Комментировать выступление Стивена Коэна одновременно почетно и немного страшно: все-таки речь идет об одном из наиболее серьезных представителей американской русистики (раньше бы сказали: «советологии»). К тому же, есть в этом мнимая легкость – Коэн говорит много вещей, которые русскому уху приятно слышать. О том, что Америка нарушила обещания, данные Горбачеву при завершении Холодной войны, о том, что обращалась с Россией в 90-е гг. как с поверженным врагом, подписавшим декларацию о безоговорочной капитуляции, о чрезвычайно одностороннем освещении российских реалий англо-американской прессой и т.д.

Московская лекция Коэна – не из ряда вон выходящее событие в жизни профессора – и по оценкам, и по общей тональности. В самой Америке он бывает и более резок. Не так давно, в ходе интервью, данного общественному телевидению США (PBS), Коэн заметил, что, описывая дело Литвиненко, свободная западная пресса совершенно забыла о важнейшем достижении западной цивилизации, «которому мы как хотим обучить Россию» – о презумпции невиновности. Особенно, по его мнению, отличилась «Вашингтон пост», заявившая, что даже если Путин лично не отдавал приказа об убийстве бывшего агента, то он все равно виноват в том, что создал в России атмосферу, при которой такое убийство стало возможным (!). Достается от Коэна и расширению НАТО (с его точки зрения, совершенно несообразному), и нынешним кандидатам на пост президента США, ни один из которых не готов признать, что отношение Америки к России требует немедленной корректировки (иначе, по мнению Коэна, в будущем обеим странам не избежать больших проблем).

Сразу надо сказать: и Коэн, и его супруга и соратница Катрина ванден Хувел, совладелица либерального рупора «The Nation», находятся на левом фланге американского политического спектра. У них есть аудитория, но на родине к их мнению прислушивается только леволиберальное меньшинство. Более того, их не хотят слушать и люди, определяющие информационную политику по отношению к России (хотя сам Коэн является консультантом одной из крупнейших американских телекомпаний, CBS). К сожалению, ни американская публика, ни американская элита не получают о России достаточно объективной информации – поэтому подмерзание отношений между нашими странами зашло так далеко (и впервые затронуло сами народы – даже в годы Холодной войны между простыми русскими и простыми американцами существовала немалая симпатия). Оставим в стороне вопрос о том, насколько объективную информацию об Америке дают нынешние российские СМИ – это должно в первую очередь волновать не корифея русистики, а нас, грешных.

Главное впечатление от лекции Коэна таково – нью-йоркского профессора полный провал «на русском фронте» трогает в первую очередь как американского гражданина, американского патриота. Он считает, что дурные отношения с Россией (вина за которые в основном лежит на более сильном партнере – самих США), наносит Америке немалый вред, а в будущем причинит вред еще больший. Он хотел бы поправить ситуацию не для того, чтобы сорвать аплодисменты в Москве или в либеральном клубе манхеттенской интеллигенции – он действительно так думает. Никакого двоедушия – по обе стороны океана Коэн говорит одно и то же, и уже не первый год.

Более того, равных ему по квалификации русистов в Америке – один-два и обчелся, и окажись Коэн чуть-чуть поосторожнее в своих высказываниях, не будь он столь критичен по отношению к американской политической элите – лучшего советника будущего президента США (скорее всего, демократа) было бы трудно подыскать. Нет, говорит Коэн, компромисса не будет. Пытался я объяснить ряду крупнейших американских политиков пагубность нынешнего антироссийского курса – не слушают, и слушать не желают. Вряд ли ему будут звонить из Белого Дома и в 2009 г. – а жаль. Россию жаль, как обычно, но Америку – тоже. Страна, не использующая своих коэнов, быстро деградирует. Мы это проходили в 70-80-х гг. прошлого века.

Да и саму систему высшего образования США Коэн тоже может пропесочить. Точнее, удивительные превращения, которые она претерпела в последние двадцать лет борьбы за политкорректность. В частности, изгнание из программ высшей школы «мертвых белых мужчин», чьи литературные произведения последних трех тысячелетий были вынуждены изучать несчастные цветные граждане-студенты, а также студентки, в том числе и белые. Упомянутую выше телевизионную оценку дела Литвиненко профессор начал с того, что заметил: «Если даже после этой истории мы не станем заново изучать Достоевского в наших университетах, то значит, тому вовек не бывать».

Можно просто согласиться с Коэном, увериться, как это бывало в советские времена, что на нашей стороне находится «прогрессивная западная интеллигенция», и продолжать спокойно почесывать живот и поплевывать в потолок. Но кажется, искренние выступления таких людей, как гг. Коэн и ванден Хувел (действительно – и прогрессивных, и западных, и, между прочим, интеллигентных) должны стимулировать некоторое подражание их действиям.

Для начала, дополним их анализ. Внешняя политика США по отношению к России (как и в любой другой области мира) – это заполнение пустоты. Америка приходит туда, где больше нет никакой силы, Америка участвует в любом политическом столкновении нашей эпохи и пытается определить его исход. Не потому, что этого так хочет, а потому, что свято место пусто не бывает. Как не вспомнить здесь, что в балканской бойне 90-х гг. США, не имевшие до того почти никаких связей с регионом, выбрали себе сторону конфликта, оказавшуюся поначалу без спонсора и в итоге заняли историческое место Османской империи (Германия в этом раскладе заменила Австро-Венгрию, что, согласитесь, хотя бы логично, а Россия так и вовсе оказалась на геополитических позициях вековой давности).

По тем же причинам Америка вползает на Кавказ и на Украину – хотя тут успех представляется более чем сомнительным. А возможно, не так уж и нужным наступающей стороне. Один из старейших законов мировой политики гласит: когда ты силен, хапай, сколько можешь, тогда при заключении мирных договоров придется поступиться чем-то недавно захваченным и совсем малозначительным – вот и выйдет никому не обидно. Оппоненты будут рады, что вернули хоть что-то, а ты ничего не потеряешь. Быстро прошедший школу большой европейской политики Петр Великий так объяснял генерал-адмиралу Апраксину необходимость завоевания Финляндии: «И итить [туда] … чтоб овладеть, хотя оная нам не нужна вовсе удерживать, но двух ради причин главнейших. Первая: было б что при мире уступить».

То же касается недавней шумихи с установкой систем ПРО в Польше и Чехии – если вся эта удивительно бессмысленная затея умрет, то Кремль может расценить это как свою большую победу. А на самом-то деле: «Оная нам не нужна вовсе» – разве что для того, чтобы развести Москву на нефтедоллары да показать Европе зверское лицо русского медведя. И ведь почти уже купились на американскую угрозу бдительные российские министры и генералы, совсем, как советское руководство начала 80-х.

Что сказать? Продуманно или нет, но американцы действуют верно. Не Россия, не Европа и даже не Китай есть угроза американской гегемонии, политической, экономической, технологической (от которой, кстати, нехорошо не только всему миру, но и самим американцам, совершенно запутавшимся с применением своей сверхдержавности). Главная опасность (с нашей точки зрения, и не опасность вовсе, особенно в классическом геополитическом смысле) – это сближение, а в отдаленной перспективе, и союз Европы и России. У последней есть ресурсы и жгучее желание сократить исторический разрыв между собой и западным миром, есть голодное до настоящих дел население, не боящееся никакой работы. У первой – есть деньги, инфраструктура и опыт тысячелетий. Тоже немало. И главное – у нас с европейцами общая цивилизация. Они – Европа старая, мы (а не Словакия с Румынией) – Европа молодая. Варварская, но христианизированная, дикая, но желающая учиться.

Именно против этого союза, скорее всего, не осознавая ни своей функции, ни геополитического заказа, работают всякие оранжевые да качиньские, прибалтийские нацисты да врунливые англоязычные журналисты. Всякий раз, когда Россия поддается на такого рода провокации: вмешивается в украинские выборы 2004 г., объясняет восточным европейцам, что послезавтра перенаправит на них ядерные ракеты, начинает трепетать от включения в НАТО болгарской конницы и эстонской авиации – она играет на руку своим оппонентам, не говоря уж о том, что и всему остальному человечеству от этого тоже получается один сплошной минус.

При этом очевидно, что несколько лет назад в Кремле было принято решение касательно отношений с США. Не знаем, как оно было оформлено, только его проведение в жизнь любой интересующийся политикой человек с легкостью вычислил уже давно. Американцам решили дать понять, что в мире есть масса проблем, которые без России урегулированы быть не могут. Если в течение многих лет Россия не получала от Америки ничего – НИЧЕГО – за помощь на самых различных направлениях, то не окажется ли разумнее начать Америке тихо, а иногда и явственно противодействовать, дабы потом получить хоть что-то за отказ от этого противодействия? Хотя «оная нам не нужна вовсе».

Поэтому в любом конфликте, где Россия может хоть на что-то повлиять, она стала занимать позицию, отличную от американской – и вкупе с отсутствием гибкости в нынешней американской администрации это постепенно начало приносить плоды. Уйдя из фарватера американской политики, Россия вернула себе авторитет в Третьем мире, и даже в Первом. И американцы действительно начали размениваться с Россией – и будут это делать в дальнейшем. Ненужное – на ненужное.

Хорошая игра. Вечная. Когда-то в ней были особенно изощрены различные великие державы. Вели ее с толком, тактом и разумением. Кончилось это Первой мировой войной, фашизмом и коммунизмом. Стоит ли приниматься за старое и снова брать в руки потертые геополитические шашки? Стоит ли помогать кому-то быть такой шашкой – или пешкой? Стоит ли вообще играть в чужую игру?

Поэтому давайте обратим внимание на очень важный момент –  противодействие США не должно противоречить российским государственным интересам. Когда Россия, действуя через Иран или Сирию, вызывает американское раздражение и потом, имея на руках кое-какие козыри, начинает торговаться с ушлыми янки, то обязательно ли такой путь правилен? Да, любая угроза верному союзнику очень болезненно воспринимается в Вашингтоне, и нет лучше способа заставить США заметить российское присутствие на Ближнем Востоке, нежели поставка какого-нибудь оружия наиболее недружественным Израилю странам.

Но не стоит ли иногда забыть, кто чей союзник, и вспомнить о том, что из всех западных стран лишь Израиль поддержал Россию в чеченских кампаниях, что он – единственное государство, где находят отклик российские возмущения касательно потворства бывшим и нынешним нацистам в Латвии и Эстонии? Да, нынешнее польское руководство – удивительно антироссийское и даже антирусское, но стоит ли ему помогать? Нужно ли кормить чужого бульдога? Неужели, имея перед собой пример цивилизационного примирения между Германией и Францией, мы скажем, что Россия с Польшей – невероятно близкие по культуре, ментальности и обилию исторической скорби страны и населяющие их народы навсегда обречены на вражду и непонимание? Что им вовеки будет нужен для разговора вашингтонский или брюссельский посредник?

Таких вопросов можно задать множество – и мы не настаиваем на однозначных ответах на какой-либо из них. Но без дискуссии – без честной обрисовки реальных, а не мнимых проблем, исключающей панегирики ради анализа – не может быть движения вперед. Не лизоблюдство по отношению к власти, но и не клеймление этого лизоблюдства – компетентная помощь своей стране в принятии не самых очевидных и не самых легких  решений есть долг образованного человека, ученого, интеллигента.

Быть может, в этом главный урок лекции Коэна – урок, как бы кому-нибудь ни набило оскомину это слово, настоящего патриотизма. Потому что настоящий патриот говорит своему государству правду, часто неприятную, и не идет при этом ни на какие компромиссы. Но не для того чтобы это государство обвинить или пригвоздить к позорному столбу – а для того, чтобы ему помочь.