «Почему Россия остается экономически – а значит, и политически – несостоятельной страной?». «Экономоцентризм» серафимовских документов вообще бросается в глаза. Не забыли еще про базис и надстройку? Дальше, правда, в манифесте все-таки говорится о подъеме «идейного производства» как необходимом условии роста экономического. Но на кого вся надежда в этом деле? На «слой предпринимателей». Бытие ведь определяет сознание, не так ли?

Остальные же ныне живущие российские граждане в большинстве своем объявляются никак не пригодными к «идеальной демократии», то есть той, при которой они и впрямь собственным свободным волеизъявлением выбирали бы себе власть. Одна мысль об этом, по словам А. Привалова в «Эксперте», у всякого здравомыслящего человека должна вызывать ужас. Должна признаться, я таких чувств не  испытываю. Напомню, если кто забыл: за последние пятнадцать лет наши соотечественники (и отнюдь не только «слой предпринимателей») всякий раз, когда от них требовалось действительно важное решение, поступали ответственно и разумно. Это благодаря им мы не вернулись к коммунизму, не разыграли ни румынского, ни югославского сценария. А когда им  предлагают имитацию выбора и открытое манипулирование, они отвечают тоже вполне адекватно – неявкой и высоким процентом голосования «против всех». Так что высокомерный взгляд на сограждан как на несмышленых детей, нуждающихся в опеке и острастке, в сущности, как на политических недочеловеков, давайте оставим той самой нашей беспомощной, неконкурентоспособной элите, которой больше нечем обосновывать свое пребывание у власти. А если такой взгляд справедлив, то о каком «воскресении России» можно говорить?

Но на это как раз у  серафимовцев есть конкретный ответ. Предлагается демократия особого вида, «управляемая» - либо дополненная «хомяковским шунтированием» (М. Соколов). То есть сословно-корпоративным представительством, напрямую связывающим «царя»  с «почвой». Но если целью остается бурный экономический рост, то даже в чистом виде подобный тип политического устройства – будь то Земский собор или Генеральные Штаты – трудно назвать эффективным фактором роста. А поскольку предполагается обычную, выборную демократию не отменять (почему, собственно? От людей, что ли, стыдно?), а только выстроить рядом с ней параллельное образование, - то-то прибавится порядку у нас в отечестве, когда дублироваться функции будут не только в исполнительной, но  и в представительной власти.

И не одна демократическая электоральная процедура кажется серафимовцам негодной в наших условиях. Процедура судебная им также претит, по крайней мере, когда речь идет о выражении религиозных чувств. Тут лучше не пускаться в прения с хитроумными адвокатами, а по зову сердца дрекольем разбираться  с богохульниками.

Скажите, положа руку на сердце: ничего вам не напоминает политический расизм вкупе с готовностью ставить на верные инстинкты масс, а не на лукавые мудрствования умников?

А вот и лозунг российского консерватизма по-серафимовски: «Мой дом – моя крепость». То есть классический девиз британского индивидуализма. А как   же общинность и соборность? А без общинности и соборности какое же православие? А без православия – какой же русский консерватизм?

И вообще: как собираются серафимовцы совмещать такие, по их же словам, необходимые для национального подъема вещи, как соревновательность, приверженность высоким потребительским  стандартам, жесткое отстаивание своих прав собственника, энергичное самоутверждение, - как они собираются все это совместить  с кенотическим, смиренным, созерцательным, аскетическим идеалом православия?

Да, конечно, это идеал, а не повседневная практика. Но хотя бы направление движения он указывает? И  разве не в этом идеале видит сама Православная Церковь  свое отличие от обмирщенных и модернизированных западных конфессий? Так как же он будет сопрягаться с программой серафимовцев? Ответа мы пока от них не слышим.

В результате от предложенной серафимовцами картинки пока что веет скорее нервическими постмодернистскими играми, чем добротным, спокойным консерватизмом.

Но иного, наверное, и быть не могло. Откуда взяться подлинному, живому, органическому консерватизму в стране, где естественная традиция была прервана так грубо, жестко и бесповоротно, как в никакой другой? Даже реставрация невозможна, можно только конструировать заново, со всеми неизбежными при этом погрешностями вкуса, стиля и содержания. Кадетские корпуса, дворянские собрания, институты благородных девиц. Теперь еще – и консервативный новодел.

Впрочем, в конце концов, это всего лишь присказка, начальные задористые декларации. Это пока что все та же бесплодная война ярлыков, от которой наши герои стараются уйти. Если за ней и вправду последуют серьезные деловые разработки, этот предварительный святочный машкерад покажется вполне приемлемой ценой и забудется скоро. Если же все так и ограничится снобистской словесной бурей в стакане столичной тусовочной воды и очередным фуршетом за счет аглицкого короля, значит, нам явились не новые люди, а всего лишь еще одно новообразование внутри все той же исчерпавшей  себя элиты. И весь  интерес этой затеи сведется к гаданью, как аглицкого короля звать – и какой ему от того профит.

Это было бы очень жаль.