Фонд «ИНДЕМ» обнародовал результаты новых исследований уровня коррупции в России. Предыдущее исследование фонда вызвало бурную общественную дискуссию. Никого, естественно, не удивил размах коррупции, но наконец появился конкретный материал и конкретные данные для разговора на эту тему. Новое исследование показало, что за время деятельности фонда коррупция выросла. Риск вымогательства при встрече с инспектором ГАИ вырос с 60 до 72%, риск заплатить милиции с 30 до 40%, а суду - с 26 до 47%.
Итак, в России воруют и берут взятки. Это не новость. Любые, даже самые запредельные цифры, если бы они фигурировали в исследовании, никому бы не показались слишком высокими. Наличие ужасающей коррупции – точка абсолютного общественного консенсуса. Даже те, кто ни в чем больше не согласен друг с другом, ни по гимну, ни по Дзержинскому, ни по Америке, ни по Чечне, легко найдут общий язык, как только речь зайдет о чиновниках и взятках. Власть несколько раз пыталась призвать чиновников не красть, Путин торжественно подписал кодекс чести чиновников, где также говорилось о том, что мздоимство несовместимо со званием российского госчиновника, однако успеха данные мероприятия, как ни странно, не имели.
Собственно, мировой опыт показывает, что есть четыре способа бороться с коррупцией
- Страх. Если чиновник будет бояться возмездия, то желания брать взятки у него поубавится.
- Ограничение взяткоемкости. Если чиновникам будет нечего разрешать или запрещать, то и взятки не будет.
- Повысить зарплату чиновникам до уровня, при котором взятки брать будет вовсе не обязательно.
- Найти где-то чиновников, для которых государственное служение будет важнее, чем личное благосостояние.
Естественно, первые два способа выглядят наиболее привлекательными. Уже не раз говорилось, что чиновник, распоряжающийся миллиардами, даже получая несколько тысяч долларов в месяц, вряд ли удержится получить лишние пару миллионов. Ну а мечты о честном чиновничестве так и вовсе из области розовых благоглупостей. Однако и первые два способа не так уж очевидны.
Страх может быть универсальным способом, только когда это Великий страх. В конце концов, даже Отец народов не смог побороть коррупцию. Более того, в наших реальных условиях все это приведет к простому удорожанию взятки - надбавка на риск или надбавка для того, чтобы этот риск свести к минимуму, отстегивая от взятки проверяющим органам.
Ограничение взяткоемкости тоже не панацея. Чистое либертарианство, где экономика абсолютно свободна, а чиновник работает в роли швейцара, открывая дверь бизнесмену, входящему в его кабинет (собственно, и кабинет тогда не нужен вовсе) это не меньшая утопия, чем совершенная диктатура. Такое даже и Илларионову не снится.
Пытаться решить проблему коррупции среди гаишников ужесточением требований и страхом разоблачения приведет только к тому, что количество взяткополучателей только вырастет, что, собственно, уже и произошло с введением службы собственной безопасности. Ограничение взяткоемкости - тоже ничего не даст. Ну, нельзя отменить правила уличного движения, совсем никак нельзя. Резкое увеличение зарплаты каждому рядовому инспектору - дело совсем пустое. Нет таких денег в стране, чтобы поднять им зарплаты до того уровня, чтобы они стали хоть сколько-нибудь сопоставимы с тем, что можно получить "на кормлении". Ну а про четвертый способ и вообще рассуждать не стоит. Грубо говоря - любое прямое применение любого из способов борьбы с коррупцией только увеличивает ее.
Однако это не значит, что бороться с мздоимством бесполезно. Проблема не столько в отсутствии адекватных методов борьбы с ним, просто надо понять, что бесполезно бороться с коррупцией как таковой. Коррупция в различных сферах имеет разные причины, но при этом она всегда является прямым следствием того, что государственный механизм неадекватен. Именно поэтому он и не работает, а коррупция в этой ситуации становится хоть каким-то механизмом приведения его в рабочее состояние, без которого он просто остановится. При этом, чтобы сделать механизм адекватно работающим без коррупции (не вообще, естественно, абсолютное искоренение коррупции - вредная утопия) вовсе не нужно полностью его преобразовывать, нужно просто понять его функционирование и внести соответствующие коррективы.
Собственно, механизм коррупции во многом завязан на схему "обратной вертикали власти", когда коррупция воспроизводится с нижестоящего на вышестоящий уровень и является своеобразной альтернативой прямой властной вертикали, проще говоря, когда не начальник платит зарплату подчинённым, а подчинённые содержат начальника. Соответственно, вопрос борьбы с коррупцией - это вопрос выстраивания нормальной прямой властной вертикали. Очевидно, что выстраивать её "сверху", то есть посредством периодической "зачистки" верхнего уровня управленцев по методу товарища Сталина в наше время дело невозможное, да и в то время было не столь результативно, как принято думать.
Необходимо исходить из того, что коррупция начинается на самом нижнем уровне, то есть как раз на уровне милиционера, преподавателя ВУЗа и низшего чиновника, непосредственно работающего с населением. Этот уровень является основой пирамиды, следующим за которым является уровень руководителей среднего звена - начальников отделений, деканов факультетов, главврачей поликлиник и др. Дальше следует уровень руководителей, принимающих решения - начальники управлений, главы территориальных органов, да и те же депутаты различного рода парламентов. И, наконец, на самой вершине находятся статусные VIP-персоны - министры, губернаторы, высокие начальники при президенте, ну и сам президент.
Нижний уровень, самый важный и самый болезненный для населения, но бороться на этом уровне с системой коррупции невозможно. Ибо коррупция как система начинается не тогда, когда гаишник берет деньги у водителя, а тогда, когда он отстегивает своему непосредственному начальнику. Главным объектом выстраивания вертикали власти (или, что то же самое, объектом борьбы с коррупцией) является не верхний и не нижний слой, а именно уровень руководителей среднего звена.
Вот с руководителей среднего звена и стоит начать. И тут вполне может сработать схема кнута и пряника. Если руководитель среднего звена будет знать, что каждые пять лет безупречной работы будут давать ему существенную прибавку в жаловании или буквальные блага (безвозмездный кредит на квартиру, машину и т.д.), но при первом же "залете" он теряет все, в том числе и возможность роста, то он скорее предпочтет покойную рутину чиновничьей жизни опасному мздоимству. Более того, в его интересах (в том числе и материальных) будет спрашивать с подчиненных, следить за ними, ограничивать и наказывать их. Гаишник теперь будет на свой страх и риск брать взятки, опасаясь, что начальник, который более не на прикорме, может разузнать и наказать его. При этом такая схема не будет слишком обременительна и для казны, так как слой средних чиновников не столь многочислен, как нижний, и средств на пряники понадобится не так много.
Естественно, что на уровне тех, кто принимает решения, коррупция не менее велика и весьма пагубна, но если вывести из системы "среднее звено", то проблему решать будет значительно проще. Где "взяткоемкость ограничить", где и власть применить (сверху падать куда как неприятно), где пряник в виде легализации механизмов мздоимства (это у нас банальные взяточники, в Америке "системные лоббисты"). Другое дело, что без корпоративной этики, подразумевающей для высоких должностных лиц ценность понятия государственного служения, обойтись вряд ли возможно, но это отдельная и непростая тема.
Однако есть ещё один, наиболее важный уровень - уровень массового сознания, т.е. нас с вами, кому, собственно, и приходится давать взятки гаишникам, преподавателям и чиновникам. Мы слишком привыкли к карамзинскому "воруют" и к гоголевским "борзым щенкам", приучены считать, что мздоимство - это такая неотъемлемая часть менталитета российской власти, воспринимаем её как данность и даже испытываем своего рода гордость за масштабы ни с чем будто бы ни сравнимого национального воровства. А равно и оправдываем этими нехитрыми мировоззренческими установками существующее положение вещей. Найти в себе смелость поставить под сомнение их незыблемость, спросить "а почему, собственно?" - кто знает, может, это и есть самое главное.