В современной российской истории, точнее даже, в жизни российского общества, российской культуры, есть один аспект, не имеющий точных параллелей в прошедших эпохах (что само по себе не странно: истории русской чуть более тысячелетия, а российской – и того меньше). Это – существование колоссальной русскоязычной диаспоры за пределами России. Диаспоры, добавим, к России, как правило, благорасположенной и имеющей возможность неограниченных личных, культурных и экономических связей с родиной (в отличие от эмигрантских поколений минувшего века).

Не представляется возможным в рамках короткой статьи проанализировать даже вкратце нынешнее положение русских за границей (или, если хотите, русскоязычных – с нашей точки зрения почти все русскоязычные есть русские, сколько бы некоторые из них этого ни отрицали). Поэтому ограничим предмет нашего рассмотрения, тем более что диаспора приграничная, находящаяся в тех странах, которые ныне называют «ближним зарубежьем», имеет в запасе множество ресурсов для сохранения этнической самости.

Ее представители могут оказаться в России в течение 2-3 часов, им безо всяких проблем доступны продукты российской культуры (и масс-культуры, включая СМИ). Поэтому язык и этническую идентичность они будут утрачивать медленно, а возможно, и не будут вовсе, особенно в государствах, наиболее озабоченных искоренением «русскости» – обратная реакция представляется в этом случае весьма вероятной. Также не будет сходных проблем в странах, культура которых заметно уступает русской – у носителей последней всегда окажется стимул сохранить наследие предков (подобный феномен известен из социальной истории других народов, и русские вряд ли  будут исключением). Поэтому Россия, если только не наделает каких-то невероятных глупостей, будет еще долго иметь на своей периферии немало добрых родственников. А уж что случится дальше с территориями, на которых живут эти родственники – тут прогнозов можно строить много, но мы от этого пустопорожнего занятия воздержимся.

Гораздо интереснее обратить внимание на россиян, живущих в так называемом «дальнем зарубежье», также и потому, что его страны, как правило, отличаются высоким уровнем жизни, и поэтому большинство русскоязычных приезжих не испытывают там  экономического дискомфорта. К тому же данные государства умело регулируют миграцию. Поэтому они привлекли в свои пределы диспропорционально большую группу высокообразованных и высококвалифицированных россиян, покинувших родину 10-20 лет назад – в те самые времена, когда образование и профессиональная квалификация (особенно в тех сферах деятельности, которые требуют немалых знаний и долгой подготовки) стали в России цениться не слишком сильно.

Люди эти ведут себя по-другому, нежели их предшественники из ранних российских эмиграций (по-другому, нежели в прошлом, ведут себя в Европе и Северной Америке и представители иных этнических групп, но мы сфокусируемся на своих). Попросту говоря, они в социально-культурном смысле не интегрируются в иноземное общество, то есть – вполне намеренно остаются русскими. Это не значит, что они дистанцируются от нового общества полностью, изолируются от окружающей очевидности и, попивая теплую водку долгими лунными вечерами, плачут об оставленной родине. О нет, люди эти в большинстве своем профессионально успешны, немалого в жизни добились и неврастенией, как правило, не страдают. Связано это главным образом, с тем, что они получили то, ради чего оставляли Россию 15 лет назад. Особенно если это были предметы, не поддающиеся количественному исчислению.

Существовали три основные причины, по которым заметная часть российской интеллектуальной элиты (главным образом, молодежь – люди 25-35 лет, т.е. будущая элита) покидала родину в конце 80-х – начале 90-х гг. Самая маловажная, значащаяся под третьим номером – деньги. Или, используя более осторожный термин, достаточное вознаграждение за труд. Что и говорить, ученым и программистам тогда в России платили немного. Но ведь подавляющая часть научных и компьютерных работников российского происхождения, живущих ныне на Западе, никаких особенных денег не сделала. Да, уровень жизни этой группы заметно выше, чем у российских коллег, и с каждым годом денежные вопросы волнуют их все меньше. Копится пенсия, выплачиваются дома. Но ведь сознанием этого жив не будешь – и так ли уж случайно, что именно те люди, для которых экономическая составляющая является доминантной, столь ревниво относятся к каждому известию о том, что какой-то российский знакомый, оказывается, очень неплохо зарабатывает на родине (как правило, счастливец немедленно объявляется либо бандитом, либо скрытым спецслужбистом).

Напротив, те, кто в первую очередь уезжал на Запад по двум другим причинам, такой ревности никогда не проявляют – поэтому рассмотрим эти резоны чуть подробнее. Вторым по важности было желание посмотреть обитаемый мир, долгое время почти наглухо закрытый, а потому особенно интересный (а разумная зарплата явилась лишь инструментом осуществления этого желания). Что и говорить – сегодня трудно представить, что еще не так давно обычный человек, вернувшийся из короткой зарубежной поездки (особенно в капстрану), непременно собирал дружеское застолье, на котором поминутно пересказывал виденное – таков был у многих россиян интерес к загранице, неутоленный в течение нескольких поколений.

Это желание было полностью осуществлено. При этом обитающие много лет на Западе россияне посмотрели мир (и продолжают на него смотреть) с тех же позиций, что и средний европеец или американец – изнутри и на равных с его жителями. Их удел – не роскошный лимузинный гламур, который могут себе обеспечить нынешние российские нувориши, и не автобусные бюджет-визиты, которыми вынуждены ограничиваться большинство россиян. Нет, эти люди видели все красоты планеты и сокровища мировой культуры не налетом, и без надменности заезжего богача, а как должно, с чувством и расстановкой. Во многом потому, что знали, куда и зачем едут, поскольку выросли с толстыми книжками под подушкой – ведь не забудем, мы говорим о российской технической и научной интеллигенции. Если с детства знаешь, что есть пизанская башня и йеллоустонские гейзеры, то их очень хочется увидеть, хотя бы один раз. И вот дети и внуки осуществили мечту родителей и дедов: спокойно постояли перед микеланджеловским Давидом и Реймсским собором, полюбовались Ниагарой и гонконгской гаванью – они стали российскими гражданами мира.

Вот мы и подобрались к наиглавнейшей причине отъезда этой группы людей. Они уезжали за совершенствованием своего мастерства, каким бы оно ни было, они желали стать профессионально интегрированными в мир. Путь к этому один – обучение у знающих соседей. Петр Великий насильно посылал российских недорослей на Запад овладевать секретами ремесел – эти поехали сами (впервые в российской истории). Молодые инженеры, программисты, ученые, врачи прекрасно понимали, что, оставаясь в рамках своей деревни, они обречены на профессиональную стагнацию, они преодолевали российскую изолированность в индивидуальном порядке – каждый за себя. И преуспели.

Среди них немало профессоров и ведущих программистов. Они делают доклады на международных конференциях, публикуются в лучших научных журналах и продают свои продукты в десятках стран. Их уважают коллеги – американцы, японцы, англичане, немцы. Они достигли признания, высокопарно говоря, забрались на вершину. Опять-таки, именно этого хотели сделать их родители – преодолеть барьер, который десятилетия отделял российскую научную и творческую интеллигенцию от Запада, вселяя в нее часто необоснованное чувство неполноценности.

Не будем считаться, кто сделал больше – сказанное выше лишь призвано напомнить, что многие прорывы, особенно в сфере гуманитарной мысли, совершенные в России в ХХ веке (не благодаря, а вопреки существовавшим в ней историческим условиям) ничуть не уступают высшим достижениям человечества: были у нашей родины и Пропп, и Дьяконов, Аверинцев и Ландау, Королев и Бахтин. Только где сейчас их наследники, где их читатели, почитатели и продолжатели: не в университетских ли городках Америки и Германии, не в израильских ли поселениях и небольших квартирках третьей лондонской транспортной зоны, в Торонто и Страсбурге, Милане и Канберре?

В Писании есть выражение: «быть наученным мудрости египетской». Нынешнее поколение россиян, живущих за границей, полностью овладело «мудростью египетской» – опять же мы говорим не обо всех, а об элите, той самой группе, потерю которой Россия еще долго будет ощущать. И закончен ли путь этих людей – исторический и личный? Если индивидуальная интеграция осуществлена, то, согласно историческому опыту, остается лишь одно – растворяться в новом мире. Но этого почему-то не происходит. Интеграция остается только профессиональной.

И дело здесь не в возведении каких-либо барьеров, не в неприятии бывшими россиянами каких-либо правил западного общежития или отторжения ими наилучших плодов западной ментальности. Наоборот, они аккуратно платят налоги, останавливают машину перед пешеходами, научились спорить с оппонентами посредством аргументов, а не навешивания ярлыков. И при этом остались российскими интеллигентами и борются у себя в доме с западной масс-культурой так же, как боролись бы с ее российской разновидностью – продолжают читать серьезную литературу, слушать серьезную музыку и не смотрят голливудских фильмов. Даже и не знаешь, в каких из вышеозначенных качеств национальной элиты нынешняя Россия нуждается больше.

Перспектив у этой группы две, и они не взаимоисключающие. Заметная ее часть просто надолго сохранит русскую культуру – эти люди заставляют говорить на русском своих детей, создают для них школы, кружки, ставят спектакли: значит, сумеют общаться и с внуками. Растворятся ли они, как многие миллионы мигрантов до них? Кто знает, мир теперь меняется очень быстро, и прогнозировать что-либо с упором на исторический опыт – занятие неблагодарное. Поскольку есть и второй путь – возвращение, не обязательно постоянное, и почти наверняка неполное. Об этом пока, кажется, никто не сказал, а жалко. Звать в Россию надо не только квалифицированную рабочую силу, но и интеллектуальную элиту, тем более свою собственную. Или хотя бы дружить с ней – по-настоящему.

Нечего и говорить о том, что Россия не использует нынешнюю русскоязычную диаспору, рассеянную по наиболее значимым странам Запада (и гораздо более пророссийскую, чем все предыдущие поколения русских эмигрантов вместе взятые). Причем не для того, чтобы кому-то навредить, а для того, чтобы себе помочь. Сколько бы лекций, семинаров и мастер-классов могли бы провести эти люди – и за самое скромное вознаграждение. Оно им, по большому счету, уже и не нужно (о деньгах – см. выше).

Людям, овладевшим «египетской мудростью», нужно на самом деле лишь одно – возможность ее применить. И очень многие из них хотели бы применить ее именно в России. Поскольку на расстоянии (кстати, не таком уж большом) они сумели разглядеть, в чем же Россия особенно нуждается. А так они в той же России жили, и довольно недавно, то и наивного прекраснодушия – врага любой конструктивной деятельности – у них тоже нет.

Хотя надо быть реалистом – вряд ли Россия кого-нибудь позовет обратно, особенно в массовом порядке. Есть на родине дела поважнее, чем восстановление национального генофонда. Да и обидно, коль со стороны приедет кто-то умный, пусть даже и русский, и начнет учить каким-то ненужным глупостям. Действительно, пристегиваться за рулем, не джигитовать на дороге, не сорить на улице и не плевать в колодец – очень нам нужно такое воспитание.

Обидно – нынешнее поколение молодых россиян по-настоящему хочет учиться. А достойных учителей не так много. О проблемах российского высшего образования можно писать долго – от взяточничества до невысокого уровня профессорско-преподавательского состава. Помечтаем – и представим себе два-три частных университета, в которых бы по ротационной системе преподавал бы цвет российской науки, живущий на Западе. Изменили бы они общую картину, повлияли бы на общее состояние дел? Безусловно.

Кстати, нам известно о совместных программах по подготовке аспирантов, существующих между некоторыми западными и российскими университетами. Ведутся они в частном порядке и на деньги западных налогоплательщиков – российское государство в этом не участвует (не мешает – и на том спасибо). Руководят этими программами бывшие россияне – что тоже удивления не вызывает. Поэтому слово «бывшие» в предыдущем предложении, в свою очередь, кажется неверным.

Только приглашения обратно оказавшиеся на Западе российские интеллигенты не дождутся никогда – на фоне их отсутствия на родине пышным цветом расцвела псевдоинтеллигенция, которая активно участвует в нынешнем «распиле бабла». Конкуренты, к тому же серьезные, никому не нужны. Тут уж никакое ВТО не поможет – барьеры высоки, а рвы широки.

Вспоминается, правда, известная история, изложенная в Священном  Писании. Как-то раз в одной земле наступила острая нехватка продовольствия, и люди из той земли подались жить в великое государство по соседству – оно было и поустроенней, и побогаче. Их там приняли неплохо – еще бы, ведь среди них были и умные и трудолюбивые, а какой же правитель откажется от таких подданных?

Только прошло время, и люди заскучали в чужой земле – и не так она, на поверку, оказалась гостеприимна, да и они в ней так и не стали своими. Поэтому они решили уходить – хотя и не сразу. И двинулись в путь с большим скрипом – после долгих уговоров да небесных знамений.  И скажем больше, ушли наверняка не все – скорее всего, сделало это лишь меньшинство, беспокойное и рисковое. Дорога, как рассказывают нам, выдалась долгой и тяжелой. Трудно было. Народ, естественно, роптал. Ныл: «Лучше бы нам остаться». Устраивал драки и бунты. Но только те, кто дошли до цели – а точнее, их дети – создали в итоге нечто очень и очень значимое. Бессмертное. А оставшиеся в Египте – кто их теперь помнит? Растворились они, исчезли. Что логично – ведь не хлебом единым жив человек.

Зачем учиться египетской мудрости, если у тебя на уме нет Земли Обетованной?