Занятно было в последние месяцы читать информационные сообщения о планах открытия тоннеля на Сущевском Валу и эстакады на пересечении Беговой с Ленинградкой. Дата действительно знаменательного события (окончательного завершения эпопеи возведения 3-го кольца) «скакала»: то 7-е ноября, то 4-е, то опять так, то эдак. Понятно, что сами по себе три дня работ ничего не решают: что – что, а сдавать объекты «к дате» у нас умеют.

Очевидна политическая дилемма, стоящая перед московскими властями. Хочешь приноровиться к новым веяниям – открывай четвертого, неси весомый подарок в «копилку» утверждения в народном сознании незнакомого праздника. Хочешь ублажить избирателя некой фрондой или «приверженностью старине» – режь ленточку в день годовщины революции. Ситуация запутывается еще больше рядом дополнительных обстоятельств. Вполне себе оппозиционный Лужков на грядущих выборах возглавляет предвыборный список кремлевской партии. Сочувствующие коммунистическим лозунгам пенсионеры (единственная категория граждан, которую ожидают на избирательных участках) на авто не ездят, и развязки им глубоко безразличны. Трудно было мэрии решиться хоть на что-то, вот и открыли движение по новым тоннелям и эстакадам еще с конца октября.

Конечно, столичной власти совсем не чужд патриотический подвиг русского народа 1612 года. Она его очень уважает, и если грядущим торжествам будут присущи пошлость, аляповатость и безвкусие (будут, будут, кто бы сомневался), то вклад московских красок в эту палитру окажется существенным. Колебания мэрии объясняются тем, что Тверская, дом 13, при всей ее специфике существует в общероссийском контексте. В ситуации с выбором «Христова дня» для преподнесения «яичка», как в капле воды (кстати, не такая и малая эта «капля» – стоимость «третьего кольца» по оценкам – 6-7 млрд. долл.) отразилось главное качество данного контекста. Для его описания возможно подобрать очень разные слова – как наукообразные, так и не вполне приличные. Сегодняшний день характеризуется общей политической неспособностью  останавливаться на чем-то, быть определенным, совершать выбор.

Работа исполнительной власти не вызывает удовлетворения. Не важно – объективно, или нет – не порождает она этого чувства, и все тут. Соответственно, создается «второе правительство» - комиссия по контролю за исполнением «национальных проектов».

Российский парламент не становится местом, где существующие в обществе мнения представлены, где они сталкиваются и конкурируют, где, в конце концов, «в споре рождается истина». Это не хорошо, можно даже сказать – плохо, и, соответственно, как из пены волн возникает Общественная палата.

Такая практика появилась не сегодня. Некогда Госсовет встал поодаль от Совета Федерации, переставшего представлять кого-либо вообще.

Не является ли все это лишь наследием прошлого, когда параллельно существовали советская и партийная власть? Нет, поскольку то, становящееся все более далеким время характеризовалось явной декоративностью одной структуры и монополией на принятие решений - другой. В создаваемых ныне политико-организационных «гантелях» никакого четкого структурирования «видимости» и «сущности» не наблюдается.  История ЦК КПСС просматривается только в распределении «вершков и корешков» ответственности между администрацией президента (логично занявшей помещения Центрального Комитета) и правительством, причем эта система так же неэффективна, как и в советскую эпоху, но нынче не защищена ни конституцией, ни идеологией.

Неверно было бы видеть в нынешнем «клонировании» институтов управления обществом создание «сдержек и противовесов». В такой системе конкурировать между собой призваны функционально различающиеся органы. «Пепси-Кола» достойный противник «Кока-Колы», если же одно «Буратино» вступает в соревнование с другим, произведенным по соседству – это самое обычное советско-постсоветское извращение рыночного существа брендов.

«Клонирование» институтов происходит от их, мягко выражаясь, недостаточной  эффективности. Но оно не в силах исправить этот порок. Любой, кто возил груз в багажнике на крыше знает: перевяжи его хоть пятью слабыми, гнилыми веревками – все равно распутается, развалится, создаст аварийную ситуацию.

Один раз власть отказалась от логики страховочных узлов. Вспомним, как год назад Путин объяснял необходимость отмены губернаторских выборов: «Как только в регионах руководителей начали избирать, так на федеральном уровне власти возникла мысль – это отрезанный ломоть, мы не можем никак на них влиять, они нам не подчиняются, мы не можем ни назначить, ни снять. Мы будем строить параллельную систему исполнительных органов федеральной власти на местах. … Это на практике приводит к обесточиванию властных полномочий губернаторов и президентов республик в составе России и выстраиванию другой, параллельной системы федеральных органов власти на местах, которые эффективно не функционируют». Против назначения губернаторов развернулась мощная идеологическая борьба – во многом обоснованная. Но то, что приведенные выше резоны власти не были по настоящему услышаны, привело не только к поверхностности оппонентов губернаторской реформы, но и к новому витку «умножения» государством самого себя.

В том же логическом и эмоциональном ряду находятся и два ноябрьских праздника. Да, выходной будет один, но… Вот официальное сообщение от 26 октября сего года: «Шествие представителей общественности на Красной площади, которое пройдет 7 ноября в 10.00 мск, будет посвящено 64-й годовщине парада 1941 года. …Ожидается, что в шествии примут участие члены правительства Москвы во главе с мэром города Юрием Лужковым, а также депутаты Московской городской думы и руководители ветеранских и общественных организаций. Для гостей будет работать правая трибуна Красной площади, на которой смогут разместиться порядка 2 тысяч гостей». В подобной церемонии - явно не только воспоминания о Великой Отечественной. Вообще, вся информация, приведенная в сообщении имеет оттенок некой нечестности, обмана, которые в данном контексте предельно кощунственны. Надо также признать, что за намеченной церемонией - не только предвыборный PR столичной администрации, поскольку московская власть на Красную площадь не распространяется…

Парад 7-ого ноября 1941 года участники которого прямиком отправлялись на фронт, в городе почти не имевшем шансов устоять – событие знаменательное, достойное высочайшего почтения. Но речь, как очевидно идет не об этом, а о сохранении «красного дня календаря» советской эпохи. Но в конце концов, что случится дурного, если в итоге совместных усилий мэрии Москвы и комендатуры Кремля мы будем иметь в текущем месяце два праздничных дня – один для «правых», другой – для «левых»? Однако очевидно, что подобный «плюрализм», вместо «подстраховки»  российской государственности приведет лишь к углублению в ней трещин, закрепляя на символическом уровне (на Красной площади) и так объективно существующие в обществе идеологические противоречия.

Два праздника пока существуют в сознании – и это неизбежно приведет к разливу всяческого пафоса. Поэтому особенно важно иметь некое заключение, доступное к изложению в «телеграфном стиле».

4-ое ноября имеет отношение к вопросу о существовании России. 7-ое касается других тем – может быть, тоже эмоционально окрашенных, но более частных. 

История о Минине и Пожарском учит, что конечным хранителем суверенитета является народ. «Суверенная демократия» - масло масленое.

История смуты повествует о предательстве элит. То есть намекает на никчемность всяческих Общественных палат и Госсоветов.

Стоять необходимо на твердом основании, и только тогда возможны и логика, и эффективность, и солидарность.