В октябре 2000 года на Васильевский спуск вышло несколько сотен непонятно откуда взявшихся подростков в желтых футболках. На футболках были нарисованы человечки – очень условные человечки, как на дорожных знаках, - и надпись: «Идущие вместе с президентом». Подростки что-то скандировали, а их лидеры – два брата в таких же футболках, один совсем молодой, второй постарше, - охотно объясняли журналистам, что они – это новая молодежная организация, которая намерена поддерживать президента, что бы он ни сделал.

Младший из братьев, Василий - журналисты это быстро выяснили, - совсем недавно уволился из администрации президента. Чем он там занимался, было совершенно непонятно (формулировка «внутренней политикой» была уж слишком расплывчатой), и это придавало толпе подростков еще большую загадочность – если эту странную организацию возглавляет человек из администрации, значит, в стране появилось нечто большее, чем просто очередная общественная организация, отмывающая деньги непонятных спонсоров.

Очень скоро слово «президент» от названия отвалилось, а чтобы ни у кого не возникало сомнений, с кем идут эти люди, вместо маленьких человечков на футболках появился один большой – сам президент. Одновременно с новыми футболками появились деньги, причем большие. «Идущие» арендовали во всех больших городах дорогие офисы, устраивали в них редкие по тем временам интернет-кафе (бесплатные для членов организации), раздавали всем своим активистам билеты в кинотеатры, модные фитнес-центры, бассейны, раздавали пейджеры (мобильная связь в России тогда не была распространена так, как сейчас), организовывали путешествия для вступивших в организацию подростков по стране.

Такое богатство само по себе вызывало массу вопросов, но гораздо более загадочным выглядело другое обстоятельство – полное отсутствие смысла в деятельности «Идущих». Они, конечно, устраивали громкие акции – благодаря одной из них, например, вся страна узнала о существовании писателя Владимира Сорокина и о том, что Большой театр планирует поставить по его либретто новый оперный спектакль. Но невозможно было поверить, что писатель Сорокин стоит того, чтобы обрушивать на него такую мощь. Можно было предположить, что «Идущие» тренируются на Сорокине, чтобы завтра заняться политикой, но когда они перед последними парламентскими выборами наконец занялись ею, это выглядело не менее бессмысленно, чем борьба с Сорокиным – огромный плакат с портретами Маркса, Энгельса, Ленина и Зюганова, вывешенный «Идущими» на здании еще не снесенной гостиницы «Москва», едва ли мог оказать серьезное влияние на ход предвыборной борьбы.

Так или иначе, к середине две тысячи четвертого года об «Идущих вместе» знала вся Россия. И вряд ли мог найтись хотя бы один человек, который объяснил бы, для чего «Идущие» нужны. «Новая газета» время от времени проводила сенсационные расследования – оказывается, среди «Идущих» много скинхедов, которые, переодеваясь после очередной демонстрации в поддержку президента из маек с портретом своего кумира в скинхедскую одежду, едут на Царицынский рынок и бьют там азербайджанцев. Эти расследования не давали никакого результата, кроме еще более сильного недоумения – Боже, они еще и скинхеды. В общем, туманная история.

А потом на Украине случилась революция. Все видели по телевизору, как на главной площади Киева стоят тысячи молодых людей в оранжевых шарфиках и кричат «Разом нас богато». И человек с изуродованным лицом по фамилии Ющенко, проигравший президентские выборы, становится главой государства – именно потому, что за ним стояли эти молодые люди, а за его оппонентом – не стояли.

Перспектива повторения киевской истории в Москве воодушевила всех. Оппозиционные молодежные политики справедливо ощутили себя самой востребованной частью политического спектра – им предстояло собирать русский Майдан, и все это понимали. Даже одиозный политэмигрант Невзлин в своем первом интервью (журнал «Власть»), раскритиковав «взрослых» либералов, назвал самым перспективным политиком Илью Яшина, тогдашнего лидера молодежного «Яблока». Публично отказавшись от спонсорской помощи Невзлина, Яшин, тем не менее, создал движение «Оборона», копировавшее структуру украинской «Поры», всемирно прославившейся на Майдане. Ее клоны возникали в Москве всю первую половину года – «Идущие без Путина», движение «Да», движение «Мы», русская «Пора», «Ура», «Хватит» - да и создававшиеся «в прошлой жизни» как радикальная оппозиция Ельцину НБП и отчасти АКМ вполне были готовы претендовать на роль политической силы, способной мобилизовать молодежь на цветную революцию. В том, что она будет, никто не сомневался. Вопрос был в том, кто будет ее делать – сами лидеры молодежных движений, не стесняясь, говорили о том, что участвуют в тендере – кто его выиграет, тому и быть «Порой».

Что в это время происходило в Кремле, никто доподлинно не знает. То есть кто-то, конечно, знает, но ни за что не расскажет. Как, когда и в чьей голове возникла идея контр-Майдана,  – можно только догадываться. Но такая идея возникла – власть в России давно научилась по-советски выводить людей на многотысячные демонстрации с помощью нехитрых стимулов вроде отгула, двухсотрублевой прибавки к зарплате или чего-то в этом роде, но опыт Украины убедительно показал беспомощность шахтерских десантов перед лицом молодого, веселого и – главное – уверенного в собственной правоте, а не рассчитывающего на подачку, Майдана. Контр-Майдан стал жизненно необходим Кремлю. Осталось только понять, кто может его организовать. Организовать не штурмовые бригады, а именно массовое движение молодежи - обыкновенной молодежи, такой же, как та, что выходила в Киеве на Майдан.

И вот тут-то выяснилось, что менеджера, сопоставимого по знаниям и умениям с лидером «Идущих вместе» Василием Якеменко, у Кремля (а если совсем честно, то, скорее всего, и во всей России) нет. Василий годами устраивал бессмысленные, но внушительные демонстрации, осталось только наполнить их смыслом – и «правильный» Майдан готов. А смысл – его и искать не надо. Цветная революция – она же «внешнее управление», «угроза суверенитету» и так далее. Бороться с этими угрозами – вполне благородное занятие. Василий ездит по стране и ищет людей, готовых бороться. Он рассказывает им, что в Грузии чиновникам зарплату платит Сорос. Рассказывает, что в организации украинской революции участвовали эмиссары Березовского. Рассказывает, что Запад не заинтересован в сильной России, рассказывает много чего, и рассказывает убедительно, потому что, по большому счету, рассказывает правду.

И представьте. Город. Областной центр. Сто тысяч жителей. Сто салонов игровых автоматов. Два канала телевидения с круглосуточным «Аншлагом». Неограниченная и круглосуточная водка. Градообразующий завод, в пустых цехах которого торгуют мебелью непонятно для кого. Ребята постарше – из твоего двора - ушли в бандиты, а кто-то умер уже. От наркотиков или от паленой водки. Никаких перспектив, полный мрак. А тут приезжает человек из Москвы, рассказывает интересные вещи, зовет бороться за будущее страны – мало того, что тебе, начитанному мальчику с рабочей окраины, небезразлично это будущее, так еще ты понимаешь – другого шанса вырваться из этого болота у тебя нет. И сам понимаешь прекрасно, что Россия – это и ты сам, и, может быть, прежде всего – ты.

И ты вступаешь в новое движение. Едешь в Москву. Выходишь с десятками тысяч таких, как ты, на Ленинский проспект – поздравляешь ветеранов с Днем Победы. День Победы для тебя – с детства святой праздник, а тут ты видишь, что без тебя этот праздник неполон. У тебя кружится голова от того, что вчера ты никому не был нужен, а теперь – нужен. Иначе стали бы тебя бесплатно везти через три области в Москву.

Опыт «Идущих» не прошел для Василия даром. Раньше мотивацией были – пейджеры, билеты в кино и прочая дребедень, теперь – востребованность и социальная мобильность. От пейджера можно отказаться ради мобильного телефона, от соучастия в судьбе страны – ради чего откажешься? Будет все в порядке у страны, будет и у тебя все нормально. Об этом тебе говорили на лекциях, которые ты старательно конспектируешь – вначале преподаватели, потом, на Селигере, вообще знаменитые люди. Глеба Павловского ты раньше видел только по телевизору. Или политолога Маркова. Или депутата Кокошина – не Бог весть какой депутат, но ты об этом не задумываешься. Ты нужен. И у тебя есть цель – выучиться и занять свое место во власти. Тебе реально может помешать революция, поэтому ты очень хорошо понимаешь – революция тебе не нужна. Поэтому революции не будет.

А с теми, кто хочет революции, опыт «Идущих вместе» сыграл дурную шутку. Они не видят разницы между «Идущими» и «Нашими», а к тому, что «Идущие» это дурацкое сборище халявщиков, все привыкли, и вообще приятно сознавать, что тебе противостоит не более чем дурацкое сборище халявщиков. «Они не разбираются в политике, они могут только повторять заученные фразы своего манифеста», - говорят о «Наших» молодые либералы, наследники и ученики догматиков девяностых, которые годами не вылезали из телевизора, именно что повторяя заученные где-то когда-то фразы. «'Наши' – халявщики», - повторяют журналисты, любители бесплатных банкетов (бесплатные банкеты, как правило, любят плохие журналисты), не понимая, что не все в этой жизни измеряется халявой.

Этот дефект восприятия «Наших» еще аукнется всем. Будут выборы, будут фальсификации. И когда тысяча молодых оппозиционеров придет на какую-нибудь площадь Революции или какая там московская площадь станет Майданом, там уже будут стоять сто тысяч «Наших», протестующих против других фальсификаций – по данным ЦИКа, Преемник набрал 80%, а «Наши» считают, что 85. И все будут удивлены, хотя удивляться нечему – «Наши» (да, благодаря превосходящим ресурсам, но в данном случае все, кроме результата, неважно) объективно сильнее оппонентов. И еще сильнее «Наших» делает то, что оппоненты не желают воспринимать их иначе как тупую массовку и сборище халявщиков. Потеря адекватности всегда обрекает на поражение. И если оппозиционная молодежь желает всерьез повлиять на происходящее в стране, она должна прежде всего адекватно воспринять «Наших». В конце концов, «Наши» - дети с рабочих окраин - это та самая страна, за которую и борется оппозиция.

Автор - корреспондент ИД "Коммерсант"