Предвыборное полуторалетие в России началось в строгом соответствии с законами бытового календаря: в аккурат после завершения празднования Старого Нового года публике был явлен один из самых необычных политдокументов последнего времени - манифест Серафимовского клуба. Необычность эта была оценена по достоинству, во всяком случае, в рунете, где несть числа поклонникам М.Ю. Соколова и где дискуссия, так или иначе, свелась к одному вопросу: для чего?
Язвительная реплика Алексея Чадаева хорошо иллюстрирует именно некоторое непонимание происходящего: за каким рожном трое авторитетных телепублицистов и главный редактор влиятельного экономического еженедельника написали вдруг не что-нибудь, а манифест. Претензии к выбору в качестве приоритета для национального прорыва экономики, а не права, кажутся надуманными; в конце концов, какими такими неэкономическими инструментами предстоит осуществлять наведение порядка в стране?
Подозреваю, что если бы даже каждым из авторов было бы написано по статье, а гг. Леонтьев, Соколов и Привалов еще и посвятили бы данной теме по выпуску «Однако», реакция все равно была бы более спокойной. Но серафимиты написали манифест.
В принципе, политические декларации обычно пишут публичные политики. Члены Серафимовского клуба в этой роли пока что выглядят довольно странно. Рискну предположить, что они сами понимают: данные маски им не очень идут (за одним исключением, речь о котором ниже). Пока что подчеркивается - это клуб. Ну, клуб так клуб. Любое такое собрание действительно начинает свою деятельность с принятия некоего уставного или программного заявления, в котором говорится в сущности одно и то же: данный клуб создан для свободного обмена мнениями по насущным вопросам окружающей действительности. Формально те же цели ставит и Серафимовский клуб. С одним важным дополнением: «для выработки и продвижения осмысленных решений этих вопросов». Клубов, имевших целью выработку «чертежа для России», до сих пор в природе не наблюдалось; функции эти были прочно закреплены за партиями. Но как раз партию авторы манифеста и не создают.
Остается один-единственный вариант будущего существования серафимитов: мозговой центр, призванный не только разработать, но и пропагандировать (вот тут программе «Однако» и журналу «Эксперт» цены нет) некие идеи, воплощать которые в жизнь будет некая политическая сила.
Учитывая присутствие под манифестом подписи Михаила Леонтьева, понятно - какая.
Вообще-то, вступление Леонтьева в «Единую Россию» для меня стало сенсацией гораздо большей, чем аналогичный акт со стороны, допустим, актера Сергея Безрукова. В последнем случае был некий элемент шоу: героя «Бригады» в ряды принимал лично министр внутренних дел. Да и сплотка деятелей культуры с партиями власти - дело привычное. Леонтьев же стал первым политическим тележурналистом, публично связавшим себя с конкретной политической силой федерального масштаба, да еще и заявившим на всю страну: я де занимаюсь политикой, что естественней делать с партбилетом в кармане.
Партию, выбранную Леонтьевым для своих занятий, принято ругать за универсальность, «не-партийность», бюрократизм и идеологическую невнятность. Хотя, если подумать, большой беды в этом нет: тот же Союз Правых Сил, за который в 1999 году дружно голосовали «не вялые», на тот момент представлял из себя организационно структуру ничуть не менее аморфную, а идейный бардак царит в СПС до сих пор. Зато в СПС не состоит, допустим, генерал Макашов. А Юрий Михайлович Лужков, из которого такой же государственник, как из Макашова - либерал, в «Единой России» значится.
Попытка придать «ЕР» консервативный лоск не безнадежна, особенно после того, как упорные слухи о «новой правой партии», ходившие в конце прошлого года, так и остались слухами. Загадочной является лишь роль, которую в этой попытке хотят играть серафимиты.
Ведь на самом деле, проблемы потенциальных реализаторов серафимовского «чертежа России» - не в успокоенности и испуге. Не в слабой теоретической базе и непонимании основных приоритетов. «Людей нет», - говаривал Константин Петрович Победоносцев. «Вялую элиту, списавшую страну» манифестом, не возбудить, как ни старайся. Есть ли время на поиск людей, способных перевести «чертеж» на неинтересный язык нормативных актов, - вот над чем придется поломать голову.
