GlobalRus.ru | Ежедневный информационно-аналитический журнал.
 
 
 
     Потребности     
     Арабески     
 Форум 
     Государственный Клуб     

Патриарх в Париже

Визит состоялся, чуда не произошло

1.

В освещении прессой визита Патриарха Алексия II во Францию часто звучали фразы типа «визит тысячелетия» или «вечный духовный спор Востока и Запада». А некоторые вспомнили и Фатимское пророчество, к которому в католическом мире относятся очень серьезно и в котором Богоматерь будто бы говорит, что Россия, пройдя через муки богоборчества, должна возродиться и спасти католическую церковь и весь мир от гибели. По всему было видно, что ждали чего-то большего, чем просто дежурной дипломатической встречи. И такие надежды были, в общем, оправданы. Визит восточного патриарха в западную страну – беспрецедентный с тех пор как церкви востока и запада разделились.

В каком-то смысле этот визит венчал собой целую фазу развития определенных тенденций в Русской церкви. Еще два года назад на богословской конференции РПЦ начались разговоры о выходе из «духовного гетто», и митрополит Кирилл впервые озвучил свою идею «прав и достоинства личности». Вскоре на Русском Соборе под его председательством она стала законченной концепцией. На саммите религиозных лидеров в Москве эта концепция получила поддержку. Потом были встречи с католиками на Конференции «Дать душу Европе», и вот теперь Патриарх привез те же идеи в Страсбург.

Надо сказать, идеи, выдвинутые нашими иерархами, действительно далеко выходят за рамки обычной византийской риторики в духе «решений митрополитбюро». Видно, само время заставляет пробуждаться от спячки: христианство вытесняется на задворки мировой общественной жизни; традиционные цивилизации подвергаются тотальной нивелировке под натиском глобализма; человек как существо духовное исчезает в гедонистическом мороке, исламское море подмывает одинокий мыс старушки-Европы с востока, панмонголизм (хоть имя дико), сквозь прорези миллионов глаз молча смотрит на лежащие перед ним просторы Евразии. Тут хочешь – не хочешь, а вспомнишь о вечных ценностях, о том, что у мистической основы мира, какой осознает себя церковь, есть и какая-никакая ответственность за этот мир.

И защита традиционных ценностей и традиционных цивилизаций, и идея «достоинства личности», восходящая к библейскому понятию «образа и подобия Божия», несут реальный мировоззренческий смысл. Есть у них и конкретная миссия – дополнив современную концепцию прав, защитить человека от «расчеловечивания» в пост-гуманистическом мире.

При том, что тезисы эти не чужды и самому Евросоюзу, зачинавшемуся, как можно вспомнить, на руинах Второй мировой с теми же примерно целями. Его отцы-основатели Роберт Шуман, Альчиде Де Гаспери, Конрад Аденауэр были традиционалистами-католиками, а первоначальный пафос Евросоюза и сегодня отражен на его знамени: круг из двенадцати звезд на голубом фоне – символ Девы Марии и двенадцати апостолов. Хотя сегодня он и подзабыт, его вполне можно было бы вспомнить и оживить. 

«Вспрыскивание смысла» (и не какого-то нового, а просто хорошо забытого) Европе необходимо. И, помня Достоевского, русскую религиозную философию (нашедшую приют, кстати, большей частью в Париже), Андрея Тарковского (имя которого в культурной элите Европы окружено огромным пиететом), и все надежды, которые европейская интеллигенция связывала в свое время с Советским Союзом, Европа вправе ждать такого смысла от России (и в глубине души, вероятно, ждет).

А самой России, испытавшей в ХХ веке падение в такие бездны, которые Европе еще и не снились, вероятно, есть что сказать ей, предупредить о грозящих человеку и человечеству опасностях.

В этом общечеловеческом, в высшей степени гуманистическом смысле деятельность Русской церкви могла бы оказаться крайне актуальна. Тем более что ее идеи оказываются созвучны и идеям «многополярного мира», которые озвучивает российская власть. И когда Кирилл Лавров, выступая на Русском соборе, вспоминает слова Достоевского о «России, призванной сказать слово миру», а Путин говорит о России как «стране-идее» - звучит это знаково.

Как видим, предпосылок для реальных действий у Русской церкви сегодня достаточно. И что-то висело в воздухе вокруг этого визита - настороженное, но глубокое внимание. Словно все ждали какого-то откровения.

2.

О чем же сказал Патриарх в Страсбурге? Он говорил о том, что «именно в рамках христианской системы ценностей было сформировано представление о высоком достоинстве человека», что именно «христианские идеи достоинства, свободы и нравственности… создают уникальный код европейского сознания», что «не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой». «Нравственность представляет собой свободу в действии» - эта яркая формула стала смысловым центром  речи. Затем Патриарх говорил об опасностях «нравственного релятивизма», который грозит разрушить «европейскую идентичность», о необходимости углубленного изучения религиозных традиций в связи с угрозой экстремизма и об опасностях, которые исходят от техногенной цивилизации («Человек должен оставаться человеком – не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом»), о невозможности отделить науку и технологии от нравственной оценки. И в конце речи он поставил еще одну жирную смысловую точку: «Мы считаем недопустимым изгнание религии из публичного пространства», - выразив в заключение надежду, что «одной из площадок диалога» между обществом и религией станет Совет Европы.

Речь Патриарха выражала истины ясные, простые и, в общем, ожидаемые. Если от духовного старца с загадочного Востока и ждали каких-то откровений, то выступил он как традиционный осторожный европейский политик, разве что крайне консервативный.

По-видимому, единственным ярким моментом его выступления для депутатов ПАСЕ стал вопрос о гомосексуализме, ожидаемо заданный. Патриарх ответил, что с точки зрения Библии и апостольской традиции, гомосексуализм – это грех и болезнь, и что афишировать его совершенно ни к чему. Как никто не афиширует, например, клептоманию.

Слова Патриарха были встречены свистом и аплодисментами, хоть и не слишком бурными. Людей, способных ясно формулировать и отстаивать свои убеждения, пусть и не совпадающие с вашими, в Европе еще многие уважают. Так же, впрочем, ожидаема была и реакция группы депутатов, в особой петиции призвавшей докладчика «избегать употребления языка, возбуждающего нетолерантность, и уважать фундаментальные права сексменьшинств». Недоумение по поводу сравнения гомосексуализма с клептоманией выразил чуть позднее и Генсек СЕ Терри Дэвис, заявив, что слова эти не способствуют улучшению ситуации и имиджа Русской церкви в Европе.

Реакция прессы на выступление тоже была сдержанной. А пресс-секретарь Ватикана о. Фредерико Ломбардии заметил, что Ватикан разделяет беспокойство за оторванность Европы от христианской морали, однако «слова Патриарха следует оценивать реалистично». И такая оценка представляется справедливой.

3.

Позволю себе несколько критических замечаний и я. Конечно, Патриарх сказал то, что должен был сказать, ясно и недвусмысленно высказав позицию Церкви. И если целью его было заявить эту позицию, она была достигнута. Если же была надежда на установление диалога, то – увы. Встречи со словом России, какой была для Запада встреча с Достоевским, русской религиозной философией, фильмами Тарковского, или даже последними спичами Путина, оживившими слишком предсказуемый до него европейский дискурс, не случилось. Духовный старец назидательно пожурил молодежь за излишнюю прыткость. Молодежь вежливо выслушала, понимающе покивала, пожала плечами и занялась своими делами. Диалог не состоялся. И, наверное, не мог состояться…

Мы и вообще плохо знаем Запад. В нашей же церковной среде бытует отношение к Европе как духовной пустыне (в каком-то смысле это, наверное, так, но ведь и сами мы, право, ничуть не лучше), а к европейцам как (в лучшем случае) несмышленым детям, а в худшем – маниакам и чудищам. В своих речах и статьях церковные авторы неустанно Запад поносят, имея при этом о нем самое смутное и слишком мифологическое представление. Отношение это можно сравнить с отношением провинциала к Москве: столицу у нас одновременно и ненавидят, и завидуют ей, и стремятся «завоевать». И все это оказывается не слишком продуктивно.

Чтобы доказать что-то человеку, нужно прежде его узнать. Для того чтобы понять (человека, народ, страну), должно быть желание приобщиться. Но люди, составляющие концепции и пишущие Патриарху речи, едва ли знакомы с современной западной философией, проблематикой, контекстом европейской мысли. А как, не понимая человека, можно его увлечь, донести ему свою весть?

На самом деле европейцы, хотя и далеки от наших «бездн добра и зла», в большинстве своем люди скромные, трудолюбивые, законопослушные и достаточно нравственные.

(Вообще, надо признать, в воспитании нравственности и дисциплинированности европейских народов католическая церковь преуспела больше нас).

Но с точки зрения европейца – нравственно каждому дать право назваться человеком, сказать свое слово, дать, в конечном счете, право самому униженному и оскорбленному. В этом есть «милость к падшим», есть человеколюбивый пафос, в котором и кроется глубокое христианское оправдание демократии. А поскольку «каждая душа по природе своей христианка», то, конечно, эта самая «душа-христианка» оправдывает совесть европейца, говорит ему, что в своем человеколюбии он прав. А вот всякий наезд со стороны государства или религии на его человеколюбие европеец воспримет именно как безнравственный…

Нашему же фундаменталистскому сознанию с его культивируемым воинствующим антигуманизмом нравственность представляется чем-то вроде любера (варианты: казака, хоругвеносца, черносотенца), выводящего на корню иноземную скверну и заразу.

Два таких подхода к нравственности, согласимся, трудно совместить. Возникают трудности перевода.

При этом, у меня лично нет сомнений, что, выступая за запрет гей-парада в Москве, наша церковь права. Россия, хоть и Европа, но все же другая. В многоукладном, многоуровневом, атомизированном и уютном Старом Свете парад очередных геев – их личное дело. В наших же гулких, громадных и все еще вполне единообразных пространствах – всякое личное дело тут же становится делом каждого, вызывая совсем иной резонанс и иное возмущение в душах.

К тому же мы народ сильно морально неустойчивый, легко поддающийся дурному влиянию. И, может, я говорю зело путано и многословно, но душой чувствую вот что – разреши у нас сегодня гей-парад – и завтра все вокруг пойдет в разнос. И не сравню при этом гея с клептоманом, а сравню его с Марксом. Что произвел Маркс в Европе, и что у нас? Как говорится, почувствуйте разницу и задумайтесь – стоит ли переносить на нашу многострадальную почву все без исключения достижения европейской христианской демократии? Так что, по сути, я Патриарха полностью поддерживаю. Другое дело форма.

Возьмем смысловой центр речи. Тезис «нравственность представляет собой свободу в действии», может, и справедлив, но не очевиден, может удивить, но не убедить. И если этим хотели сказать, что настоящая свобода – это свобода выбора между добром и злом, то облекли это в форму настолько политкорректную, что смысл получился почти неуловимым (на мой, во всяком случае, слух).

Может быть, рассуждая «о достоинстве человека», спичрайтерам Патриарха лучше было обратиться к опыту французских экзистенциалистов (стремившихся защитить человеческое достоинство в абсурде цивилизации), гораздо более близкому современному европейцу? (Тем более что во многом этот опыт повторяет православный). А, говоря о свободе, вспомнить почитаемого у нас и хорошо известного на Западе русского богослова Владимира Лосского? Сказать о том, что «свобода есть печать нашей причастности Божеству, совершеннейшее создание Бога, шедевр Творца». Что она предшествует творению человека, который является уже как актуализация этой свободы. Что Бог основывает мир на свободе и устремляет его к любви? Напомнить, наконец, слова Василия Великого о том, что «Бог сотворил человека животным, получившим задание стать Богом»? Такой пафос, пожалуй, мог бы  увлечь европарламентариев и сделал бы гораздо более понятными слова о достоинстве человека (да и сердца «русских парижан», наверное, растопило бы упоминание Патриархом их богослова).

Сведение же свободы к нравственности звучит для современного европейца не слишком убедительно (тем более из России, о которой сегодняшний европейский обыватель складывает представление по безобразничающим в парижских и лондонских кабаках новым русским). Нравственность, тяготеющая к дидактике и морали, – слабая альтернатива харизматичной свободе. И даже Патриарх вынужден был в своей речи заметить, что «быть моральным или аморальным – личное дело каждого». А ведь на этом камне и зиждется вся концепция прав личности. Пытаться сдвинуть его сведением свободы к нравственности – занятие заведомо бесперспективное.

Да и с точки зрения строго богословской оно довольно сомнительно. Нравственность есть закон, в лучшем случае – путь к свободе, но еще не она сама. И когда Евангелие говорит «стойте в свободе, которую даровал нам Христос», или «познайте Истину, и Истина сделает вас свободными», то говорится это не о нравственности, конечно, а о любви.

В общем и целом, слово о нравственности выходит у нас, увы, не слишком убедительно. То ли дело – любовь! Вот здесь нам есть где развернутся, помянув блоковских скифов: «Да, так любить, как любит наша кровь, Никто из вас давно не любит. Забыли вы, что в мире есть любовь, которая и жжет и губит!». Так же – как слово последнего примирения и братской любви, – понимал  это и Достоевский, и «всечеловек» Пушкин призывал к милости к падшим ради этого последнего примирения. (И символично, что аплодисментами в Страсбурге были встречены именно последние слова Патриарха о том, что «Церковь призвана относиться с любовью и состраданием к каждому человеку, в том числе к грешнику, которого мы любим, ненавидя его грех»).

Как ни опасно это прозвучит, но русский человек всегда более доверял любви, чем приводил в некоторое колебание свою нравственность. И извечная русская мечта о всечеловеческом братстве не случайно, наверное, оказалась созвучна идеям французской революции (ведь «свободу, равенство, братство» естественно венчает любовь!). И то, что европейцы говорят о Франции как душе Европы, а для славянофилов «душой мира» была Россия – тоже о чем-то говорит.

Конечно, сотрясать основы нравственности на сессии ПАСЕ Патриарху было бы странно. Речь не об этом, а о том несбывшемся чуде, о котором позволю себе теперь немного помечтать.

Думаю, апология нравственности гораздо убедительнее для европейского уха прозвучала бы из уст Римского Папы. А ведь на эту сессию ПАСЕ мог быть приглашен и он, но приехать, естественно, не смог, поскольку желания встречи с ним от Патриарха не последовало. Но если представить себе, что такое чудо произошло, все происходящее приобрело бы совершенно иной смысл. И совсем иным смыслом  наполнились бы тогда слова о диалоге и нравственности. И идея «достоинства человека», призванная спасти Европу от духовного разложения, конечно, совсем иначе была бы воспринята, прозвучи она как единое слово двух частей уже тысячу лет расколотого духовного ядра Европы (результатом расщепления которого и является наш сегодняшний мир), устремившихся к новому единению. Патриарху оставалось бы лишь напитать и наполнить этот чудесный  факт традиционным русским духом примирения и любви.

Но чуда, конечно, не произошло. И пока два крупнейших в мире христианских первоиерарха не могут не то что договориться, но даже встретиться (!), а два христианина даже помолится перед общей святыней (!), даже слова о «диалоге» начинают вращаться в опасной близости фарса. Чего уж говорить о любви…

4.

Не добавило, конечно, изящества визиту и то, что после молебна в Соборе Парижской Богоматери представителям РПЦ пришлось оправдываться и отрицать факт общей молитвы. (Значит ли это, что, глядя на молитву Патриарха перед Терновым венцом Спасителя, католики, чтобы соблюсти все подобающие процедуре приличия, должны были усилием воли прекратить свою молитву? И можно ли совместить сие с духом христианства?). Такая сверхосторожность не могла, конечно, не порождать двусмысленности.

И во всей атмосфере визита зияли такие незримые бреши, между которыми Патриарху все время приходилось опасливо лавировать. «Русские парижане» так и не пригласили его в знаменитый собор Александра Невского, опасаясь, видно, имущественных притязаний РПЦ. А, помолившись на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, Патриарх не стал спускаться в крипту Успенской церкви, к могилам архиереев (в том числе и митрополита Евлогия, духовного отца «парижан»). Да и сами «русские парижане» в лице архиепископа Гавриила, после совместной с Патриархом молитвы, вежливо заметили, что рады, конечно, воссоединению двух ветвей Русской церкви, но сами лучше останутся как есть, под омофором Константинопольского патриарха. И едва ли кто-то станет упрекать их за это после истории с Сурожской епархией. Рафинированным парижским интеллигентам мягкая власть либерального Константинополя, конечно, ближе брутального и непредсказуемого стиля патриархии Московской.

Но, хотя неоднозначностей в визите хватало, назвать его неудачным не рискнем. И свою ясную позицию перед депутатами ПАСЕ Патриарх заявил, и православная молитва в главном соборе Франции состоялась, и сроки встречи Патриарха и Папы, в общем, уже более-менее определены. Конечно, все это не без византийского тумана. Была все же молитва или не была? был Патриарх у русских парижан или не был? будет встреча с Папой или не будет? – каждый из этих вопросов допускает всевозможные версии и толкования. Но к византийскому стилю политики за полторы тысячи лет можно было бы уже и привыкнуть. Ведь живем-то мы в земном мире, где даже Церковь – эта чудная райская птица, слетевшая с небес – предстает в виде громоздкой бюрократической машины, полной неразрешимых проблем и противоречий. До чудес ли тут? И эта венчающая визит опасливая полусовместная молитва перед Терновым венцом Спасителя в соборе Парижской Богоматери остается самым, наверное, глубоким и грустным символом царящей в нашем мире полуправды.

22.10.2007
Владимир Можегов

Версия для печати
Обсудить

Все Суждения

Ссылки по теме "Религия":
  Крестовый поход из гетто
  Дети подземелья, или Плоды просвещения
  Мед и Апокалипсис. Никто по-прежнему не знает, что делать с пензенскими сектантами
  Какая-то в державе Датской гниль?
  Котеги и антиклерикальный запрос



Экспресс-аналитика

Перейти
27.12.2007
С наступающим Новым годом всех наших читателей!

26.12.2007
Отложенный бойкот. Немцов снялся с выборов

26.12.2007
Правосудие превыше доказательств. В Молдавии оправдали убийцу корреспондента НТВ Ильи Зимина

25.12.2007
Русский народный Интернет. В Сети могут появиться домены на национальных языках, в том числе зона «.рф»

25.12.2007
Обезьянник для оппозиции. Дочь Шендеровича выпустили до суда, но могут посадить на 15 суток

24.12.2007
Заколдованный банк? Погиб второй за месяц топ-менеджер ВТБ

21.12.2007
Домой с чистой совестью. На праздниках в Швейцарии бесплатно развозят по домам выпивших граждан

21.12.2007
Еще больше единой Европы. Шенген расширился на 9 стран сразу

21.12.2007
Большая газовая дружба. Россия, Казахстан и Туркмения подписали соглашение о Прикаспийском газопроводе

20.12.2007
Президентом Южной Кореи станет кандидат от оппозиции. Его выбрали за экономические лозунги


Реплики

Перейти
26.12.2007   
Лучше стать канадцами, чем бразильцами
Своевременный вывод экспертов
Сергей Шелин

25.12.2007   
Я на Я пошел войною
Лидер "Яблока" вырастил себе достойного клона
Юрий Аммосов

21.12.2007   
Еще один год большого перехода
Продолжение эпохи или ее финал?
Сергей Григоровский

18.12.2007   
Агитпроп для Уолл-стрита
Чему их учат о России
Сергей Шелин

13.12.2007   
Новейшее российское волеизъявление
Итоги думских выборов
Петр Ильинский

11.12.2007   
Так побеждают инфляцию
Оптимизм чиновников сильнее экономики?
Сергей Шелин

10.12.2007   
Черные дни Черного континента
Саммит в Лиссабоне закончился провалом
Максим Артемьев


  Архив суждений
 

Экспресс-аналитика

Перейти
27.12.2007
С наступающим Новым годом всех наших читателей!

26.12.2007
Отложенный бойкот. Немцов снялся с выборов

26.12.2007
Правосудие превыше доказательств. В Молдавии оправдали убийцу корреспондента НТВ Ильи Зимина

25.12.2007
Русский народный Интернет. В Сети могут появиться домены на национальных языках, в том числе зона «.рф»

25.12.2007
Обезьянник для оппозиции. Дочь Шендеровича выпустили до суда, но могут посадить на 15 суток

24.12.2007
Заколдованный банк? Погиб второй за месяц топ-менеджер ВТБ

21.12.2007
Домой с чистой совестью. На праздниках в Швейцарии бесплатно развозят по домам выпивших граждан

21.12.2007
Еще больше единой Европы. Шенген расширился на 9 стран сразу

21.12.2007
Большая газовая дружба. Россия, Казахстан и Туркмения подписали соглашение о Прикаспийском газопроводе

20.12.2007
Президентом Южной Кореи станет кандидат от оппозиции. Его выбрали за экономические лозунги

20.12.2007
Стабильность без бойскаутов. Time выбрал Путина человеком года

19.12.2007
Главное – не победа, а участие. ЦИК собирает заявки на участие в президентских выборах

19.12.2007
Таинственные подозреваемые. Российские силовики, возможно, раскрыли два теракта

18.12.2007
Немного повоевать. Турция ввела 300 солдат на территорию Ирака

18.12.2007
Без аннексии полномочий. Путин пойдет в премьеры при президенте Медведеве

17.12.2007
Останется только один. В Киргизии, как и в Казахстане, может получиться однопартийный парламент

17.12.2007
Палец на кнопке. Система ПРО может спровоцировать Россию на ядерный удар

14.12.2007
Кошка Баскервилей. Корейцы вывели котят, которые светятся в ультрафиолете

14.12.2007
Жизнь бьет ключом. Российская власть продолжает аппаратную борьбу

14.12.2007
Они написали убийство. Американские политологи считают, что «Коммерсант» исказил их доклад о возможной гибели Путина

13.12.2007
Где оскорбленному есть чувству уголок. Каспаров не пойдет в президенты, потому что не нашел в Москве зала, чтобы провести собрание

13.12.2007
Английский язык, подпольно. Россия закрывает отделения Британского совета в регионах

12.12.2007
Мясной мир. Россия снимает запрет на ввоз животноводческой продукции из Польши

12.12.2007
Первый подход к снаряду. Тимошенко не утвердили премьером

11.12.2007
Арматура – оружие молодежи. В Волоколамске избили 40 корейских гастарбайтеров

11.12.2007
Признать – не признать? В Европе готовы поддержать независимость Косово, Россия предостерегает против этого

10.12.2007
Преемник – Медведев. Его выдвинули четыре партии и поддержал Путин

10.12.2007
Росприроднадзор закрыл бумажную фабрику на Байкале. Но не всю, и только на 5 суток

10.12.2007
Транспортные риски. На юге России опять взорвали рейсовый автобус, двое погибших


Суждения

Перейти
26.12.2007
Крестовый поход из гетто
Русская церковь в уходящем году
Владимир Можегов
21.12.2007
Всемирный банк поставил Россию на место
С которого не так просто сойти
Сергей Шелин
18.12.2007
Ожидаемая неожиданность
Все было объявлено заранее, только этого не хотели замечать
Петр Ильинский
14.12.2007
Что может быть после марта-2008
Границы нового курса
Сергей Шелин
11.12.2007
Exit
Поколение бэби-бумеров состарилось
Юрий Аммосов
07.12.2007
Гидра сепаратизма
Признавать ли России Абхазию и Южную Осетию
Дмитрий Нерсесов
03.12.2007
Дети подземелья, или Плоды просвещения
Ваххабиты из деревни Погановка выращены Церковью
Владимир Можегов
30.11.2007
Возвращение к гражданской войне
В ответ на суждение Петра Ильинского
Сергей Шелин
26.11.2007
Память о гражданской войне
Чтить жертвы важнее, чем помнить расстрельщиков
Петр Ильинский
23.11.2007
Мавр сделал свое дело
Предвыборные перспективы Саакашвили
Дмитрий Нерсесов
20.11.2007
Советизация нашей экономики
Непризнание проблем как способ их усугубления
Сергей Шелин
16.11.2007
1917-2017. Эпоха великой Скорби
Как примирить триумф и трагедию русской революции?
Владимир Можегов
12.11.2007
Потрясения в информационном поле
Мировые СМИ и чрезвычайное положение
Петр Ильинский
Все суждения Перейти
 
Потребности    Арабески    Карта сайта    О проекте    Авторы    GlobalRus.ru © 2002–2007 дополнительно Кнопка Рамблера