Редакция GlobalRus всегда исходила из того, что внятно сформулированная точка зрения должна быть представлена в медиа, а не утаена от читателя. Поэтому мы регулярно даем слово авторам, расходящимся с нами во мнении. Потрясенная историей, случившейся с рядовым Сычевым, пресса солидарно требовала наказания его обидчикам. Доводы защиты сержанта Сивякова не были слышны ни до суда, ни после. Мы считаем, что это само по себе неправильно. И публикуем статью Дмитрия Лыскова, снабдив ее редакционным комментарием. - GlobalRus.  

Из младшего сержанта Сивякова сделали чудовище. Полгода работы медиасообщества превратили парня в инфернального монстра, кровавый образ дедовщины в российской армии, существо настолько нечеловеческое, что, глядя на фотографию молодого человека 1983 года рождения, недоумеваешь: он ли это?

Вот этот круглолицый, простоватый, коротко стриженный - тот самый нелюдь, изувер и фашист?

Говорят, что при чтении приговора он перестал улыбаться. "Перестал улыбаться", с идиотской глубокомысленностью повторяют комментаторы. "Так и не дождались от Сивякова "Извините меня, люди", - пригвождают сержанта СМИ.

За образом не видно человека. Не слышно матери, твердящей который месяц: "Мой сын не мог такого совершить". Тот факт, что инфернальное чудовище Сивяков даже не извинился волнует общество значительно больше, чем то, что в действительности случилось в казарме в новогоднюю ночь с 31 на первое 2005-2006 года.

Передо мной лежит распечатка, начинающаяся словами
"ОБВИНЯЕТСЯ:
1. Фамилия, имя, отчество Сивяков Александр Владимирович
2. Дата рождения 13 марта 1983 года рождения
3. Место рождения гор. Новочеркасск Ростовской области..."

Я читаю обвинительное заключение и мне Сивякова жалко.

Что такое дедовщина в российской армии? Это фильм "Делай раз". Это проглоченные гвозди, это членовредительство, регулярные самоубийства доведенных до крайности новобранцев, расстрелы сослуживцев и побеги из частей с оружием в руках.

Это чернушный фон, который без малого 20 лет окружает армию. "В чем разница между армией и "зоной"? В армии срок короче".

Все эти ужасы автоматически переносятся на Сивякова. Младший сержант предстает этаким паханом, строящим казарменные порядки на манер переполненной тюремной камеры.

Что ж удивляться, что рядовой Сычев был привязан к табуретке скотчем и изверги насиловали его всю ночь, а потом забыли отвязать? Ну кого может удивить позиция Минобороны, которое кричит, что всего этого не было? Конечно было, весь наш «телевизионный опыт» - в подтверждение.

Ну, конечно, "таких, как Сивяков, надо расстреливать как бешеных собак…", и приговор в 4 года, от которого Сычев уткнулся в подушку - слишком мягкое наказание для этого монстра.

***

За время следствия военная прокуратура изучила всю армейскую жизнь Сивякова. От призыва 16 декабря 2004 до трагического инцидента с Сычевым в ночь с 31 на 1 января.

У меня нет оснований сомневаться, что все - буквально все - прегрешения младшего сержанта за время его службы были тщательно рассмотрены, квалифицированы, подпадающие под уголовные статьи - нашли отображение в обвинительном заключении.

Иначе трудно понять, почему в "деле Сычева" обвинение строится по 6 эпизодам, разнесенным во времени с 21 сентября по 31 декабря 2005 года.

Сивяков обвиняется в превышении должностных полномочий (статья 286 УК РФ) "с применением насилия или с угрозой его применения" и в последнем эпизоде - "с причинением тяжких последствий".

Нет смысла оправдывать человека, осужденного судом. Есть смысл прочесть, за что его осудили:

"...младший сержант Сивяков, в один из дней в период с 21 сентября 2005 г. по 25 октября 2005 г., в утреннее время, находясь в спальном помещении расположения ремонтной роты ТБОУП ЧВВКУ… являясь должностным лицом - начальником по воинскому званию по отношению к рядовому Сычёву А.В., … с применением насилия, с целью выразить необоснованное недовольство медленными, по его мнению, действиями последнего по наведению порядка в указанном помещении, из ложно понятых интересов службы, совершил действие, явно выходящее за пределы его полномочий и повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов гражданина Сычёва А.С., а также охраняемых законом интересов общества и государства - нанес Сычёву один сильный удар кулаком в грудь, чем причинил ему физическую боль и нравственные страдания, совершил превышение должностных полномочий, т.е. преступление, предусмотренное п. а ч.3 ст.286 УК РФ".

Это первый эпизод, фигурирующий в обвинительном заключении. Второй эпизод отличается от первого незначительно: в тот же период времени между 21 сентября и 25 октября Сивяков "в присутствии других военнослужащих, нанес один сильный удар кулаком в плечо Сычёву, т.е. применил иное физическое насилие, причинившее физическую боль и нравственные страдания потерпевшему…".

С 25 октября Андрей Сычев был отправлен на сборный пункт Челябинского областного военного комиссариата, откуда вернулся только 30 декабря 2005 года. За время отсутствия рядового Сычева в казарме училища Сивяков совершил:

Удар кулаком в грудь рядового Сатушкина, "…выражая необоснованное недовольство медленными, по его мнению, действиями последнего по наведению порядка..." (Третий эпизод обвинительного заключения).

Не предотвратил издевательств рядовых Билимовича Г.А. и Кузьменко П.Ю. над рядовыми Сатушкиным и Ахмедовым (рядовых заставили сидеть на корточках и держать в вытянутых руках валенки, после чего одного из них заставили принять позу упор лежа с упором на пальцы ног и локти). Кроме того, обернув руку полотенцем, ударил Сатушкина в лоб и грудь, Ахмедова - в грудь. (Четвертый эпизод).

В конце декабря сержант Сивяков вновь нанес побои рядовому Ахмедову, выражая неудовольствие качеством уборки.

Лишь шестой эпизод относится непосредственно к событиям новогодней ночи. Этот период описан в обвинительном заключении подробно и, опираясь на данные обвинения, мы можем, наконец, составить достаточно объективное представление о том, что случилось:

"В ночь с 31 декабря 2005 г. на 1 января 2006 г. командованием ТБОУП ЧВВКУ организован Новогодний праздничный стол и просмотр телепередач в казарме батальона. Сивяков во время данного мероприятия скрытно употребил спиртные напитки и находился в состояния алкогольного опьянения. ...

Когда Сивяков ложился спать, то увидел, что в одном спальном кубрике с ним лег спать рядовой Сычёв А.С. ...

В начале четвертого часа 1 января 2006 г. Сивяков, намереваясь продолжить издеваться над Сычёвым (в данном случае это апелляция к предыдущим издевательствам - удару кулаком в грудь и плечо - Дм. Л), заставил встать его с кровати и вопреки воле и желанию последнего в период, предназначенный для отдыха и сна, нарушая установленный распорядок дня, отвел его в дальний угол казармы, где на спальных местах отсутствовали военнослужащие...

Там младший сержант Сивяков, являясь должностным лицом… совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, превышая должностные полномочия, незаконно потребовал от Сычёва А.С. принять положение глубокого приседа с упором на пальцы ног. Сам Сивяков удобно расположился рядом на табурете.

... Сивяков стал психически воздействовать на него путем высказывания угроз применения физического насилия, тем самым, принуждая Сычёва А.С. оставаться в указанном положении длительное время. ...
При этом более трех часов он не позволял Сычёву подняться на ноги. ...

"Через небольшой промежуток времени, после подъема… в восьмом часу утра младший сержант Сивяков, в спальном помещении ремонтной роты… выражая необоснованное недовольство медленными, по его мнению, действиями Сычёва А.С. по наведению порядка в спальном помещении ремонтной роты, нанес последнему три удара ногой, обутой в сапог, по наружной части голеностопного сустава и нижней трети голени левой ноги."

***

Ремонтную роту вряд ли можно назвать "благополучной частью". С другой стороны - и это не вызывает сомнений - выявленные Главной военной прокуратурой инциденты никак не тянут на те кошмарные сцены, которые полгода рисовали нам СМИ.

Что уж там говорить, при иных обстоятельствах новость из Челябинска не имела бы ни малейших шансов попасть на страницы центральных изданий. Шесть пунктов обвинения, большая часть которых относятся к "нанесению одного удара" сержантом солдату?

Я подозреваю, что улыбался Сивяков на процессе по одной простой причине - искренне не отдавал себе отчета в содеянном. Ударил пацана? Посадил на корточки? Не убил, не избил, ударил кулаком в лоб! Кто ж за такое судит…

В этом смысле Сергей Иванов, заявивший, что дедовщина у нас начинается в детском саду, безусловно, прав. Но и нам достаточно этих экивоков: всегда в армии били. И при СССР, и при царе-батюшке, и в английской и в американской, и в профессиональной и в призывной - в любой армии, подчас, порядок наводится кулаком. И Сивяков отнюдь не исключение.

Никто не оправдывает издевательств. Но держать три часа на корточках и коллективно насиловать, резать и истязать связанную жертву - немного разные вещи?

Я прекрасно понимаю, что Сивяков совершил уголовные преступления. Он не имел никакого права мучить Сычева три часа, пусть даже и пальцем его не трогая - "психологически воздействуя".

Преступник ли Сивяков? Безусловно. Фашист? Насильник? Монстр?

Давайте будем честными, правдивыми и откровенными. Честно разберемся: что же нам делать теперь с этой коллизией: сержант Сивяков - чудовище или нет.

Возьму на себя смелость сказать, что отнюдь не Сивяков в этом деле самый главный злодей. Значительно страшнее позиция тех, кто вбрасывал в СМИ леденящие душу подробности об "озверевших старослужащих", которые "всю ночь" истязали и насиловали новобранца. Про чудовищные побои, которые обнаружили на теле Сычева челябинские врачи (в показаниях врачей об этом ни слова).

Кто такой Сивяков по сравнению с этими мэтрами информационного фронта? Дедовщина – она не только в армии.

Комментарий редакции

Статья Дмитрия Лыскова была бы гораздо убедительней, если б Сычев, изрядно пострадавший, но с целыми и невредимыми конечностями вышел из больницы навстречу любимой девушке. Она рыдает, он рыдает и, поедая поп-корн, рыдают зрители: такой голливудский happy end. Но happy end, увы, не сложился. Сычев остался в больнице вообще без всех нижних конечностей. Без всякого голливуда.

Суд над Сивяковым был устроен таким образом, что пять бессмысленных эпизодов добавили до кучи к шестому, единственно важному. Это обычная практика суда. Текст автора устроен таким образом, что пять бессмысленных эпизодов должны показать бессмысленность шестого. Это обычная практика полемики. Не показывают. Потому что конечностей нет - шестой эпизод разбить затруднительно.

Защита Сивякова могла строиться только на том, что Сычев был безнадежно болен до шестого эпизода, который на его болезнь не оказал вообще никакого влияния. Мол, Сивяков посадил на корточки человека, уже обреченного остаться без ног. Но такое утверждение некорректно, на любую медицинскую экспертизу найдется противоположная, утверждающая обратное, строгую истину установить невозможно. Невозможно доказать, что многочасовое сидение на корточках не стало той самой последней роковой травмой, сделавшей Сычева обреченным. Из того, что Сычев сам по себе был болен, еще не следует, что Сивяков этой болезни не усугубил. Есть факт издевательства, и он доказан. И есть страшный хирургический результат, который в доказательствах не нуждается. Одно предшествовало другому. Post hoc, nоn est propter hoc - после не значит вследствие. Нет - значит. Потому что мы никак не можем исключить этого. А раз так, то post hoc, ergo propter hoc. Линия защиты была разбита, и Сивяков осужден - с учетом потерянных Сычевым всех нижних конечностей - весьма милосердно. Показательно, что автор вообще не затрагивает этой коллизии, единственно существенной. Как же он собрался спасать сержанта Сивякова, совсем не вооружившись?

Суд устроен одним образом, полемика - другим, а человеческое восприятие - третьим. И это третье устройство тоже неотменяемо. Трагедия Сычева так велика и наглядна, что взывает к отмщению. Спасать сержанта Сивякова не хочется, хочется, чтоб он осознал содеянное. За вину полагается расплата, за преступлением следует наказание. Иначе я - читатель, зритель, судья - чувствую себя поруганным, оставшимся вдруг без конечностей. А кто там, зачем и на чем спекулировал - уже двадцать второй вопрос.