Ещё полгода назад, в ходе прошлого приступа дискуссии, просил я г-на Горянина описать реальные достижения нынешней власти по сравнению с периодом Ельцина, не обусловленные внешнеэкономической конъюнктурой. Желательно – с горячо любимыми им цифрами. Ведь этого было бы достаточно, чтобы дискуссия прекратилась. Как говорилось в одном фильме, «меня всегда убеждали убедительные доводы». Так нет ведь, даже и со второго раза не случилось. Всё больше по литературному стилю Ольшанского работал г-н Горянин, как будто это имеет значение. С другой стороны, приятно, что г-н Горянин одобрил видение мной Омского НПЗ. А я ведь ещё «Элару» видел и «Акрон». И даже, не побоюсь этого слова, «Печенганикель». Через Селенгу на пароме переправлялся (там мост чуть ли не с брежневских времен никак не достроят). Товару в лавках полно до самых до окраин, так ещё с 90-х на Руси повелось. Экстерриториальных факторий нет нигде, они у моего ученика Ольшанского на диване живут. Зато есть прекрасные люди и замечательные города, причём ставшие такими замечательными в последние 15 лет. Например, видел я жилищное строительство чуть ли не более активное, чем московское, в регионе, где нет ни нефти, ни газа.
И одичание есть. Одичание – это когда в ящике ток-шоу, «Однако» и Мамонтов с камнем. Когда врач без денег даже умирающего не спасает, а препод даже в платном вузе экзамен продаёт. И это не единичные случаи, а обыденность. Когда «Россия для русских» на заборах и стенах по всей Европейской части, причём с каждым годом всё больше. Из поезда это хорошо видно, из машины – ещё лучше, а пешком – совсем ясно. В Сибири этой гадости поменьше, народ там поздоровее пока. Присяжные, оправдавшие, по сути, убийц 9-летней таджички – тоже одичание.
А вот товарищ Громов рассказал о достижениях власти. «Стабильность достигнута, вертикаль власти отстроена, суверенитету ничто уже не угрожает» (а раньше, кстати, что угрожало суверенитету, неужели американский империализм?). После этой констатации в похвальном стиле программы «Время» Громов вдруг задаётся вопросами. «Что за стабильность установилась и на чем она основана? Какие скрытые противоречия таит в себе? Сколь прочно все это видимое спокойствие и сколь реальна поддержка власти? А что с вертикалью власти? Какие задачи возможно решать в этом режиме, а какие нет? Приспособлена ли нынешняя конфигурация власти к модернизации? Что можно и нужно менять?» А ведь и впрямь интересно. Оказывается, «пока команда Путина решала насущные задачи, пока отстраивалось государственное управление, устанавливались правила игры в политике и бизнесе – власти, да и обществу, собственно, некогда было задуматься. Работа шла по живому, по логике: будет день, будет пища». Т.е., решая «насущные задачи», власть понятия не имела, зачем это делает. Прямо по Марку Твену – окончательно потеряв из виду цель, мы удвоили свои усилия. Так может, эти задачи решались неправильно? Или они вообще не были насущными? Может быть, перед страной стояли прямо противоположные задачи? Задуматься же было некогда. Начальники решали задачи, не думая, что они делают (это Громов написал, не я). В частности, о том, приспособлена ли нынешняя конфигурация власти к модернизации. Собственно, Громов, будучи человеком простым, сам написал власти приговор. Спасибо ему за это. При таких защитниках власти обличители – почти излишество.
Особенно удачно получилось у Громова насчёт «будет день, будет пища». Что-что, а это у них будет. Ведь как учит нас Владислав Сурков, «люди на протяжении всех наблюдаемых эпох стремились к материальному благополучию». Подобными незатейливыми марксистскими штампами наша «элита» только и мыслит. Потому и судит обо всех по себе. Соответственно, «работая по живому», она естественным образом и пришла к ежедневному поглощению пищи. К этому нынешняя конфигурация власти приспособлена идеально. Более того, она уже так хорошо настроена на поглощение пищи, что даже случайно проскакивающие здравые вещи мгновенно приспосабливает под данный процесс.
Например, замена округов и флотов на территориальные командования изначально была направлена разработчиками данной реформы на сокращение руководящих структур и, главное, на оптимизацию управления силами и средствами. Однако после вмешательства некоторых выше-, ниже- и сбоку стоящих товарищей данное мероприятие пошло таким путём, что его неизбежным итогом станет окончательный развал управления, существенное раздувание руководящих структур при дальнейшем сокращении боевых частей и, разумеется, отмыв очень неслабых денег. Это же и есть главная цель – стремление к материальному благополучию.
Поскольку стремление к материальному благополучию и ежедневному поглощению пищи являются основной (вообще-то, даже, единственной) целью власти, то она и не выражает ничьих интересов. Какую ещё социальную группу может интересовать кормление руководящих товарищей как единственная цель собственной жизни? По тому же самому эту власть никто не будет защищать. Даже если она купит себе наёмников («профессиональную армию»), в случае серьёзных событий они испарятся мгновенно. Такова природа наёмника.
Отсутствие у власти идеологии и наличие чисто коммерческих интересов приводит к нынешнему парадоксу – свободе без демократии. Демократия для сегодняшней власти абсолютно недопустима, поскольку потеря власти означает неминуемую и мгновенную потерю денег. Поэтому власть теперь нельзя сменить демократическим путём. «Неподходящий» кандидат или «неподходящая» партия просто не будут допущены к выборам. Кроме того, судебная система, кажется, уже даже не имитирует независимости от исполнительной власти. При том, что именно политическая конкуренция и независимость судов являются основой демократической системы. С другой стороны, власть, не имея идеологии, не видит ни малейшей необходимости кого-то «строить» (да и с возможностями это делать у неё проблемы). Она крайне жёстко, часто с иррациональной жестокостью реагирует на любой намёк на то, что кто-то хочет стать ей политическим конкурентом (т.е. потенциальным отнимателем денег), но оставляет на беспривязном содержании всех остальных.
Когда нет идеологии, т.е. каких-либо принципов, то и действия власти и её интеллектуальной обслуги оказываются откровенно беспринципными, часто откровенно подлыми. Они могут мгновенно менять позицию на противоположную, перехватывать те лозунги, против которых только что выступали. Они очень активно используют свою монополию на ТВ, не допуская никакую содержательную дискуссию с собой. Это делает совершенно невозможной борьбу против власти на её поле. Вести такую борьбу можно, лишь будучи ещё более беспринципным и подлым. Безусловно, и такие силы найтись могут, но у власти в руках телевизор.
В качестве иллюстрации можно привести пресловутое дело Щербинского. Сначала этого человека привычно сделали стрелочником в истории с гибелью Евдокимова. Совершенно неожиданно это вызвало ту вещь, которой наша власть только и боится – реальный народный протест. В итоге протест этот был немедленно перехвачен «Единой Россией», а из несчастного водителя начали делать куклу, которую будут теперь таскать по ток-шоу (хочется надеяться, что скоро это пройдёт). Заодно два раза подряд продемонстрировали полную «независимость» судов. Г-н Горянин во всём этом процессе увидел, правда, признаки становления демократии. Интересный пример аберрации зрения (или сознания).
Другой пример – «борьба с фашизмом». Фашизм этот крепнет на глазах, однако предельно независимые суды даже по самым вопиющим и очевидным делам никогда не выносят приговоры с «национальными» формулировками. Официальный же агитпроп под «борьбой с фашизмом» понимает борьбу с любой политической оппозицией. Здесь полностью копируется советский принцип, когда термин «фашист» был синонимом «очень плохого человека» (раскрывать суть фашистской идеологии коммунисты не хотели из-за нежелательных аналогий). Когда фашистами обзывают откровенных либертарианцев, то, как говорится, не поймёшь, смеяться или плакать. Да и с НБП, которая на начальном этапе своего развития давала основания для обвинений в фашизме, сейчас всё совсем непросто. Совсем недавно в Риге ветеранов Waffen SS и их молодых последователей почему-то пытались бить именно лимоновцы. Агитпроп этого почему-то не заметил. И, опять же, возможности для возражения ведь нет.
Имея монополию на интерпретацию действительности, власть с конца прошлого года перестала выдумывать что-то высокое (она оказалась неспособна придумать высокое даже в чисто пиаровских целях) и прямо признала, что наша идеология отныне – труба. Это сказал лично Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин. Даже статью про это в WSJ написал. Беда в том, что попытка жить с природной ренты пагубно сказывалась на развитии даже стран с устойчивыми демократическими традициями, где доходы от продажи ресурсов хотя бы распределяются прозрачно. Недаром же известная болезнь названа «голландской». Сидение на трубе всегда приводило к довольно быстрой деградации всего остального, с трубой прямо не связанного. Исключением можно назвать Малайзию и, в меньшей степени, Индонезию, однако здесь возникает вопрос, по какой категории считать эти страны – нефтедобывающих или «азиатских тигров». Есть подозрение, что по второй. Восточноазиатские методы менеджмента и трудовой этики позволяют даже нефть использовать во благо, а не во зло. Мы уж точно к «тиграм» не относимся. А если распределение доходов от нефти и газа является, к тому же, абсолютно непрозрачным, то перспективы страны довольно очевидны.
Кроме деградации всех отраслей экономики, прямо не связанных с трубой, у подобного типа развития есть гораздо худшая сторона – он ведёт к сокращению населения. Сама по себе труба требует совсем небольшого количества рабочих рук, также совсем немного народа нужно для обслуживания власти и сопутствующих трубе предприятий. Все остальные – лишние. Они не нужны для реализации каких-либо стратегических задач (задач нет и не будет), они не нужны для расширения территории (для нас и нынешняя великовата), они не нужны для защиты страны (власть искренне уверена, что от любого потенциального агрессора откупится, либо, в крайнем случае, испугает ещё не до конца умершими СЯС). Более того, их ведь надо кормить, т.е. делиться доходами от трубы. Да ещё и бояться какого-то бессмысленного и беспощадного возмущения с их стороны. Всё это очень неприятно, поэтому людей не должно быть много. Вполне вероятно, что так прямо в Кремле не формулируют, но логика событий действует исключительно в этом направлении.
Наконец, вышеназванное одичание также становится неизбежным. Не только потому, что оно инициируется искусственно. Если власть возводит в принцип беспринципность, беззаконие и хапание, то это автоматически транслируется в общество, агитпроп тут уже даже избыточен. Данная проблема является самой серьёзной потому, что процесс одичания в наибольшей степени необратим. Ведь дело-то в том, что человек – не марксистская скотина, которая требует лишь ежедневного поглощения пищи. Ему ещё для души что-то нужно, причём возвышающего, а не понижающего, как сейчас. Если его только понижать, то неизбежна деградация и разложение общества и, как следствие, исчезновение страны.
Нынешняя власть не может противостоять одичанию, поскольку абсолютно искренне уверена, что человек – скотина. Она и действует исходя из этого понимания. Её можно было бы даже и пожалеть, только ситуация не позволяет. Нынешняя власть должна быть сменена полностью, просто нет другого выхода. Как её сменить, не погубив страну – вот главный вопрос.
Стране требуется власть реальных людей, обладающих, при этом, достаточной степенью идеализма. Безусловно, люди с идеалами, оказавшись у власти, бывают хуже безыдейных воров. Россия прекрасно знает это по собственной истории. Здесь у народа должен сработать инстинкт самосохранения (может быть, его и не осталось, но тут нет доказательств). Реальные люди, уже научившиеся отстаивать свои реальные интересы, смогут выявить и отстоять реальные интересы страны.
Можно предположить, что у такой власти национальных проектов будет столько же, сколько у нынешней, только они будут настоящие.
1. Судебная система: люди должны быть реально равны перед законом. Без этого всё остальное бессмысленно.
2. Дети: они, как минимум, должны просто быть, причём их наличие должно быть выгодно родителям, а отсутствие – невыгодно. Более того, детям и только им должны быть обеспечены по возможности равные и по возможности хорошие стартовые условия в области медицины и образования.
3. Армия: важнейший государственный институт, обеспечивающий не только внешнюю защиту страны, но и социализацию мужчин. Процессы деградации армии и мужчины в исконном понимании этого слова начались в СССР несколько десятилетий назад и зашли очень далеко. Кроме того, армия автоматически «вытаскивает» науку и промышленность, а не губит её, как нынешняя труба.
4. Свобода: не сегодняшнее беспривязное содержание, а осознанная настоящая экономическая и политическая свобода, которая остро необходима реальным людям. Этот проект начал реализовываться в 90-е и, несмотря на колоссальные трудности, давал стране перспективу. Сейчас он прерван, а с ним и перспективы.
Предположение, что свобода погубит страну, характерное для Ольшанского, представляется мне русофобским.
Ссылки по теме:
01.03.2006 Дмитрий Ольшанский Сатрапы? Десять причин поддерживать режим
13.03.2006 Дмитрий Ольшанский Сатрапы! Десять причин осуждать режим
17.03.2006 Александр Храмчихин В поисках реальных людей Народ против "Сатрапов"
20.03.2006 Андрей Громов Не про то Не надо больше писать про сатрапов и народ
28.03.2006 Александр Горянин Поющие в терновнике Все более старые песни о Главном